Книга Новый мировой беспорядок и индийский императив - Шаши Тарур

образом, если в 1970 г. доля Китая в мировой торговле составляла менее 1%, то сегодня он является не только ведущим мировым экспортером, но и центром плотных и переплетенных торговых сетей, охватывающих целые континенты.

Принятие Си глобализации, несомненно, знаменует собой поворотный момент в истории. Впервые после окончания холодной войны глобальная экономика оказалась зависимой не от либерального свободного рынка, а от гибридного сочетания политических репрессий и капитализма, управляемого государством. Экономические достижения и амбиции Китая имеют не просто академическую ценность, они представляют собой вызов ортодоксальной вере в то, что свободные рынки могут существовать бок о бок с демократией. В своей книге "Конец свободного рынка: Who Wins the War Between States and Corporations? Иан Бреммер пишет, что на протяжении почти двух десятилетий "частное богатство, частные инвестиции и частное предпринимательство, казалось, несли победу. Но на закате первого десятилетия XXI века эта история уже стала древней. Власть государства возвращается" - и возвращается в таком виде, который «угрожает свободным рынкам и будущему глобальной экономики». В 2015 г. газета Wall Street Journal, похоже, отталкиваясь от анализа Бреммера, опубликовала на первой полосе статью о подъеме "государственного капитализма", который создает новую глобальную экономическую парадигму: "После окончания холодной войны мировые державы в целом согласились с мудростью позволить рыночной конкуренции, а не государственному планированию, определять экономические результаты", - пишет WSJ. Национальная экономическая стратегия Китая нарушает этот консенсус.

В Давосе в 2018 году президент Трамп заявил: "Когда растут Соединенные Штаты, растет и весь мир". Замените Америку на Китай, и это утверждение будет по-прежнему актуально; действительно, торговая империя Китая сегодня простирается от Юго-Восточной Азии, через всю Евразию, Африку и даже охватывает рынки Латинской Америки, снижая экономическую зависимость мира от Америки и Европы. Экономические успехи Китая подорвали веру в то, что Вашингтонский консенсус является единственным путем к процветанию для всего мира, и вдохновили новую волну автократических правителей подражать его успехам. Следующая волна глобализации будет основываться на нерыночной экономике, а выбранным Китаем инструментом станет инициатива "Пояс и путь".

 

ПОЯС И ПУТЬ К ГЕГЕМОНИИ

 

В апреле 2016 г. китайская государственная инфраструктурная компания China Ocean Shipping Company (COSCO) пообещала выделить более 300 млн. долл. на покупку и модернизацию некогда дремлющего греческого порта Пирей. Еще дальше на востоке, в разросшихся джунглях Лаоса, сотни китайских инженеров копают горы для строительства новых тоннелей и мостов, чтобы построить 260-мильную железнодорожную линию - проект стоимостью 6 млрд. долларов, который в итоге соединит восемь стран Азии. В Пакистане коридор развития протяженностью 3 тыс. км проходит через горы, равнины и пустыни и тянется от Кашгара в Китае до древнего рыболовецкого порта Гвадар, омываемого Аравийским морем. Некогда пыльный город в пустыне, в котором проживало около 50 тыс. пакистанских рыбаков, Гвадар стал местом, которое Китай и Пакистан стремятся превратить в новый Дубай, превратив его в город, в котором в перспективе будет проживать два миллиона человек. В 2017 году Китай захватил шриланкийский порт Хамбантота и построил свою первую зарубежную базу в африканской стране Джибути, рядом с американской и французской военно-морскими базами.

Английский географ Хэлфорд Джон Макиндер, писавший на рубеже ХХ века, считал, что страна, объединившая Европу, Азию и Африку в единый "мир-остров", в конечном итоге будет править миром: "Кто правит Восточной Европой, тот правит Сердцем; кто правит Сердцем, тот правит миром-островом; кто правит миром-островом, тот правит миром", - писал он в 1919 г. Почти век спустя президент Си объявил две новые инициативы в области развития и торговли: "Экономический пояс Шелкового пути" и "Морской Шелковый путь XXI века", известные под общим названием "Один пояс - один путь" (OBOR), а теперь переименованные в "Инициативу пояса и пути" (BRI). С помощью обширной сети транспортных, телекоммуникационных и энергетических инфраструктурных проектов Пекин стремится физически перекроить карту мира, сведя на нет картографические разрывы между Азией, Европой и Африкой. БРИ, по мнению Си, позволит связать Китай с остальным миром в рамках процветающего "сообщества общей судьбы".

Название "Шелковый путь" не случайно: оно вызывает в памяти образы той эпохи, когда древние торговые пути соединяли имперский Китай с Римской империей через Центральную Азию. На этом пути купцы обменивались идеями, наукой, изобретениями, искусством и религией, а также вели выгодную торговлю товарами и услугами. Действительно, именно благодаря Шелковому пути Китай принял буддизм, а торговля между Китаем, Центральной Азией, Индией и Персией распространилась на восток и запад, достигнув кульминации в Средиземном море. Для многих словосочетание "Шелковый путь" вызывает представление о караванах, идущих через бескрайние азиатские пустыни и приносящих пользу многочисленным империям. Для Китая это слово ассоциируется с тем временем, когда западный мир еще не сформировался, а Чжунго, или Срединное царство, находилось в центре мировых событий.

Немецкий географ Фердинанд фон Рихтгофен в 1877 г. ввел термин "Seidenstrassen" или "Шелковые пути" для обозначения древнего сухопутного торгового маршрута через Центральную Азию. Множественное число здесь вполне уместно: на самом деле Шелковых путей было много, и их можно разделить на два: сухопутный Шелковый путь и морской Шелковый путь. Сухопутный Шелковый путь простирался от Западного Китая до Средиземноморья; морской Шелковый путь начинался в Юго-Восточном Китае и проходил через Южно-Китайское море, Малаккский пролив, Шри-Ланку и Индию, затем пересекал Аравийское море и попадал в страны Персидского залива и Восточную Африку.

По двум линиям Шелкового пути было пройдено много дорог. Именно по ним из Южной и Восточной Азии в Европу попали китайский шелк и чай, китайские изобретения бумагоделания, пороха, печатной машины подвижного типа и компаса, буддийские священные писания, индийская музыка и танцы. В свою очередь, именно через Шелковый путь в Китай попали индийская астрономия и идея календаря, верования буддизма и ислама, индийские растения и лекарственные травы. Благодаря бесстрашному китайскому адмиралу Чжэн Хэ, который в начале XV века семь раз переправлял свою военно-морскую армаду через Индийский океан, китайский вок стал любимым кухонным приспособлением домохозяйки Кералы в Юго-Западной Индии, а китайские рыболовные сети до сих пор усеивают воды у берегов Кочи.

В 1410 г. недалеко от прибрежного города Галле на Шри-Ланке адмирал Чжэн воздвиг каменную табличку с посланием миру. Надпись была сделана на трех языках - китайском, персидском и тамильском - и еще более примечательна: она призывала благословение индуистских богов на его усилия по созданию мирного мира торговли и мореплавания. Так 600 лет назад китайский мореплаватель-государственник призвал индийских богов, отправившись развивать торговые связи с Ближним Востоком и Восточной Африкой через Индийский субконтинент.

Спустя шестьсот лет этот призыв нашел отклик. В сентябре 2013 г., выступая в Назарбаевском университете Казахстана, президент Си выступил с