Книга Райский сад дьявола - Георгий Вайнер

Магда поинтересовалась:

— А о чем ты вообще сейчас думаешь?

Хэнк положил ей ладонь на руку — коричневая тощая баба, мышиного колера блондинка, провяленная табачищем, крепко настоянная на коньяке и выдубленная наркотой. Из всех своих подхватников он больше всех любил и ценил Магду.

Магда — эльзасская немка — в отличие от всей их компании была не кто-нибудь как, а настоящая аристократка. Маркиза де Кондепассе. Правда, по мужу — покойному, слава Богу. Магда показывала однажды Хэнку Готтский альманах — уникальный ежегодник по генеалогии, учитывающий родовитое европейское дворянство за двести лет. Безвременно прервался только в 1944 году из-за разгрома Германии. И род маркизов де Кондепассе занимал там нестыдное место.

Вдовая маркиза все равно оставалась бы родовой барыней, и детки ее были бы лощеными маркизами, и сама обитала бы в высшем свете и проживала на Вандомской площади. Если бы не хотела быть бандиткой, палить из автомата и лупцевать по мордам захваченных в заложники министров и магнатов. И не соглашалась безропотно, безнадежно, сурово любить Хэнка Андерсона.

— Магда, я думаю о смысле жизни, — сказал Хэнк, поглаживая ее руку.

Она понимающе кивнула, но улыбнулась недоверчиво.

— Напрасно смеетесь, ваша светлость! Это очень важно понять. Ответьте мне на великий вопрос всех философов: что первично — курица или яйцо?

Рудди Кастль, хоть и террорист, а все равно немец, педант, сказал:

— Софизм, не имеющий ответа.

Хэнк отверг:

— Вот ты и не прав — ответ есть! Вам, немцам, хорошо — у вас есть плюсквамперфект — давно прошедшее прошлое. Все уже когда-то давно было. А у нас — никогда не наступающий футурум, туманное будущее. И не двигающийся никуда презенс.

Магда нетерпеливо прервала:

— Покороче, шеф! Что с ответом? Это имеет отношение к нам?

— Безусловно! — серьезно ответил Хэнк. — Давайте закажем себе цыплят, жаренных в яйце. И грибы портабелла. И сразу решим для себя вековечный вопрос…

Все засмеялись. Команда — с облегчением, поскольку с напряжением дожидались прихода Хэнка, полагая, что он будет в весьма тяжелом настроении.

— Сколько у нас паспортов? — спросил Хэнк.

— Тридцать семь, — сообщил Лоренцо.

— Замечательно, — прихлопнул ладонью по столу Хэнк.

Да, это дорогого стоило. Ничего вперед не угадаешь — когда-то они считали ту операцию большим провалом, глупой неудачей. По точному наводу команда захватила швейцарский отель на горном курорте Юнгфрау. Предполагалось, здесь соберутся на ежегодный карточный бой шулерки и подманенные ими жирные коты. Там должны были быть большие деньги — на таких игрищах рассчитываются только наличными. Но случился прокол — денег в сейфе не нашлось. Тогда они забрали — скорее от досады — ящик с паспортами жильцов отеля. Там было более сорока прекрасных, разноцветных, абсолютно настоящих паспортов. Теперь Лоренцо, обладавший замечательными умениями фотографа, художника и гравера, давал себе труд только вклеивать фотографии. Еще ни разу его паспорта ни на одной проверке не вызвали вопросов.

Хэнк сделал заявление:

— Итак, друзья, нам вскоре могут понадобиться эти замечательные документы… Может быть, все… Если вы соблаговолите принять мое предложение…

Молча, с интересом команда смотрела на него.

— Я должен сегодня дать ответ на поступившее мне предложение. Мы с вами на пороге очень большой игры с очень непонятными результатами. Но ставки в игре высоки. Мы можем получить на свою долю порядка двадцати — тридцати миллионов. Эта игра, по-моему, стоит свеч.

— Да, особенно если считать наши жизни все равно догорающими свечами, — заметила Магда. Но говорила при этом вполне жизнерадостно.

Лоренцо спросил:

— Детали пояснишь? Или это секрет?

— Детали я еще пока сам не очень точно знаю. Но вопрос в поставке громадного груза наркотиков в США. Вас это устраивает?

— Ага! — оживился Кастль. — Наркотрафик! Чемпион бизнеса, король прибыли, венец криминала! Мне подходит…

— А ты, Лоренцо? — спросил Хэнк.

Итальянец буркнул:

— Куда же я денусь, конечно, согласен…

— Магда, что ты думаешь? Ты должна понимать, какие нас ждут проблемы…

Магда хрипло засмеялась:

— С тобой? Какие там могут быть проблемы? Одни удовольствия. Я с тобой всегда…

— Ну и слава Бегу, — медленно вымолвил Хэнк. — Спасибо вам всем. У нас, янки, есть поговорка — не дай Бог увидеть старых друзей, пришедших с новыми лицами…

— Хэнк, каменная рыба, ты, похоже, расчувствовался! — захохотала Магда. — Ну подумай, что, кроме наркоты и подступающей старости, может изменить мое прекрасное лицо? А на эти две рожи взгляни — они неизменны, как посмертные гипсовые маски…

— Все, все, все! — оборвал Хэнк. — Сентиментальная пауза закончена. Значит, мы с вами разделяемся. Вы трое летите в США по данным мной адресам. А я отправляюсь в Россию…

— В Россию? — удивились бойцы.

— Да. Товар пойдет оттуда. Огромные количества. Я должен сам убедиться на месте, что это не пустозвонство, не обычная русская хвастливая болтовня. Я должен точно знать, что они готовы к большим играм. И если все подтвердится, я вылетаю к вам в США.

Лоренцо растерянно покачал головой:

— Ты ж туда двадцать лет не ездил, ты там везде в розыске.

— Из-за такой игры есть смысл рискнуть. Тем более что я приму меры, чтобы не порадовать полицейских и репортеров.

— Ты уж постарайся, — попросил Рудди. — А русских с их загнившей византийской кровью, я не люблю…

— Это новые русские, — успокоил его Хэнк, вспомнив Моньку. — Ну, договорились?

— Договорились…

— И последнее. — Хэнк протянул Лоренцо ключ от багажной камеры. — Возьмете сегодня на вокзале, на Хауптбанн-хофф, кейс. В нем четыреста тысяч гринбэков. Эти деньги не надо отправлять на Бастион к О'Риордану, они нам могут сейчас самим понадобиться. Половину депонируй на общую кассу, а двести раздели поровну на нас четверых. Все поняли?

— О-о-о! — простонала от удовольствия команда.

— Все, совещание закончено. Благодарю. Вон нам катят на тележке жареный вековой вопрос, и первичными окажутся нежные грибы портабелла… И кстати, с сегодняшнего дня для всех без исключения — сухой закон.

— Хорошо, мы сделаем все, как ты велишь, — сказала Магда и яростно вперилась ему в глаза. — Но ты нам не сказал правды…

— Чего же я тебе не сказал, моя нежная незабудка, мой чистый утренний эдельвейс? — нахмурился Хэнк.

— Ты хочешь, чтобы мы взяли гору деньжищ и стали благополучными сытыми рантье?

Хэнк усмехнулся: