Книга Засекреченный свидетель - Фридрих Незнанский

Галина Романова мельком огляделась. Овальный стол, на одном конце которого немытая тарелка с остатками гречневой каши, а на втором — включенный ноутбук. Кушетка, где вполне можно приткнуться, свернувшись калачиком. Над небольшим холодильником маленький телевизор на кронштейне. На тумбочке у плиты несколько пустых банок из-под кофе. Под ногами — из-под пива. Было похоже, что бывший муж Заславской действительно способен был прожить всю жизнь на этих двенадцати квадратных метрах. Галина мысленно себя похвалила за то, что не поленилась выехать к свидетелю. Вызов в прокуратуру, похоже, напрочь лишил бы этого интеллигента дара речи. А здесь он чувствовал себя на своей территории.

— Простите, Радек Васильевич, — начала она, слегка запнувшись на имени, казавшемся уменьшительным. Но обладатель его сразу это заметил и подбодрил:

— Не смущайтесь. — Он снова продемонстрировал такую улыбку, будто вот-вот собирался заплакать. — Это маманя меня таким имечком осчастливила. Она рьяной комсомолкой была, верила печатному слову, вечно сама письма писала в «Комсомольскую правду» — это, видно, я в нее такой писучий — и преклонялась пред светлым образом самого беспринципного коммунистического журналиста. Но Карлом называть не стала. Записала отчего-то Радеком. Впрочем, все меня зовут Радиком. И мне это даже нравится.

Он старался быть в речах небрежен, но про мать говорил с нежностью в голосе.

— Простите, Радек Васильевич. Я побеспокоила вас в связи с трагическим происшествием, случившимся с вашей бывшей супругой.

— Да, понимаю. Очень жаль Ларису. Она была великой женщиной. И я не обиделся даже, когда она от меня ушла. Кто я? Литературный поденщик. Живу сочинением биографий известных людей, которые часто и двух слов связать не могут. На жизнь мне хватает. Мне, но не ей…

— Скажите, пожалуйста, вы знали, над чем она работала в последнее время?

— Нет. Я и раньше-то никогда не знал. Она скрывала это практически от всех.

— Дело в том, что нам необходимо найти ее телохранителя, который исчез после трагедии.

— Этого прощелыгу?

— Почему прощелыгу? — удивилась Галина Михайловна. — Вы были знакомы? Вы его знаете?

— Знаю — громко сказано. Видел единственный раз. Я, понимаете ли, тоже посещаю литературные вечера, презентации, выступления. Не в первых рядах, конечно, но бываю. На празднование юбилея их органа тоже был приглашен, хотя Лариса о том даже не догадывалась. Да и не заметила меня в толпе поклонников. А я хоть и в очках, но вижу хорошо.

— Но почему прощелыга?

— Потому что жулик. Знаете, литератору, чтобы люди верили тому, что он пишет, приходится быть наблюдательным. Вот и мне приходится обращать внимание на разные мелочи и стараться через них понять суть вещей. Самое трудное для меня — угадать в толпе потенциального победителя, но зато я сразу обнаруживаю будущего неудачника. И человека, который прячет свою суть под маской, тоже вижу всегда.

Романова с интересом взглянула на собеседника.

— Да, да. Вы не глядите, что я похож на канцелярскую крысу. Я видел жизнь и достаточно хорошо понимаю людей. Потому и пишу неплохие стихи. Не гениальные, но неплохие. Вся остальная же моя писанина — полная ерунда. Приходилось писать даже слезливые любовные романы и детективы. Хотите, я скажу, о чем вы подумали?

— Ага, — кивнула заинтригованная Галя.

— Вы поначалу обрадовались, что я знаю ее спутника, а теперь разочаровались…

Галина удивленно покачала головой, подтверждая догадку.

— А зря, — широко улыбнулся «инженер человеческих душ». — По крайней мере, я знаю, что зовут этого вашего красавца Виталием Бочкаревым. И работал он в органах в то время. Не думаю, что вам будет трудно его отыскать.

— Но откуда?..

— Ну не специально же выяснял, — продолжал улыбаться Радек Грибков. — Просто в моей жизни всегда так получается. Если что-то нужно, если что-то просто интересно, обязательно само все откуда-то берется. Я сейчас уже даже не помню, кто мне про него рассказал. Может, Крыска — подружка Ларкина. Может… Не важно. Но это имя звучало. И я помню его абсолютно точно…

Первые дни московского октября напоминали о скором приходе настоящей осени. Пока в сочинских субтропиках отдыхающие со всех концов страны продлевали себе погожие летние деньки, столичный ветер давно унес далеко куда-то легкие паутинки бабьего лета. Стало заметно прохладнее. Мельчайшие капли дождя повисли в воздухе, не торопять падать на землю. Они оседали на руках и одежде. Ими приходилось дышать. Пока Галя прошла два квартала до троллейбусной остановки, успела пожалеть, что у нее в груди легкие, а не жабры, и представила себя золотой рыбкой в огромном аквариуме высотой до неба, на дне которого валяются валуны московских небоскребов и колышутся водоросли тополей и кленов. Рыбкой, которой вместо трех желаний приходится исполнять бесчисленные поручения начальника следственной группы…

Вот уже второй день, как Галя Романова снова носится по столичным адресам. И уже позабыть успела, как на Черном море может припекать в эти дни южное солнце.

Потихонечку вся «команда Турецкого» оставляла ласковый курорт, оказавшийся таким негостеприимным для президента Российского олимпийского комитета, и возвращалась на привычные рабочие места. Помимо Володи Яковлева, который главенствовал над местными кадрами, еще прикомандированными к центральной следственной группе и продолжающими рутинную работу по выявлению возможных свидетелей преступления, только Рюрик оставался в Сочи — держать связь с Москвой и выполнять роль тамошнего координатора. Но, похоже, Сан Борисыч и их скоро оттуда выдернет. Да и нечего им там больше делать. Все пути ведут в третий Рим…

Про Аллу Борисовну Куклову Галя узнала из Интернета.

Вернувшись из Сочи, она позвонила Денису Грязнову и, договорившись о встрече, заехала в «Глорию». Конечно, особого повода не было, просто она соскучилась по этому рыжему парню. Но признаваться в этом ей было страшно даже себе. А уж ему она никогда и слова не сказала бы. Поэтому пришлось придумать причину для визита: попросилась — если можно, конечно, — поработать по старой памяти в каком-нибудь свободном помещении агентства. Как когда-то. Все-таки удобнее, чем в сутолоке Генеральной прокуратуры, не говоря уж о родном милицейском кабинете. Денис не отказал, тем более что прежний «кабинет», где Галя уже работала вместе со Светой Перовой, когда Турецкий искал пропавшего академика Дубовика,[12]до сих пор пустовал. Руки не доходили у сыщиков вернуть все в исходное состояние. Только компьютер Макс оттуда изъял, но теперь, по первому же намеку Дениса, поставил снова, настроил и подключил ко Всемирной сети.

Зная от Турецкого о роли Регины Альтовой в деле Калачева, Галина из чистого любопытства набрала в поисковике это имя. К ее удивлению, ссылок на биатлонных див в Интернете нашлось превеликое множество. И Романова, увлекшись, потратила минут сорок драгоценного времени на изучение всякого рода сплетен вокруг этого вида спорта. Наткнувшись на упоминание «алкогольного» скандала и ссоры Альтовой с Калачевым, прочитала, что Регину в этой войне горячо поддерживала ее давняя соперница и хорошая подруга Алла Куклова. «Интересно, — мелькнула мысль, — а вдруг подружка знает что-то, что сама Альтова упустила, посчитав незначительным. Что-нибудь о взаимоотношениях президента РОК и известной спортсменки. Но такое, что еще не стало достоянием желтой прессы?..»