Книга Цепные псы пантеонов - Игорь Чубаха

Если бы грузик подчинялся правилам свободного падения, он бы коцнулся о мрамор нижнего вестибюля, дважды подпрыгнул и затих на том месте, откуда, завороженный шеф-повар сделал неосторожный последний шаг. Однако погремушка оказалась с норовом: вместо того, чтобы спланировать по прямой, она изобразила петлю в духе «Миг-37», влетела в окно этажом выше и плюхнулась в пиалу, из которой только что проснувшийся и скрывший чресла шелковым халатом седой лис прихлебывал куриный бульон.

Второй мандарин посольства Фофан Шу Пограничная Пагода, по сущности лис-оборотень, скосил глаза в пиалу и огорченно причмокнул.

— Провал операции «Лотосы не актуальны», — сухо в нос констатировал второй мандарин посольства и неожиданно браво скомандовал завтракавшим с ним за одним столом доверенным китайским товарищам. — Работаем по варианту «Янь»! — Затем вытащил из-под стола подаренную дракону шкатулку с Когтем панцирного слона Накира[23], извлек Коготь и сунул в цветочный горшок

А в покинутой Катей лаборатории-темнице Зигфельд, не стесняясь, что выглядит болваном, наседал на Петрова.

— Зачем ты при ней докладывал Гребахе? Разве я тебя этому учил? Выпроводил бы эту стерву и наказал бы, когда она ничего не подозревает! Да еще специально позволил сбежать?!

— А зачем ты меня ядом мазнул? — нагло улыбался Антон. Вид ботаник имел, будто только что выиграл у казино «Конти» учредительные права.

— Так ведь это же не яд! Это черт-те что и сбоку бантик! А что, действительно Катька рецепт ночью сперла?

— Да, это не яд. Это состав, возвращающий стертые воспоминания. И, кстати, ночью змеи ориентируются только на теплокровные объекты.

— Какие еще воспоминания?

— Стертые, нивелированные, отложенные, заблокированные...

— Это важно?

— Да. Ведь я вернул подлинную память, и оказалось, что никакой я не ботаник из закрытого гэрэушного института. — Перед Антоном стояла трудная задача: как доходчивей и деликатней растолковать экс-кровососу открывшуюся с мазком-паролем «отравы» истину. Петрову, хоть и лучезарно улыбающемуся, на самом деле было очень не по себе. Все его глобальные импульсы этой недели оказались выжатыми лимонами. Оказывается, столь азартные попытки слинять подальше и обрести свободу — глупость из глупостей. А столь желанная Настя — фантом, по сравнению с которым Зигфельд реальней асфальтового катка.

— Дай, я сам угадаю. Конечно, ты — Наполеон. Небось перестукивался с соседней больничной палатой с Риббентропом и Отто Скорцени.

— А ты — застрявший в двадцатом веке дремучий старик, уважаемый Эрнст фон Зигфельд. Сейчас крышей едут на другом, но к делу это не относится. А я, уважаемый, никакой не гэрэушный спец по отравам, а агент-диверсант высшего уровня от волхв-дивизиона. И чтобы тебя просветить в этом вопросе, дорогой товарищ по оружию, мне и пришлось устроить в «Эдде» такой шухер. Чтобы всем слухачам до нас не было дела!

— Коллега? — недоверчиво посмотрел Зигфельд на испачканные ядом пальцы.

И Антон стал разжевывать новость подробней.

Ложная память Антону Петрову, он же Феликс Ясенев, была записана, чтоб не провалился на допросах контрразведки «Старшей Эдды». Далее лучшими интриг-экспертами дивизиона «Ярило» была организована утечка информации о якобы изобретенном необычном яде в мир простых смертных, чтоб для начала возбудить интерес в падких на нечестную игру финансистах. Те, разыгрываемые «втемную», в свою очередь должны были погнать волну, и таким образом дезинформация про яд из черного тюльпана должна была привлечь внимание «Старшей Эдды». Трехходовка.

Истинным же заданием агента волхв-дивизиона Феликса Ясенева, он же Антон Петров, было передать[24]Зигфельду нижеследующий приказ: «В последние два года диаспора лиц китайско-вьетнамско-корейской национальностей в Северо-Западном регионе России увеличилась в пять раз. При этом союзнический инферн-блок «Конфуцианство-Даосизм» начал активные действия по созданию бригады собственного «иностранного легиона» на данном участке идеологически-сакрального фронта. В связи с этим силы «Старшей Эдды» ищут каналы для переговоров с блоком «Конфуцианство-Даосизм» об объединении усилий. Агенту Эрнсту фон Зигфельду предлагается «обречь на пустоту» наметившийся альянс в кратчайшие сроки. Статус приказа: допустимо личное разлегендирование и потеря сущности. Пароль для связи «Ты приходи в могилу, приходи в мой дом». Отзыв: «Ты приходи в могилу, погнием вдвоем».

Но отныне, поскольку Зигфельд — бесплотный дух, задание придется выполнять самому Антону, и первый шаг на этом поприще — подставить Катерину перед Гребахой.

Глава 12

Пеняя на зеркало

Шпаги звон, как звон бокала,

С детства мне ласкает слух.

Шпага многим показала,

Что такое прах и пух!

Бригадный цинь-генерал Китайской Небесно-Народной Армии малиновый дракон Чан-чинь-Чан хмуро наблюдал, как облаченные в смокинги цвета ночи и жабо колера лепестков лотоса сержант-вампиры шустро накрывают столы к завтраку. В чайниках плескались грибные отвары, предпочтение не тем сортам, что ядовиты без вопросов, — мухоморам там или бледным поганкам, а видам, которые по жизни абсолютно безопасны, но вдруг, допустим, из Новгородской области сообщают, что зарегистрировано тридцать семь смертельных случаев... На блюдах салаты из декоративно-тепличных цветов, канапе с аквариумными рыбками, специи из дробленых поделочных камней и тяжелых металлов...

— Ты уверен в том, что сказал именно то, что имел в виду? — донесся из распахнутого окна огрызок заводящегося похмельного спора.

Дракон только проснулся, причем в крайне дурном расположении духа, и созерцание кухонной суеты после вчерашних чрезмерностей не оттягивало, а лишь усугубляло свинцово-облачное состояние души сына алмазного родника. На самом деле, пусть официально и числился первым мандарином посольства, тайнами дипломатии кавалер Ордена Священной Горы Сычуань не утруждался. Его истинная задача включала вопросы безопасности посольства, а если стороны столкнутся лбами, — и обеспечение успеха решений силовыми методами — коль уж дипломатические выкрутасы окажутся неактуальными.

Дракон был безупречной военной машиной, кроме боя, ни к чему не пригодной. Левое полушарие его мозга было ментально связано с каждым членом делегации. И когда с подкорочного биологического экрана слежения исчез Фофан Шу, малиновое чудовище несказанно обрадовалось — прекращение контакта по любой причине автоматически означало переход к варианту «Янь». Наконец-то батальные ресурсы сына алмазного родника становились востребованы.

Спор за окном вяло развивался: