Книга Коготь берсерка - Виталий Сертаков

Ждать пришлось долго. Ворота едва пропускали широкую телегу с парой волов. Каравану невольников пришлось встать в очередь. К воротам сходилось сразу несколько наезженных дорог. На обочинах, под шаткими навесами спали, жгли костры, жарили рыбу многочисленные путники. Крепкие стражники проверяли грузы и взымали мзду.

— Сколько их? — Мытарь критически оглядел невольников. — Куда ты везешь этих червей? Смотри, они у тебя заживо гниют!

— Это крепкое мясо, — обиделся викинг. — Такие крепыши еще тебя переживут!

— Переживут, говоришь? — хмыкнул мытарь и кивнул своему помощнику.

Никто не успел отреагировать, а громадный парень уже схватил за ногу одного из связанных пленников. Даг в своей колодке не успел заметить, кого именно вытащили на землю. Человек был мертв. В ранах на его животе копошились черви.

— Ты, дубовая голова! — обрушился коротышка на оробевшего громилу. — Ты вез в город тухлое мясо! Куда вы смотрите? Вы что, не видите, что везете мертвечину?!

— Мы не видели, когда он сдох! Он нас не предупредил.

— Рядом с ним — другие! А они почему молчали?

— Этот — с отрезанным языком. А этот — сам скоро сдохнет, — констатировал мытарь, осмотрев соседей погибшего.

— А этот? Ого, смотрит, как волк, — указал мытарь на Северянина. — Он еще малец, зачем сунули его в колодку?

— Молись Тору, чтобы этот волчонок не встретился тебе без колодок, — мрачно хохотнул стражник. — Этот красавчик вышиб мозги двоим моим друзьям!

Чтобы унять недовольство сборщиков податей, старший охотник развязал кошель и с ворчанием кинул в ящик еще одну монетку.

Наконец, над Дагом нависли сырые бревенчатые своды тоннеля. Под колесами повозок зазвенел камень. Юный Северянин мигом оценил военную хитрость горожан. Сквозь такие узкие «артерии» ни один враг в город легко не проберется!

Громыхая корявыми колесами, телега вкатилась в город. Со сторожевых башен ее проводили ленивыми взглядами.

— Эй, парень! Слышишь, это тебя зовут Даг? — прошептал кто-то сзади.

— Ну, меня! А ты кто? — сквозь грохот колес ответил Северянин.

— Это правда, что ты прикончил двоих охотников?

— Нет.

— Покажи голову! Это правда, что у тебя волчья метка?

— Клянусь веслом Ньяда! Эй, Бедвар, гляди, этот парень умеет оборачиваться в зверя! Если Мать конунгов Гуннхильд узнает об этом, она заберет тебя в поместье.

— Кто такая Мать конунгов? — растерялся мальчик.

— Эбби, ты слышал?! Он не знает, кто такая Гуннхильд!

— Говорят, вас, оборотней, всех перебили?!

— Как видишь, не всех. — Даг был не слишком расположен болтать. Левой рукой он нащупал что-то острое под жидким слоем соломы. Что-то похожее на изогнутый гвоздь.

— Малыш, где же остальные волки?

— Говорят, Харальд их спалил живьем…

— Эй, вы, а ну заткнитесь, не то зубы вышибу! — гаркнул стражник.

Даг незаметно выкручивал гвоздь и рассматривал город, насколько позволяла колодка. Лошади с натугой втащили телегу на земляной вал и легко потрусили под гору.

Навстречу проскакали люди с копьями. У каждого на копье развевался флажок. Затем в стройном боевом порядке прошагали человек тридцать, все одеты в блестящую броню. Такой дисциплины и такого четкого шага юный Северянин еще не встречал, хотя повидал уже немало вояк. Команды «железным людям» отдавал человек с высоким гребнем на шлеме. Он выкрикивал что-то на непонятном языке.

— Германцы, проклятое племя… — проворчал Свейн, сосед Дага.

— Германцы? Здесь? — изумился Северянин.

— Псы кейсара Отто!

— Теперь он велел называть себя императором, — поправил тот, кого звали Бедваром.

Даг едва не вывернул шею, провожая взглядами людей, которых в Свеаланде считали злейшими врагами. Эти самые германцы, с которыми столько лет воевал старина Горм и трижды дрался отец, а здесь они разгуливают, как у себя в усадьбе!

— Их тут много, — словно угадав мысли Северянина, прошептал сосед. — С тех пор как конунг Харальд лижет крест, германским псам вольготно в городе.

Даг разглядывал город. Тронхейм, пожалуй, не был больше Бирки, но строился совсем иначе. Вдоль мощеной мостовой плотными стенами теснились дома из вертикальных бревен, укрытые сверху тростником. Один за другим, влево и вправо разбегались ремесленные переулки. По характерному шуму и запахам Даг угадал, когда проезжали квартал столяров, кожевенников, гончаров…

Затем началось самое интересное. Повозки свернули на широкую улицу, перпендикулярную первой, и покатили параллельно корабельным сходням. Здесь возницам пришлось придержать волов, навстречу двигалось слишком много людей. На треллей в клетке никто не обращал особого внимания, только мальчишки побежали рядом и стали кидаться камнями, но быстро отстали.

Оказалось, что со стороны залива город защищал мощный деревянный мол, его укрепляли плотники, а на дальнем конце, далеко над водой, светил маяк. Десятки больших и малых кораблей покачивались на спокойной воде. По отлично оборудованным сходням поднимали и спускали сотни тюков с грузами. Бесконечные ряды амбаров, поднятые на высоких столбах, походили на жадно разинутые рты. Две пары быков втаскивали по круглым бревнам базальтовые жернова. Грузчики бережно спускали с борта корабля корзины с рейнским стеклом. На соседний корабль с помощью крюков поднимали груды спрессованных мехов, еще дальше — грузили моржовый бивень.

За амбарами тянулись ряды купеческих лавок, торговля кипела вовсю. Выше человеческого роста вздымались пирамиды глиняных горшков, самой разной формы и размера. По соседству охапками скупали франкские мечи и упряжь.

На рынке Северянин снова увидел германских солдат. Самое обидное — с ними гуляли девушки, они смеялись и распевали песни. Навстречу пленным провели дюжину жеребцов, необыкновенно красивых, тонконогих, с золотистыми гривами. Сопровождал коней смуглый усатый мужчина, на голове его красовалось нечто вроде хитро скрученной простыни. Четверо богато одетых парней, по виду — дренгов, с блестящими бляхами и мечами, украшенными серебром, не спеша перешли дорогу. Возница снова был вынужден придержать волов. Даг подумал, что дружинники здешнего конунга тоже ведут себя чересчур нагло…

— Эй, Северянин, что ты задумал?

— Молчи.

— Северянин, хочешь сбежать? — не отставал сосед. — Даже не вздумай. Куда ты сбежишь из города? А нас прикончат заодно с тобой!

— Заткнись, Свейн! — грубо оборвал Эбби. — Парень знает, что делает. Эй, Даг, или как тебя там! Если надумаешь, я с тобой заодно! Мне тоже неохота получить клеймо!

На крутом изгибе дороги Даг смог разглядеть вторую телегу. Та штука, которую он принял за гвоздь, она подалась, она стала раскачиваться. И это был вовсе не гвоздь, это был обломок железного кольца или какой-то скобы. Наконец-то Даг понял, что это такое. В такие железные скобы продевали веревки, когда на телегах везли мешки или преступника, которого надо было намертво прикрутить к доскам. Здешнюю скобу давно отломали, остался кривой огрызок. Он торчал из доски, совсем коротенький крючок, но с каждым новым усилием этот ржавый крючок вылезал из доски все сильнее.