Книга Наследство из преисподней - Виталий Гладкий

"Здоровый бугай…" – подумал я механически, и когда на меня начала падать черная глыба человеческого тела, все, что я успел сделать, так это выставить перед собой лопату лезвием вперед. Он как-то странно хрюкнул, и в этот же момент меня придавила к земле его минимум семипудовая туша.

Я услышал, как рядом закричала Илона и начал отчаянно извиваться, стараясь сбросить с себя тячжелый груз. На удивление, мой противник не делал никаких попыток вступить со мной в борьбу.

И только когда мне на лицо хлынула теплая, соленая на вкус жидкость, я все понял.

Резким движением сбросив с себя безвольное и сильно отяжелевшее тело, я вскочил на ноги и кинулся к Илоне. Второй клиент уже оседлал девушку и, сидя у нее на спине, вязал ей руки.

Илона глухо мычала, уткнувшись лицом в землю, а ее противник пыхтел как паровоз.

Луна украдкой выглядывала из-за тучи, но мне вполне хватило ее неяркого мерцающего света, чтобы точно определить, куда нанести удар. Руку я не сдерживал, потому как не собирался брать пленников – в этом уже не было никакого ни смысла, ни пользы.

Саперная лопата в очередной раз оправдала свою дурную славу опасного оружия, и противник Илоны с разрубленным пополам черепом упал на землю, даже не охнув. Я не стал терять время на то, чтобы помочь ей подняться на ноги, а быстро отбежал в сторону и спрятался за кусты.

Тихо. Не шевелится ни один листик, ни одна ветка. Даже Илона не делает попыток выкарабкаться из-под лежащего на ней мужика. Наверное, с испуга потеряла сознание. А может, бандит ее оглушил.

Неужели их всего двое? А если нет, то где тогда остальные?

И снова звук – тот, который я услышал сквозь сон. Что это? Я напряг зрение и увидел тень, которая мелькнула поодаль, среди деревьев. Но она была совсем небольшой и никак не могла принадлежать человеку.

Зверь? Непонятно… Нужно разобраться.

Держась поближе к деревьям, я двинулся в ту сторону, крепко сжимая в руках свое безотказное "оружие" ближнего боя. Страха в моей душе не было вовсе. Я вдруг очутился в знакомой до боли обстановке, когда одно неправильное движение означало верную смерть.

В моей голове произошел самый настоящий переворот. То, что я так долго и тщательно скрывал, таил, и от себя и от окружающих меня людей, выползло наружу и оскалило свою клыкастую пасть. Я готов был бить, крушить, рвать на куски что угодно и кого угодно.

Это было выше меня. Откуда-то изнутри выскочил наружу первобытный человек, и вся моя цивилизованность слетела с меня как шелуха с луковицы.

Мне казалось, что это не я, а все мои предки вдруг обрели единство в своей множественности: и скифский лучник, на скаку пронзающий стрелой перса, и славянин-ант, собирающийся в поход на Византию, и русич, сражающийся с тевтонами, и запорожский казак, штурмующий на "чайках" турецкий Трапезунт, и польский шляхтич, схлестнувшийся в бешенной рубке со шведскими рейтарами, и русский казак-пластун, добывающий очередного "Георгия" в разведывательном поиске.

Я был весь наэлектризован и буквально излучал бешеную энергию. Наверное, это почувствовал и объект моих устремлений. Сначала он тихо заскулил, а затем робко тявкнул.

Пес!!! А чтоб его… Я перевел дух и смахнул со лба пот, который заливал глаза. Ну конечно же, это был четвероногий помощник наших преследователей.

Я подошел к нему ближе. Вопреки моим ожиданиям, он оказался маленьким цуциком, скорее всего, дворнягой, но с хорошим нюхом и отменной выучкой.

Подняв голову вверх, песик смотрел на меня весело и доброжелательно, махая хвостом. Я не был для этой безгрешной животины врагом; он всего лишь радовался, что исполнил свой долг и нашел меня, как того желал его хозяин.

– Ах ты, сукин сын…

Я присел на корточки и почесал ему за ухом.

– И что мне теперь с тобой делать?

Пес подпрыгнул и радостно лизнул меня в нос. А затем снова тихо тявкнул, словно предлагая мне свою дружбу и преданность. Вот незадача…

Оставив пса там, где он был – его предусмотрительно (чтобы не разбудил нас раньше времени) привязали к дереву – я возвратился к Илоне. Она уже пришла в себя и даже успела подняться.

– Стив, они… мертвы? – спросила Илона каким-то деревянным голосом.

– Надеюсь. Мне бы не хотелось их добивать.

– Что ты такое говоришь!? Это же люди.

– Перестань… – Я поморщился. – Оставь свои пацифистские воззрения при себе. Мне плевать, кто они – люди или нелюди. Я не трогал их, они первыми начали военные действия. А мне как-то не хочется изображать из себя глупого барана, которого ведут на бойню.

– А может, они не хотели нам сделать ничего плохого.

– Возможно. Но мне некогда было спрашивать, что они надумали. Я даже поначалу не понял, что на меня навалилось. Вообще-то, приличные люди сначала стучат в дверь, и только потом, получив разрешение, входят в жилище. Я не виноват, что этих бугаев не научили этикету.

Илона помолчала, а затем робко спросила:

– Мы так их и оставим?

– Что ты, милая. Мы ведь не какие-нибудь варвары, а цивилизованные люди. Нужно закопать их поглубже и хорошо замаскировать место захоронения. Может, хозяева этих братков подумают, что они утонули в трясине.

Илона еще что-то говорила, но я уже ее не слушал. Нужно было торопиться, чтобы до рассвета покончить с грязной работой.

Тот, который напал на меня, лежал в большой луже крови. Когда я перевернул его на спину, то понял, что лопата почти перерезала ему шею и голова держалась непонятно на чем.

"Эк, тебя угораздило, парнишка… – присмотревшись, подумал я безразлично; здоровяку было не более двадцати семи лет. – Не надо было тебе наниматься в цепные псы мафии, гляди, дожил бы до ста лет".

Пошарив по его карманам, я нашел пачку жевательной резинки, расческу, носовой платок – и все, никаких документов. Он даже не курил. Берег, значит, здоровье…

В другое время и при иных обстоятельствах я бы рассмеялся – судьбу не обманешь и не задобришь. Однако сейчас мне было не до смеха.

Но у него был ствол – паршивенький "макаров". Что пистолет так себе, я понял, едва взяв его в руки.

Человек, который много лет близко общался с оружием, такие вещи определяет на раз.

Второй был безоружен (если не считать охотничьего ножа в ножнах), но когда я начал искать место длля могилы, то нашел прислоненный к дереву карабин Симонова в отличном состоянии с магазином на десять патронов.

Хорошее оружие. У меня даже на душе потеплело. Этот карабин мог достать противника на расстоянии в полтора километра.

Я замаялся, пока вырыл яму нужной глубины. У меня перед глазами даже огненные круги пошли. Мне захотелось лечь в прохладной глубине и немедленно уснуть, плюнув на все, настолько я устал.