Книга Сотник и басурманский царь - Андрей Белянин

– Погодь, погодь, – заспешил нечистый. – То есть ежели мы сей же час, полюбовно, договор прежний без претензиев расторгаем, так ты согласен в тот же момент мне свою душу передать? Чистую, казачью, православную, без всяких аннексий и контрибуций?! Побожись!

– Вот те крест, – гордо отвечает казак, осеняя себя крестным знамением.

Студент бледный с переполоху в ноги ему кинулся, сапоги целует, батюшкой своим называет, что-то о величии души русской и её отражении в литературе графа Толстого лепечет…

Стыдоба, одним словом. Ну да чёрт везде свою выгоду чует: старый договор мигом изорвал, обрывки по ветру пустил, а уж и новый готов, вот он вам – извольте, подпишите!

– От слова казачьего отступаться грешно, где подпись-то ставить?

– А вот тута, туточки. – Чёрт в конец листа когтем тычет, сам от радости ужо и ножонками сучит, копытцами трётся, хвост вензелем вверх держит. Ещё бы, такую удачу словил – душу казачью!

– Делать нечего… Роспись-то кровью, поди? Дай-кась об шашку руку оцарапаю. – Обмакнул казак предложенное перо в кровь густую, красную, да и поставил в требуемом месте чёткий… крест!

Хороший такой, жирный, православный! Бумага адова в единый миг вспыхнула и сгорела, ровно и не было её…

– Это как… это ты что ж… да как ты посмел, дубина стоеросовая… Роспись, роспись ставить надо было! – взвился чёрт. А у самого уж и губы прыгают, вот-вот в истерику ударится…

– А я завсегда так подписываюсь, – безмятежно пожал погонами казак. – Поскольку грамоте не обучен. Простые мы люди, необразованные…

Чёрт в ярости только хвостом себя по лбу треснул да и провалился на месте! Поднял казак студента, усадил на лавочку, а сам дальше пошёл, насвистывая. Благодарностей не ждал, не ими душа жива.

А чёрту в пекле крепко досталось – не связывайся впредь с казаками! Вот тока насчёт ведра вазелина ужо преувеличил он – и полведра хватило…

Как бабы хивинцев отваживали

По-разному казаки на земле русской селились. Вдоль Дона-батюшки издревле, от царёвых притеснений да боярского гнёта прятались, потому как «с Дона выдачи нет!». На Кубань да Терек по указу высшему государевому семьями переселялися – щит меж Кавказом и Россией держать. В Сибирь далёкую на страх да риск ехали земли неведомые осваивать, границы ширить, себе чести добыть, а стране – славы.

Ну а на нашей матушке-Волге казаки терские, гребенские, донские и кубанские, единым войском сплотившись, вообще непривычным делом занимались – простой люд от полона спасали.

Астрахань-то, как корона восточная, в самом устье реки великой стоит, на краю империи, куда ни глянь – сплошное приграничье! Слева Кавказ, справа Азия, за морем Каспийским – злая Персия, а от самой России тока узкий клин к морю вырвался, да и он на одних лишь казаках держится. Опасное время было, рисковое. Жизнь человеческую копейкой мерило, на вздох – от выстрела до выстрела, страшно немыслимо!..

Лютовал тогда в наших краях хивинский шах! Налетали из широкой степи лихие наезднички, с кривыми саблями, на шалых лошадях, уводили в полон рыбаков, крестьян да пахарей, а пуще того – жён и детишек малых. За хорошую цену шли на рынках невольничьих люди русские. Много слёз там было пролито, много судеб сломано, много жизней загублено.

Одна надежда – догонят казаки злодеев, обрушатся бурей грозовою, отобьют своих! А ить степь не лес, не горы – за поворотом не скроешься, за кустом не схоронишься. Ровно на скатерти белой стоишь, за семь верст тебя видно – ни засады, ни секрета военного не устроишь.

Стало быть, пришлось казакам повадки вражьи перенимать, быть хитрее люду азиатского, отчаяннее народу кавказского, и в бою быстрее, и верхом скорее, да на сотню впятером, так и прут недуром! Таковых молодцов много ли отыщется? Вот и оставались в степном воинстве астраханском такие герои, о которых и сказку рассказать не зазорственно будет…

Наскакали раз азиаты толпою на артель рыбацкую, мужички-то на бударках в воду ушли, а баб и детишек малых лихо взяли хивинцы! Однако же и часу не прошло, как из станицы Форпостинской полетел вослед неприятелю отряд казачий, и покуда не нагонят, назад не вернутся. В том и крест государю на службу целовали: либо возвернут пленных, либо сами костьми полягут.

А хивинцы, вишь, хитростью да коварством наших обошли – второй полусотнею втихомолку на оставленную станицу обрушились! Думали, дело-то плёвое: на всю Форпостинскую пять стариков, да жены, да дети казачьи – это, что ль, защитнички?!

Едут вальяжно, беседуют важно, сами не скрываются, криво усмехаются, языками мелют, загодя добычу делят.

А над хатами крик истошный:

– Бабы-ы, хивинцы едут! Заряжай, у кого чего осталось!

Мигу не прошло – ощетинилась станица стволами ружейными, дулами пистолетными, жерлом пушечным стареньким – да как полыхнет залпом, без предупреждения, заместо «здрасте вам»! Тут Хива и присела.

– Э-э, сапсем дуры, да? Зачем стреляем? Садаваться нада! Женьщине харашо мужчину слушаться, ворота открой, э…

А от ворот второй залп дружнее первого! Хоть и мажут бабы безбожно, однако ж кое-кому свинцовых слив в избытке досталося, а от них, общеизвестно, на все пузо одно сплошное несварение.

Пригнулись хивинцы, отхлынули, меж собою ругаются, в обидки ударяются – нет с казачками сладу, а воевать-то надо. Стоят женщину у ворот дружно, кажная с оружием, целятся снова и на всё готовы! Посовещались азиаты да и переговорщика догадливого вперёд выдвинули:

– Э-э, ханум ненормальные! Зачем пули лукаете? Зачем гостей плохо встречаете? Мы с миром пришли – праздник праздновать будем, араку пить, бастурма кюшать, танцы плясать, игры играть. Идите к нам!

– Мы чё, дуры, чё ли?! – переглянулись меж собой жены казачьи.

Однако ж надо как-то врага удержать да казаков из походу дождаться. Не век же им по степям супостатов гонять, небось опомнятся, где их помощь нужнее будет.

Прикинули бабы время, расстояние, на бой, на то да сё, поправку на ветер сделали и виду ради согласились:

– Добро пожаловать, гости азиатские! Пришли праздник праздновать, так мы вам в том припятствиев чинить не станем, в претензии не сунемся… Тока ворота всё одно не откроем, не обессудьте уж – нам чужих мужиков принимать не велено. Ну как наши мужья из походу не вовремя воротятся – и вам под зад, и нам по холке!

– Э-э, тады просто иди к нам играть!..

– А во что?

– Э-э, да мы с тобой бороться будем! Вы победите – вот вам шапка, малахай называется, кирасивая-а… Мы победим – ворота с собой снимем, русский сувенир, э?..

Советуются хивинцы, выдвигают здоровенного бая, борец по всем статьям: пузо как бадья, плечи тяжёлые, глазки жёлтые, злобно глянет – сердце встанет! Ну и казачки недолго локтями перепихивались. Иди, говорят, баба Фрося, ты уж старая, небось до смерти и не ушибёшь.