Книга Дикие псы - Иван Сербин

— Могу, — Костик прикрыл здоровый глаз, принялся диктовать фамилии. Правда, фамилию одной из девиц он вспомнить так и не сумел. — Она недавно работает. Пару месяцев.

— Имя помнишь?

— Имя помню. Надя ее зовут.

— Надя, — Анна записала фамилии в небольшой блокнотик. Убрала его в сумочку.

— Зачем тебе? — запоздало поинтересовался Костик.

— Возможно, я смогу выяснить, кто украл эти деньги, и Георгий оставит нас… тебя в покое.

— Нас? — Костик вдруг сообразил. — Сто тысяч, ты сказала. Он что, к тебе приходил? Анна поджала губы.

— Это не имеет значения.

— Я убью его, — Костик сжал кулаки. — Если он… Если этот гад прикоснется к тебе хотя бы пальцем, я его убью. Анна серьезно посмотрела на него, покачала головой.

— Не волнуйся. Я выясню, кто украл деньги, сдам этого человека Георгию, и мы уедем. В другой город. Только… — Она посмотрела Костику в глаза. — Ты уверен, что не имеешь к украденным деньгам никакого отношения? Уверен?

— Я не брал этих денег, — ответил Костик. — Честное слово.

— Хорошо, — Анна поднялась, порылась в сумочке, достала несколько сотенных купюр, сунула Костику под подушку. Затем набросила ремешок сумочки на плечо. — Несколько дней тебе придется провести здесь. Пока все не уладится.

— Пока что не уладится? — поинтересовался он.

— Ну, пока я не найду вора.

— Почему мы не можем поехать домой? Ты чего-то боишься?

— Нет.

— Тогда в чем дело? Анна с деланной беспечностью пожала плечами.

— Ни в чем. Просто… Я большую часть времени буду где-то мотаться, а тебе сейчас необходим уход. Хотя бы такой, — она осмотрела комнату, направилась к двери, обернулась: — Да, а чем там все закончилось с Евгением? Взяли твои… друзья деньги?

— Взяли, — ответил он и вздохнул. Но не громко, так, чтобы не заметила сестра.

— Ладно. Анна вышла в коридор. Ребята топтались тут же. Стройный показывал остальным что-то, лежащее на ладони. Ей показалось, что это был ключ от английского замка. При звуке открывающейся двери четыре головы дружно повернулись в сторону Анны. Стройный же быстро спрятал это «что-то» в карман джинсов.

— Значит, так, — сказала она, подходя ближе. — Коська пока побудет здесь. — Стройный открыл было рот, чтобы что-то сказать, но девушка оборвала его взмахом руки. — Меня совершенно не волнует, удобно вам это или нет. Дальше, — Анна обвела взглядом ребят, указала на стройного. Он показался ей наиболее сообразительным. — Ты. Лично отвечаешь за то, чтобы с Коськой все было в порядке. Если с ним, не дай Бог, что-нибудь случится, спрошу с тебя. Персонально. Это понятно?

— Понятно, — тот вздохнул. — Собственно, мы…

— Жаловаться будешь в Верховный суд, — отрубила Анна. — Если кто-нибудь станет выспрашивать о Коське — вы ничего не знаете. Если что, сразу скидывайте мне на пейджер. Номер Коська знает. Все. Спокойной ночи, малыши. — Она направилась к лестнице.

— Вообще-то меня зовут Слава, — пробормотал ей вслед стройный.

— А мне плевать, — ответила Анна, не оборачиваясь. Вахтерша проводила ее недобрым взглядом. Девушка вышла на улицу, огляделась. Машин не видать. Чуть дальше, у перекрестка, движение оживленнее. Идет жиденький поток из Долгопрудного, а здесь, на Левобережной… Полчаса можно рукой махать. Анна зашагала к перекрестку. За ее спиной послышались быстрые шаги. Это был Славик. В одном свитере, руки в карманах джинсов. Догнал, пристроился рядом.

— Я вас провожу, — сказал он. Она не ответила. До перекрестка метров двести. Хочет идти рядом, пусть идет. Ей от этого ни жарко, ни холодно. Анна остановилась у обочины, вытянула руку, голосуя. Славик топтался за спиной. Он явно чувствовал себя неловко. Желтый «жигуленок» притормозил у обочины. Водитель опустил стекло.

— До Москвы не подбросите? — спросила Анна.

— Садись, — мужчина открыл дверцу.

— Послушайте, — подал голос Славик. Девушка обернулась. — Вы не волнуйтесь. Все будет нормально. Анна забралась на переднее сиденье, и «жигуленок» умчался. Славик проводил его взглядом и, втянув голову в плечи, побежал к общаге.

СЕГОДНЯ

Первый оперативник перебежал узкую улицу, поднялся по ступеням ресторана, остановился на пороге. Лампы в зале по-прежнему были погашены, однако фонари, установленные в сквере, давали достаточно света. Оперативник хорошо различал заложников. Человек сто пятьдесят, двумя группами, в правой и левой частях зала, под контролем двоих бандитов. Сидели на полу, заложив руки за голову. Оперативник медленно повернулся на триста шестьдесят градусов, показывая: «Я безоружен». Только после этого третий бандит — тот, что стоял напротив входа, — подошел, толкнул створку.

— Деньги привезли? — спросил он. В прорези шапочки-маски оперативник увидел тонкие губы и еще глаза. Вот глаза-то ему и не понравились. Затравленные это были глаза. Человек с такими глазами в критической ситуации жмет на курок не раздумывая. Не потому что боится, а потому что сдают нервы.

— Как раз сейчас мы договариваемся с Центробанком о том, чтобы вам предоставили нужную сумму, — ответил оперативник.

— Мы разве просили деньги у Центробанка?

— Нет, конечно. Но вы же достаточно взрослый человек, должны понимать: никто не хранит миллион долларов наличными в собственном кармане. Соответственно, нельзя просто так вытащить их и положить на стол. Такое количество наличной валюты есть только в хранилищах Центробанка.

— Не только, — возразил бандит.

— Мы не говорим сейчас о преступных группах. Вы ведь требуете деньги у нас. Значит, и выполнять требование приходится нам. Так что не обессудьте. Пока объяснишь каждому бюрократу, что к чему… куча времени. Это в кино выкуп привозят через пять минут после захвата заложников. Да и то только в американском. Нам же приходится согласовывать каждый шаг с сотней чиновников, включая министра финансов. Представляете? — Он улыбнулся. Бандит подумал, кивнул:

— Отчетливо. Как вы думаете, если мы расстреляем два-три десятка заложников, это поможет? Улыбка оперативника стала мертвой.

— Ну зачем же так сразу? — спросил он, выдерживая примирительный тон.

— А как еще заставить их поторапливаться?

— Допустим, отпустив детей. Вам же хлопот меньше. А то слезы, сопли. Бандит оглянулся на темную стену заложников:

— Да нет, наши тихие. У оперативника появилось большое желание взять этого зас…ца в маске на «боевой». Скажем, размозжить ребром ладони кадык, подхватить оружие и уложить оставшихся бандитов парой выстрелов. Но… Имелось одно «но». Тот, с которым он разговаривал, был вооружен пистолетом, двое же оставшихся — помповыми ружьями. Парни явно не тянули на профессионалов и, по всем законам психологии, в момент атаки должны были растеряться и инстинктивно обернуться в сторону атакующего. Трех секунд хватило бы, чтобы успокоить всю троицу, но… Тут-то и начиналось это самое «но». Что, если оставшаяся пара начнет шмалять в толпу? Две секунды и два ствола — это как минимум три выстрела. Допустим, патроны заряжены картечью. Семь девятимиллиметровых картечин в каждом патроне. Считай: двадцать одна пуля, врезавшаяся в плотную толпу заложников. Именно это «но» и не давало оперативнику права на столь жесткие действия.