Книга Вдовий клуб - Дороти Кэннелл

Я отлепилась от двери, но оказалось, что Магдалина не хочет шерри, а раз так, то и Бен тоже не хочет.

– Тогда извините меня, пойду проверю медицинскую карту Тобиаса, делали ли ему прививку от бешенства. – Голос мой дрожал, но кому это интересно!

Мать с сыном углубились в воспоминания. Закрывая за собой дверь, я услышала голос Магдалины:

– Похоже, она девушка приличная, сынок. В наши дни ты мог подцепить и кое-кого похуже. Ее можно было бы даже назвать хорошенькой, если бы не ее комплекция.

В ярости я взлетела наверх, рывком распахнула двери гардероба и уставилась на свое отражение в большом зеркале. Весы утверждали, что я по-прежнему сбрасываю килограммы, но я им не верила. Популярная модель, уверял продавец. А разве может быть «популярное» правдивым? Свет мой, зеркальце, скажи, кто на свете всех милее, всех квадратней и жирнее? Удивительно, что блузка и юбка пока не трещат по швам, но я покупала их на размер больше, дабы, болтаясь внутри одежды, чувствовать, что я на правильном пути. Пора урезать калории. И немедленно!

Плюхнувшись на постель, я подумала, не позвонить ли Доркас. Взмолиться, чтобы они с Джонасом сели на первый же самолет… Просто услышать ее бодрый голос: «Что ж, Элли, все мужчины порой бывают козлами, дело житейское». Но я не хотела огорчать Доркас… Неужто всему настал конец? Нежному сиянию нашей любви? Долгой Счастливой Жизни? А я-то была уверена, что брак сродни диете – работаешь над ним, фанатично следуя инструкциям, упорно, старательно, беззаветно, и результат не заставит себя ждать!

Минут через пять Бен пришел в спальню. Я торчала у зеркала, волосы нечесаной гривой рассыпаны по плечам. Его губы коснулись моей шеи, и я вздрогнула. Пурпурные занавески отбрасывали багровые тени на наши отражения.

– Элли, как чудесно, что Мамуля здесь, живая и здоровая, правда?

– Чудесно…

Невероятно – он ведет себя так, словно не было никакого мистера Ангелики Брэд! Гнусный предатель! Одной рукой Бен поглаживал мое плечо, другая висела плетью. Надо бы вызвать все-таки доктора Мелроуза. Я сконцентрировалась на этой мысли; думаю, только благодаря этому мой голос прозвучал почти спокойно:

– Уверена, ты действовал из лучших побуждений, скрыв от меня правду про прекрасную Ангелику. Наверное, боялся, что я с места в карьер нафантазирую бог знает что.

– Вот именно, – он поймал в зеркале мой взгляд. – Мне кажется, ты еще не оправилась от своего комплекса на почве Ванессы. А все просто потому, что я единственный раз согласился с твоим же утверждением, что она красива. Ты тотчас вбила себе в голову, что я сплю и вижу, как бы окрутить эту безмозглую идиотку. Жизнь в тени Ванессы, Элли, заставила тебя чувствовать в каждой красивой женщине угрозу, особенно когда дело касается меня.

Гнусное высокомерие! И гнусная правда! Я отвела взгляд.

– Ну хорошо, хорошо, в свое время Ангелика мне и в самом деле нравилась, и сегодня я очень обрадовался, встретив ее, но я нисколько не жалею, что не связал с ней свою жизнь.

Ах-ах-ах! Она что, вымахала с каланчу за время разлуки? Или охромела на обе ноги?

– Элли, я ничего не говорил о ней, потому что у тебя и так хватало забот и хлопот: ссора Мамули и Папули, отъезд Доркас и Джонаса, да еще… – он притянул меня к себе, – твои проблемы с весом.

– Может, дать тебе медаль за благородство? – Я увернулась от его объятий и схватила с кровати подушку. – Как я понимаю, ты успел сообщить своей матери, что когда-то я была невероятно толста?

Глядя в пол, Бен вышагивал по каминному коврику.

– Элли, не вмешивай сюда Мамулю. Ей и без того досталось. У нас с тобой давно уже назревала ссора. Мы просеивали наши отношения сквозь сито, стремясь, чтобы все у нас шло тихо-гладко, без комочков, но так не бывает. – Он остановился как вкопанный. – Я был не прав, что не сказал тебе сразу про Ангелику, но я сам не в восторге от того, как ты ведешь себя с Роулендом. Думаешь, я не заметил, – продолжал он елейным тоном, – как вчера ты кинулась поднимать его трубку? Чуть руку себе не вывихнула!

– Просто не хотела, чтобы он прожег дыру в ковре!

– Как же, как же! – Бен снова зашагал по комнате. – Раз уж мы коснулись этого предмета, то зачем, собственно, ты ходишь в церковь? Послушать проповеди Роуленда или шелест его рясы, когда он восходит на кафедру? – Мы оба выдержали длинную паузу, возведя глаза к потолку. – Элли, если мы хотим, чтобы у нас была семья…

– Если? – Горький смешок скрыл мои истинные чувства. – Пребывание твоей матери здесь наверняка добавит комочков. Полируя нимб своей святости, она может долго допекать меня своими мелочными придирками.

Правда, в последних словах я слегка слукавила. Магдалина старательно избегала прямой критики. Она же не сказала, что юбка у меня слишком длинная, просто предложила ее укоротить.

Бен, которого я не узнавала, прыжком оказался возле кровати.

– Не смей говорить так про мою мать! Ей пришлось пережить настоящий ад!

– Не сомневаюсь, если твой отец пошел в тебя… Бен направился к дверям, но обернулся.

– С того самого дня, как мы познакомились, я по уши увяз в твоих полоумных родственничках. Сейчас, если это их не слишком обездолит, я пойду и приготовлю обед для своей матери. Если хочешь, присоединяйся к нам.

Бен потрусил вниз по лестнице. Стоя в дверях, я ехидно крикнула ему вслед:

– Фредди тоже относится к числу моих полоумных родственничков? Знаешь, сколько сплетен ходит о вашей нежной дружбе?! «Темная лошадка» пойдет с молотка, если вы прекратите заскакивать туда каждый вечер по дороге домой!

Бен резко обернулся, напомнив мне фантастический фильм, где роботы испепеляли все и вся злобными взглядами.

– Я не намерен оправдываться за то, что два раза в неделю пропускаю по кружке пива и играю в дартс! Фредди надо кому-то излить душу насчет Джилл и…

– Ее вздорном требовании жениться? – прошипела я.

– Не перебивай! – рявкнул Бен. – Я собирался сказать, что единственное, в чем мои родители мне отказали, – это в брате. Иногда к нам присоединяется Сид. В последнее время он захандрил, и к кому ему обратиться за помощью, как не к друзьям? Семья ведь не тюрьма? Разве я тебя допрашиваю про твои похождения?

– У меня нет похождений! – Моя беззаботная ухмылка была в своем роде шедевром, но я боялась, как бы от нее не лопнула физиономия.

– Так уж и нет? – Бен скрестил на груди руки. – Мамуля походя упомянула, что ты была в мужском костюме, когда она постучала в дверь, и манжеты брюк были подвернуты, значит, костюм был не мой! Мамуля ничего не говорила о пасторском воротничке, но я не удивился бы…

Я закрыла глаза и представила, как медленно, с наслаждением, с толком, расстановкой сжимаю сухонькую шею Мамули.

– Если хочешь, могу все объяснить.