Книга Адвокат вольного города 10 - Тимофей Кулабухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это по озеру плыл я.
Лодку купил у алчных торговцев, которые содрали с меня три шкуры, потому что внезапно оказалось, что никакой лодки у города Николай (пока что за всеми событиями я смирился с таким названием) нет. Пришлось спешно купить моторку на одноцилиндровом двигателе, про которую торговцы рассказали мне сказку о том, что двигатель сильный, как мул и абсолютно молодой, дескать, только вышел из сборочного цеха в Баварии.
На деле двигатель работал достаточно напряжно и неравномерно, чихая и проскакивая каждый пятый-шестой такт, что в наступившей тишине раздражало, и это только на мой неприхотливый слух!
Единственный, кто составлял мне компанию, был Танлу-Же в военной форме китайского подполковника. Он вызвался сам.
— А если меня застрелят? Я же правильно понимаю, что борта лодки пули не удержат? — спросил я его до заплыва, во время приготовлений, где мне пришлось напрячь всю свою власть, чтобы Дмитрий согласился на мою авантюру.
— Ну, в такой компании не страшно и умереть. Зато я приму участие в историческом событии.
Мы сидели в плащ-палатках в лодке, старый китаец управлял двигателем на оси, лавируя между стволами крупных и торжественных среди водной глади крон сосен.
Над лодкой развевался белый флаг, международный символ дипломатии и французских роялистов.
В таком неторопливом темпе мы подошли на дистанцию в сто метров до острова-лагеря. Было что-то около десяти часов утра и посмотреть на меня высыпала целая толпа степняков.
Танлу-Жу провернул ручку подачи топлива, заглушив двигатель лодки.
— Мне нужен хан Каратай! — прокричал я в сторону островка.
Пленник, добытый накануне, в руках казаков рассказал не так уж много сведений, но кто ведёт войско, не пытался скрывать. Пытать его не стали, но кое-какие представления появились
— А кто спрашивает? — на краю острова, верхом на коне, что смотрелось в условиях затопления несколько странно, сидел крепкий и весь в доспехе старик, который недовольно поблёскивал глазками.
— Граф-найом Бугуйхан, министр иностранных дел каганата.
Старик, который и был без сомнения ханом Каратаем, сделал пару покачивающихся движений из стороны в сторону. Его взгляд блуждал между мной и китайцем. И форму, и знаки различия он видел и сделал из этого свои выводы.
И хотя во время переговоров китаец ничего не сказал ни слова, его молчание было красноречивым и давящим на сознание, явным намёком на поддержку моих действий со стороны Китая.
Что интересно, официально предъявить Поднебесной никто ничего не мог, китайцы ничего ведь не делали, не стреляли, не поставляли. Один из них просто сидел в моей лодке.
— Ты приплыл, чтобы сдаться нам на милость победителя?
— Ага, щас, неси седло! Я пришёл рассказать старую русскую байку.
— Мне не до сказок.
— А мне как раз кажется, что тебе ровно нечем заняться. Но не переживай, она короткая. Жил да был дед Мазай.
— Татарин? Мазай твой — татарин был, судя по имени?
— Наверное. Так вот. Он жил в местности, которую иногда затапливало, случалось половодье. И в той местности жили зайцы.
— Ты намекаешь, что мы зайцы?
— Погоди. Суть байки в том, что Мазай плавал на большой лодке по воде и спасал зайцев с островков, пока их не затопило.
— Мы не нуждаемся в спасении. Позаботься о себе, найом.
— Снова ты перебиваешь, хан. Так вот тех, кто хорошо себя вёл, он спасал, а тех, кто плохо, он веслом оприходовал или оставлял тонуть. Потому что зайцы не очень сильны в плаванье по затопленному лесу. И те зайцы, которые остались в живых, очень его любили.
— Переходи к сути, Бугуйхан.
— А те, кто его не любил, — тем не менее, продолжил я, — подохли. А к сути? Вы нуждаетесь в спасении, хан. Вы со всех сторон окружены водой.
— Нас не испугает какая-то водичка, вонючий рус-баш, — вперёд агрессивно выступил здоровенный лысый воин, который вскинул винтовку в направлении лодки, раздался выстрел, но…
Он сам упал с прострелянной головой.
Я осуждающе цыкнул.
— Кто-то ещё хочет пооскорблять хозяина этих земель и нарушить традиции мирных переговоров? — в трёхстах метрах на здоровенном кедре располагалась позиция Кабыра, вооружённого СВД и горящего подкреплённым денежным вознаграждением желанием проредить ногайцев.
— Посмотри на небо, хан.
Хан и всё его войско подняли голову вверх. Несмотря на то, что был день, небо было чёрным от туч и таким плотным, словно уже поздний вечер.
— Это место, куда ведомой жаждой войны ты пришёл, называется долина старых богов.
— Никогда об этом не слышал.
— А ты думаешь, почему тут никто не жил из людей? Я шесть лет медитировал в хижине в этих горах, чтобы научиться с ними разговаривать, — на голубом ясном глазу соврал я. — Только тогда они позволили людям тут жить, но соблюдать правила. И уж, конечно, не всем людям.
— Это твои тупые боги устроили потоп? — хмуро спросил хан.
— Ещё раз назовёшь их тупыми, почти мёртвый ногаец, и я сворачиваю переговоры. Более того, я могу попросить богов, и они продолжат затопление. Ещё пара часов и твои люди станут без затей тонуть. Но могу, в общем-то и ускорить процесс. Ибо…
На плече, на портупее у меня был включённый телефон.
— Атаман, покажи.
Через несколько секунд вокруг лагеря одновременно завелись несколько моторов.
— Это мои моторизированные пулемёты. А ты, дорогой мой, на пятаке, откуда не можешь сбежать. Соображаешь? Я просто убью тебя, как тех зайцев, которые плохо себя вели.
— Ты наглый найом, — несмотря на браваду, степняки и их хан поняли, что находятся на открытом месте, откуда не могут отступить и под угрозой перекрёстного огня со стороны казачьих пулемётов.
Шансы на выживание в таких условиях были околонулевые. Только если случайно, под грудой трупов.
— Я — стреляющий адвокат, Каратай.
— О как! Но тебе положено обращаться ко мне на Вы и перед этим говорить «хан».
— Нет. Я тебе ровня, Каратай. Больше того, в конкретной ситуации я ещё и доминирую. Так вот, я хочу услышать от тебя о том, что ты и твоё войско сдаётся и клянётся перед Великим Оком и предками жизнью всего своего рода, сложить оружие, объявить вечный мир между ногайцами и каганатом Южный Алы Тау и уйти без победы.
Хан задумался.
— Чтобы тебе
