Книга Особенности национальной милиции - Михаил Серегин

Незнакомец кивнул.

– Через час попадись им на глаза.

Молодой человек еще раз сделал утвердительный жест и развернулся, чтобы выйти.

– Да, – окликнула его Варвара. – Только смотри из их рук не принимай никакой еды. Там ничего опасного, конечно, но пусть думают, что излечение не получилось не по моей вине.

– Хорошо, Елена, – сказал незнакомец Варваре и скрылся в потайной двери.

* * *

Пешкодралов закусил губу и лез, лез, не разбирая дороги, выбираясь из глубокого оврага. Крапива жгла руки, которыми парень опирался о землю, помогая себе взобраться, ползя на четвереньках в особо отвесных местах. Но Леха не сдавался.

Вот и долгожданная вершина. Парень ее покорил! Теперь оставалось немного. Тяжело дыша и отирая взмокшую шею, Пешкодралов выбрался к невысокому холму и обогнул его.

За холмом простиралась дорога, пустынная до подозрительности.

– Минут через пять-десять здесь будут, – успокоил себя вслух курсант, задыхаясь в отдышке.

Однако прошло пять минут, и десять, четверть часа подходила к своему завершению, а погоня так и не появлялась на горизонте.

– Ну и дурак же я! – хлопнул себя парень по лбу, о чем-то догадавшись. – Они направились к району вокзала.

Там вся преступность ошивается.

Взглянув еще раз на наручные часы, Леха уже без прежней уверенности промолвил:

– Успею. Если напрямки.

* * *

Венька вжался в сиденье «Ауди» и считал минуты до неминуемой гибели. Он никак не мог понять: почему машина еще не летит над городом? Хотя вполне вероятно, что это именно так, поскольку выглядывать за окошко курсант не решался. Он только смотрел расширенными глазами на лихача-водителя, увлеченно наслаждавшегося преследованием и желанием нанести поражение обидчику.

– Будет знать, кто такие хачики, – со злостью говорил грузин и скрипел зубами, отпуская газ на поворотах.

Мотоциклист уводил преследователей вправо, выезжая на все более и более безлюдные улочки, целенаправленно держа курс на железнодорожный вокзал. В этом Венька не сомневался, карта города, изученная курсантом два дня назад до мельчайших подробностей, вставала перед глазами, лишь только Кулапудову этого хотелось. В скором времени они должны будут проехать лакокрасочный завод, за ним потянутся пруды с затхлой водой, а оттуда до путей рукой подать.

Словно читая мысли курсанта, впереди замаячил длинный бетонный забор, пугающий взгляд грязно-розовой краской, облупившейся и потускневшей от времени. Его вид подтверждал правомерность мудрой российской поговорки: сапожник без сапог. Видимо, ради возрождения фольклорной традиции нашего народа начальство лакокрасочного завода деньги на покраску ограждения не выделяло, проявляя тем самым дальновидность и заботу о подрастающем поколении, за которым, как известно, наше будущее.

Дорога в этой части города отличалась особенной пустынностью.

Редкий транспорт проходил по трассе, особенно в вечернее время. Пользуясь этим, мотоциклист выжал все возможное из своего стального коня, птицей несясь вперед. «Ауди» не отставала. Невиданное дело, она даже стала нагонять преступника. Расстояние сокращалось медленно. И все-таки сокращалось, черт возьми!

– Эге-гей! – взревел горец, от души расхохотавшись. – Эта трусливая собака прыть свою теряет немножко. Смотри, – он толкнул окаменевшего Веньку, – совсем пешком пошел.

Водитель довольно хлопнул в ладоши и запел зажигательный народный мотив, поднимая дух себе и пассажиру.

Вот и конец забора. Асфальт заворачивает вправо, огибая небольшой пруд. Однако мотоциклист в сторону уйти не захотел. Он ехал точно по направлению блестевшей вдалеке полоски воды.

– Шайтан! Что он делает? – занервничал грузин.

Дурковед въехал на поваленный ствол дерева, поднял переднее колесо и... перемахнул через водную гладь.

– А-а-а-а, – проревел обманутый водитель, крепче вцепившись в руль.

Венька побелел, догадавшись, какой трюк они сейчас попробуют исполнить.

– Не-ет! – вскричал он.

Машина въехала на небольшой пригорок, послуживший трамплином, и оторвалась от земли. Кулапудов почувствовал леденящий кровь вкус полета.

* * *

Назначенный час подходил к концу. Мочилов и лейтенант, посетив немногочисленные достопримечательности города, медленно прогуливались по аллейке, вдыхая аромат молодой, еще не покрывшейся пылью зелени.

Мешочки они держали в руках, готовые в любой момент всыпать страшное зелье в горло коварного дурковеда, решившего бороться с правоохранительными органами при помощи черной магии. Но до сей поры никто с ними встречи не искал.

Тот, кто готов был встретиться с товарищами по несчастью, следовал чуть поодаль, скрываясь за частыми стволами деревьев, быстро перебегая при необходимости открытые, безлюдные места.

– Весна, – глубоко вдохнув свежий, пьянящий запахом молодых березовых листочков воздух, глубокомысленно заметил Глеб Ефимович.

Володя нагнулся, сорвал желтый одуванчик, засунул нос в мохнатые лепестки, испачкав его лимонного цвета пыльцой. Запах цветка напоминал о неустаревающем чувстве любви, наполнял сладким желанием, рождал в голове поэтические строчки.

– А не махнуть ли нам на пруды? – мечтательно произнес лейтенант.

– Чего ж, можно, – согласился Мочилов. – Все равно без дела слоняемся.

С завидной легкостью, очень необычной для людей, пораженных жестоким недугом, коллеги вспорхнули в старенький, дребезжащий проржавленными внутренностями трамвай и сели у окошка. Вслед за ними поднялся по ступеням раскосый молодой человек и встал на задней площадке. Он стал изображать заинтересованность пейзажем в окне, одновременно кося черным глазом вбок по одному ему известной причине.

На переднем сиденье, там, где аккуратными красными буквами было написано: «Места для пассажиров с детьми и инвалидов», – сидел чем-то измученный пенсионер. Он тяжело дышал, хватаясь неверной, трясущейся рукой за сердце. На лице была написана мука. Однако проблемы со здоровьем не мешали ему внимательно изучать всех входивших и выходивших из трамвая. Особое внимание он обратил на двух незнакомцев, одетых в форму милиции, и на подозрительного раскосого типа. Пенсионер и тип переглянулись. На лице пожилого человека на минуту вспыхнули и погасли удовлетворение и решимость. Старичок купил газету у проходившего мимо мальчишки, развернул ее и якобы углубился в чтение, не забывая поднимать глаза на выбранные объекты внимания при каждой остановке.

Пенсионер был одет в зеленое трико.

* * *

Пруды, излюбленное место отдыха привыкших к городскому шуму зюзюкинцев, отличались уютом. Где-то за деревьями громыхали составы, спешащие к расположенному неподалеку вокзалу, но общей картины умиротворения это не портило. Здесь горожане любили посидеть на природе, полюбоваться пышным ростом трав и густых, не измученных городскими выхлопными газами деревьев. Музыкальное пение птиц услаждало слух, а хор лягушек казался не таким безобразным, как рев моторов.