Книга Растерзанное сердце - Питер Робинсон

— Нет. Там было наше собственное маленькое сообщество. И никого, кто стал бы устанавливать для нас законы. Предписывать нам, что мы должны делать. Идеальное анархическое государство.

Чедвику подумалось, что в этом термине содержится некоторое внутреннее противоречие, но он не стал тратить время на то, чтобы вступать в дискуссию. Он не хотел, чтобы его опять отвлекли от темы.

— С кем вы общались? — спросил он.

— С массой народу. Кажется, я довольно долго стояла с Крисом Адамсом. Он менеджер «Хэттерс». Славный. Умный и восприимчивый. — Она улыбнулась. — И не слишком обдолбанный, чтобы вести с ним нормальный разговор.

Любопытно, подумал Чедвик, Адамс об этом не упоминал. Но зачем бы ему? Это бы только связало его с событиями, к которым он не хотел иметь никакого отношения.

— Вы разговаривали с ним во время выступления «Лед Зеппелин»?

Таня нахмурилась:

— Нет. Я в это время была в пресс-зоне. Хотя он тоже мог там быть. Но было так темно и полно народу… Не помню, чтобы я его видела.

— Как я понимаю, вы американка, — сказал Чедвик.

— На самом деле — канадка. Это распространенная ошибка. И не переживайте, я здесь легально. У меня есть разрешение на работу и прочее. Мои родители здесь родились. Шотландия. Стрэтч-клайд. Мой отец был профессором в тамошнем университете.

Профессорская дочка, поди ж ты! Видимо, они перебрались в Канаду, потому что там папе больше платят. Тем меньше причин для Тани проводить свои дни в крошечной обшарпанной комнатушке в Ноттингхилле.

— А где была Линда? — спросил он. — Может, она уходила с кем-нибудь в вагончик?

— Я не видела. Знаете, у Линды случилось что-то вроде приступа клаустрофобии. У нее разболелась голова. И когда вышли «Лед Зеппелин», она сказала мне, что пойдет прогуляется по лесу. Я ей сообщила, что, как только они доиграют, я, скорее всего, двинусь домой. Потому что я хотела немного поспать перед тем, как сесть на паром и отправиться к моему Чеду. Она ответила, чтобы я за нее не беспокоилась, что у нее тут есть друзья, у которых она остановится. Я это знала. Я с ней была раньше в этом доме в Лидсе. Она там жила, до того как переехала в Лондон.

— На Бэйсуотер-террас?

— Вроде бы.

— Значит, она сказала вам, что побудет там?

— Нет. Она сказала, что не планирует в эту ночь возвращаться в Лондон вместе со мной.

— По какой причине?

— Думаю, она просто хотела увидеться с приятелями. Ну, она же сама из Лидса. Родные места и все такое.

— Вы видели на фестивале, чтобы кто-нибудь из обитателей этого дома с ней разговаривал?

— Нет. У каждой из нас был пропуск за сцену, как я уже говорила. Мы тусовались с группами. Мы никого не знали, кроме Вика, Робина, Криса и остальных из «Мэд Хэттерс». Да и их-то знали плохо. Можете себе представить. Иногда музыканты вели себя довольно буйно, как на всех таких вечеринках. Линда куда-то улизнула. Я ее больше не видела.

— Когда она уходила, у нее на щеке был нарисован цветок?

Таня озадаченно переспросила:

— Цветок? По-моему, нет. Не знаю. Было темно. Я не помню.

— Вы бы его заметили?

— Может быть. Не знаю. Там у многих девушек были на лице намалеваны цветочки. А что, это важно?

— Возможно, да. — Чедвик вспомнил, как Робин Мёрчент говорил, что у Линды был нарисован на лице цветок, когда он видел ее в последний раз. — Как она собиралась попасть в Лидс? Была глубокая ночь.

— Ее бы подвезли. В ту сторону многие ехали. Большинство зрителей были из Лидса. Или из Брэдфорда. Что и понятно.

— Вы заранее договорились, что она переночует в Лидсе, что ее подвезут? Такой у вас был план?

— План? Не было у нас никакого плана. Все вышло довольно спонтанно. Ну, Линда знала, что я в понедельник еду в Париж и мне нужно вернуться в воскресенье ночью, поэтому она может, если захочет, вернуться в Лондон вместе со мной. На моем «мини».

— И как вы поступили?

— Когда «Лед Зеппелин» доиграли, я опять пошла за сцену. Потусовалась там минут десять — двадцать, подождала ее. Там продолжалось веселье, но все уже расходились. Я ее не увидела. Так что я решила, что Линда двинула на Бэйсуотер-террас. Тогда я села в машину и приехала сюда. Уехала я часа в четыре утра. А домой добралась около девяти. Спала до двух. Потом поехала на машине в Дувр и села на паром до Кале.

— Вы наверняка очень устали.

— Не очень.

— Вы не работаете?

— Я сейчас как бы между работами. На временной ставке. В школе я неплохо печатала на машинке. Сейчас сама могу себе выбирать рабочие часы.

— А как же образование? Вы говорили, что ваш отец — профессор. Он, конечно, хотел бы, чтобы вы поступили в университет?

Она посмотрела на него с любопытством, почти жалостливо.

— Неважно, чего хочет мой отец, — отрезала она. — Это моя жизнь. Может, когда-нибудь я и пойду в университет. Но это будет потому, что я сама этого захочу, а не из-за того, что кто-то за меня решает. — Таня, тряхнув головой, откинула волосы с лица и закурила новую сигарету.

Чедвику показалось, что по полу в кухне прошмыгнула мышь. Он слегка вздрогнул. Не то чтобы он боялся мышей, его не привлекала сама мысль о сосуществовании с ними.

— Я хочу больше узнать о Линде, — проговорил он. — Как я понимаю, она торговала в магазине?

Таня засмеялась:

— «Торговала в магазине»! Как это оригинально. Как это по-британски! Так и думала, что вы это скажете. Она работала в «Байбе», но хотела быть модельером. И она делала успехи. Кое-что из одежды, которую она придумала, даже удалось продать.

— Они не стали бы беспокоиться из-за ее отсутствия?

— Она взяла неделю отпуска.

— Значит, все же был какой-то план?

— Были кое-какие варианты, только и всего. Она хотела увидеться с какими-то людьми в Корнуолле, в приморском городке Сент-Айвс, знаете такой? Может быть, она собиралась несколько дней пожить в Лидсе, увидеться с друзьями и матерью, а потом поехать туда. Не знаю. А еще кто-то из ее друзей жил в Энглси, в графстве Стаффордшир, она и туда хотела съездить. Ну что вам сказать? Линда была такая… спонтанная. Придумает — и сразу сделает. Вот почему я за нее не переживала. Только вот ни за что не подумаешь… Ну мы же были с людьми, для которых главное — любовь, мир и все такое, и поэтому не ожидаешь, что… — По ее щекам потекли слезы. — Простите, — сказала она. — Так внезапно все навалилось!

Чедвик дал ей несколько минут на то, чтобы прийти в себя и вытереть слезы, а потом спросил:

— Когда Линда вышла из огороженной зоны за сценой и направилась в лес, вы не видели, последовал ли кто-нибудь за ней?