Книга Аномалия - Наталья Юнина

души наступаю на его ногу, благо не каблуком, и отталкиваю говнюка. Проблема в том, что мы оба знаем – я это делаю в полсилы, в надежде, что меня догонят и ответят. Открываю дверь и захожу в квартиру.

Понятное дело, Потапов заходит за мной, ничуть не пострадав от моих действий.

– Нехило вас прижало, Сергей Александрович. Уже маньячите?

– Сам от себя в ахуе. Не удивлюсь, если у нас все в итоге закончится расчлененкой.

– Чур членить тебя буду я, – пячусь назад в ответ на его шаги на меня, до тех пор, пока не осознаю, что я уже в конце коридора. Что-то не так все в моей голове представлялось.

– Это вряд ли. Я физически сильнее.

И словно в подтверждении своих слов, в момент, когда я оказываюсь на кухне, он подхватывает меня за талию, отрывая от пола.

– Ты дурак, что ли?! – в любой другой момент я бы и взбрыкнула, но не когда меня держат на весу.

– С тех пор как навестил бабку и встретил рыжую выскочку, да. От тебя нахватался дурости.

– Знаешь что?!

– Знаю, – усаживает меня на кухонный стол и ставит руки по бокам от меня на столешницу. – Так уж и быть, я позволю тебе думать, что все идет так, как хочешь ты.

– Да ладно? – не скрывая сарказма в голосе выдаю я. – Ну и где хотя бы банальные цветы?

– Я спешил, какие к черту цветы?

– Обыкновенные.

– Конфету будешь, как знак внимания? – серьезно, блин? А хотя, о чем я? Он поди конфет никому и никогда не дарил.

– Ты бы еще фантик предложил. Давай.

Кому скажи – не поверят. Он достает из кармана…фантик от рафаэлки. И, кажется, сам этого не ожидал.

– Черт, только фантик и остался. Нехорошо вышло. Мне много дарят конфет, я тебе позже передарю с подходящим сроком.

Ну как? Как можно было влюбиться в такого ненормального мужика?

– Зачем ты это делаешь?

– А напомни мне, зачем ты играешь со мной в детские игры, аля «попрошу, чтобы за мной заехал типа жених, и чтобы непременно припарковался у входа под нашими окнами»? Перечислить все твои детские поступки, целью которых является вывести меня на эмоции?

– Я девочка. Мне можно.

– Все равно будет если не все, то почти все по-моему. Так уж и быть, с уступками.

– С чего бы это?

– Потому что я так хочу, – ну почему я на это ведусь?

– Обойдешься.

– Так уж и быть, подарю тебе цветочки, если будешь хорошо себя вести.

– Это значит молчать?

– Вот все же есть у нас взаимопонимание.

– Однозначно есть. Цветов не будет, потому что я не буду молчать. И ты об этом знаешь.

На мой комментарий Сережа ухмыляется. Не по злому, но все равно хочется ударить его ногой. И двинула бы в качестве последней отчаянной попытки отстоять что-то свое. Но в момент, когда я хочу это сделать, он скидывает мои босоножки. Занудный чистоплюй. На нем нет обуви. Когда успел снять?

Впрочем, эта мысль меня перестает беспокоить, когда он обхватывает мои коленки и разводит в стороны. Вклинивается между моих ног и, ухватив меня за талию, пододвигает к краю стола. И вот сейчас я четко понимаю, что завтра я девственницей не проснусь. За этот статус я не переживаю, а вот тот факт, что я не получила все, что хочу – огорчает. С другой стороны – то, что он бросил все и примчался ко мне, уже своего рода маленькая победа.

Осталось одержать победу во всей войне. И это будет трудно, потому что я превращаюсь в какое-то желе. Вот как сейчас. Сама не осознаю в какой момент я закрываю глаза и, втянув уже знакомый запах его парфюма, к моему облегчению без ноток табака, даю себя целовать.

Сейчас этот поцелуй не похож на предыдущие. Я бы сказала, он дразнит меня. А я поддаюсь на все сто. И позволяю его наглым рукам задрать мое платье почти до трусов.

Открываю глаза, когда ощущаю его дыхание на моей шее. Тело покрывается мурашками, стоило ему только провести губами по моей мочке.

– Я не шучу, – шепчет мне на ухо. – Чтобы больше не было этих дебильных игр с псевдоженихом, – ну не такой уж он и псевдо.

– Только после того, как об тебя перестанут тереться безвкусно одетые вонючки.

– Кстати, об одежде. Ты вконец охренела? Что за платье? – переводит взгляд на мою грудь. От, казалось бы, простых действий, у меня предательски торчат соски.

– Только не говори, что тебе не нравится. Ты чуть слюной не захлебнулся, когда меня в нем увидел.

– У тебя соски просвечиваются.

– Смотреть – можно, трогать – нельзя.

– Нельзя. Ни то, ни другое.

– Ну вот и не смотри, и не трогай, – парирую в ответ.

– Для особо одаренных: другим – нельзя. Мне – можно.

И все мои слова сплошное вранье. Как-то без комментариев со стороны Потапова понимаю, что он хочет стянуть с меня платье и оставить в одних трусах. И никакой непреступной крепости с моей стороны нет. Я сама помогаю его снять, неуклюже ерзая пятой точкой по столу.

Оставшись в одних трусах, я не спешу прикрываться руками. Может, потому что он уже видел мою грудь. Или потому что я более чем уверена – у меня красивая фигура. Он обводит взглядом мое тело, фиксирует его на груди. Да, мне однозначно нравится мини власть над ним.

– Неа, – перехватываю его руку, как только он хочет коснуться груди. Стягиваю в ответ с него футболку. Вот так определенно лучше. Тянусь к его ремню и, о чудо, у меня получается с первого раза расстегнуть его ремень.

– Надеюсь, ты стягиваешь его для того, чтобы я связал тебе им руки.

– Надейся, жди и верь, – усмехаюсь в ответ на то, как он укладывает меня спиной на стол.

В очередной раз его взгляд скользит по моему телу и снова задерживается на моей груди. В этот раз я не спешу его отталкивать, потому что мне хочется почувствовать его губы и руки на своем теле.

Сжав талию руками, он ведет ладонями вверх. Наклоняется ко мне и целует низ живота. Закрываю глаза, отдаваясь этим