Книга Любители варенья - Фридрих Незнанский

— Блефуешь, — недоверчиво ответил Белобров. — Если бы в городе летучий отряд был, вы бы здесь одни не шарились.

Турецкий бросил быстрый взгляд вверх удостовериться, что Сергей Иванович воспользовался паузой и готов прийти на выручку друзьям.

— Как знать? — загадочно ответил он Белоброву. — Только я хотел бы посмотреть на твое лицо, когда тебя будут брать.

Сергей Иванович тем временем решал, куда пустить первую пулю. В руку Боксера, которая уже тянулась к рубильнику, — тот только и ждал команды Белоброва, или в одинокую лампочку.

— Не увидишь, я обещаю, — заверил Турецкого Белобров и хотел уже дать команду Боксеру, пропустив мимо ушей последнюю фразу Турецкого: «А я уверен», как раздался неожиданный выстрел, после чего взвыл Боксер, отдернув руку от рубильника, а после второго выстрела разлетелась вдребезги лампочка и в доке наступил полный мрак.

Дальше Боксер только слышал пальбу, крики, эхо разносило их по доку, и казалось, что по крайней мере две армии участвуют в боях местного значения. И если бы не яростный вопль Белоброва: «Рубильник! Свет врубите! Не стрелять! Не стрелять, кому сказал!», он бы сосредоточился на боли, которая разрывала руку, но всеобщая сумятица отвлекала от своих страданий, и еще неизвестно, что было лучше. Через короткое время включилось аварийное освещение, Боксер сидел на полу, зажав раненую руку под мышкой, и громко ругался:

— Суки! Суки!

Плетнев уж выбрался из воды и стоял с пистолетом, мертвой хваткой вцепившись в шею Белоброва. То-то он затих, уже несколько секунд Боксер не слышал его криков. Напротив Плетнева стояли Чмырь и Колода, направив на него пистолеты.

— Выстрелю! — предупредил Плетнев, прижав дуло пистолета к виску Белоброва.

— Я тоже! — нервно воскликнул Чмырь. Позиция у него была удобная. Если Плетнев не успеет прикрыться Белобровым, то может распрощаться с жизнью, — заметил Боксер и, не сдержавшись, застонал. Все-таки рука очень болела, и даже адреналин, который так и пер из Боксера, не мог надолго отвлечь от боли.

А где же второй? — подумал Боксер и увидел и его, тоже незавидная у него позиция. На него направил пистолет Колода и только ждал решения Белоброва.

— Где крысы? Откуда стреляли? — заполошно мотал головой дружбан Колоды Молчан.

— Заткнись, — оборвал его Белобров. — Ну что, Плетнев, делать будем? Ребятам моим меня не жаль, они сейчас постоят, постоят, да и начнут стрелять. Нервные они у меня, сам видишь. Да и много их, а ты можешь промахнуться.

— Не бойся, не промахнусь.

Такой точно не промахнется, — вспомнил Боксер прошлое Плетнева. Не зря же он майором в ГРУ оттрубил…

Сергей Иванович и Михалыч замешкались, хотя обстоятельства требовали молниеносного решения.

— У тебя патроны еще есть? — прошептал Сергей Иванович, прижавшись животом к металлическому перекрытию.

— Нет, последние из дома взял, — виновато ответил Михалыч.

— Что ж не предупредил?

— Да такая спешка была, некогда…

Боксер, сидя на полу, прикинул, что без его вмешательства ситуацию никак не разрулить, пострелять этих москвичей надо, и дело с концом. Чего время тянуть?

Белобров заметил движение руки Боксера, когда он начал медленно вынимать из кармана пистолет.

— Не надо, Юра!

Ситуация разрулилась сама собой. Без вмешательства Боксера. За дверью раздался какой-то шум, и буквально на его глазах она слетела с петель и грохнулась на пол дока, а в проем ввалились люди в камуфляже и масках.

— Лежать! Голову не поднимать! Работает СОБР! — заорали они вразнобой и мгновенно разбежались по доку, держа всех на мушке автоматов.

Боксер выдернул руку из кармана. Поздно… И откуда они прознали про док?

— Стреляем на поражение! Оружие на пол! — крикнул один из вооруженных, заметив движение Молчана. Тот испуганно дернулся, подняв обе руки и демонстрируя, что в них ничего нет.

Но не все бандиты поддались панике, как Молчан.

Чмырь, который до этого держал на мушке Турецкого, перекатился за ящики и открыл беспорядочную стрельбу в собровцев, а за ним Колода и остальные. Вот когда пригодились ящики с фальшивыми деньгами. Плетнев швырнул пистолет в воду и отбросил от себя Белоброва. Одновременно Турецкий откатился к Плетневу, и они залегли за ящики с деньгами. Под шумок Белобров вьюном отполз от Плетнева и скрылся за небольшой дверцей в глубине дока. И когда стрельба с обеих сторон превратилась в шквальную, Колода вытащил из-за пояса гранату и только привстал, чтобы швырнуть ее в собровцев, рухнул, прошитый пулей. Граната, правда, разорвалась, но рядом с Колодой. Боксер только накрыл руками голову, оглушенный выстрелами, и не видел, как ящик с деньгами разлетелся и деньги поднялись в воздух, как листовки, а потом, кружа, стали медленно опускаться на пол. После взрыва и шквального огня неожиданно наступила пауза, бандиты остались лежать на полу, а тех, кто попытался встать, собровцы укладывали пинками и прикладами.

Васнецов зашел в док в ту минуту, когда выстрелы стихли, по доку летали купюры, а пол весь был усеян деньгами. Лицо Васнецова выражало недоумение. И вообще у него был вид случайного человека.

Турецкий первый заметил Васнецова и поприветствовал его:

— Здравствуйте, товарищ старший лейтенант. Рад вас видеть… — и закашлялся от пыли.

Васнецов оглянулся на знакомый голос и увидел Турецкого и Плетнева на полу, на них медленно падали купюры, и весь пол вокруг них был засыпан деньгами. Собровцы стояли над ними с автоматами в руках и не давали встать.

— Как же вы здесь оказались, товарищ лейтенант? — поинтересовался Плетнев, приподняв грязное лицо и почему-то улыбаясь. — И откуда здесь ребята?

Васнецов сам хотел бы знать, что здесь случилось.

— Что здесь происходит? Кстати, вы арестованы, Плетнев Антон Владимирович.

— Лейтенант… — хотел было вступить в переговоры с Васнецовым Турецкий, но тот оборвал его.

— А вы, если прямо сейчас не расскажете, что происходит, останетесь в этом городе навсегда. Я вам обещаю.

Турецкий невозмутимо отвел рукой автомат, направленный в его голову:

— Лейтенант, на два слова. Наедине…

Васнецов помедлил, но сделал знак собровцу, и тот отпустил Турецкого. Они отошли в сторонку, и Васнецов дал себе волю:

— Если вы собираетесь выкручиваться, Турецкий…

— Слушай, старлей, — того, похоже, не смутил гнев Васнецов, — тут такое дело… На одну… Нет, на две звездочки. Только у меня есть одно условие.

— Условия? — поднял брови Васнецов. — Какие еще условия?

— Не будем торговаться, старлей, на кону две звездочки, не забывай…

Васнецов недоверчиво начал слушать предложение Турецкого, но уже на первой минуте глаза его загорелись, а на второй он почувствовал радостное предвкушение приближающегося счастья.