Книга Грешный маркиз - Салли Маккензи

– Милая, вам больно?

Она не услышала веселые нотки в его голосе.

– Нет. А разве не за оружием вы ходили к себе в спальню? – Ему не удастся ее отвлечь. Пусть отвечает. – Вы ведь пришли ко мне, потому что я кричала?

– Вы правы. – Он перевернул ее на спину, и она чуть не закричала. Загадочный орган вызывающе торчал, словно хотел, чтобы она взяла его в рот. Она спряталась за простыню, чтобы от него отгородиться. – От чего же вас было спасать, Эмма? Не вижу здесь ничего опасного.

Эмма приподнялась. Пришлось признать – действительно никого.

– Я видела что-то вон там. – Она кивнула. – Что-то белое, и оно выходило прямо из той стены.

– Выходило из стены?

Эмма покраснела.

– На мне не было очков.

– Значит, нас посетило нянино привидение?

– Нет. Но я уверена – я что-то видела!

Она действительно видела – только что?

– Здесь, говорите? – У Чарлза была очень красивая спина. Он водил рукой по стене, и под кожей перекатывались мышцы. – Вы здесь его видели, Эмма?

– Да.

Его тело сужалось книзу – от широких плеч до стройной талии к мускулистых ягодиц. Она гладила их в оранжерее. Только тогда на нем были брюки. Как бы они ощущались теперь под ее ладонями… без брюк?

– Я ничего не вижу, Эмма.

Страстное желание снедало Эмму, и она не могла ни о чем думать. Только бы он скорее вернулся в постель, к ней. Пусть делает что хочет. Она должна узнать все до конца.

Даже если он ее не любит.

Не важно – она-то его любит.

Она никогда не обращала внимания на других мужчин, только на Чарлза! Мэг права, ей безразличны все молодые господа, кроме одного лорда.

Она полюбила его сразу, как увидела в лесу, когда ей было шесть лет. Он позволил бегать за ним тенью, хотя Робби и Джеймс смеялись над ним. Он был ее Ланселот. Ее Робин Гуд.

Когда Эмма стала старше, он сделался героем всех книжек издательства «Минерва пресс», которые она украдкой читала, закрывшись у себя в комнате. Чарлз приходил в ее сны, утешал, спасая от тоски и усталости, ведь домашние заботы и воспитание Мэг порой отнимали все силы. Сначала он просто обнимал ее за плечи. Целовал в лоб. Потом, когда она увидела его с неизвестной женщиной на террасе в день свадьбы брата, мечты стали смелее. Чарлз прижимал ее к себе, целовал в губы.

А теперь? О Боже! Теперь ее сны сделались жаркими, но мучительными. Она приходила в отчаяние, потому что не могла представить себе все до конца. Недоставало решающих подробностей.

Сегодня Эмма узнает все, и да простит ее за это Бог. Она была готова разрыдаться – почему он медлит? Ей уже двадцать шесть. Она еще ни разу не была с мужчиной. Как сказала миссис Бегли, для чего она себя бережет?

Она не встанет с этой постели девственницей, даже если ей придется умолять Чарлза взять ее.

Он повернулся к ней лицом, и она улыбнулась. Ей не придется умолять.

– Не вижу ни одного привидения, милая.

– Да, я тоже…

О Боже, Эмма не отрываясь смотрит на самую страждущую часть его тела! Чарлз улыбнулся. Он жаждал Эмму не только этим органом. К ней стремилось его сердце. Возможно ли такое? Если Эмма захочет, он будет просто держать ее в объятиях, баюкать ее…

Но ему отчаянно хотелось, чтобы она потребовала большего. Намного большего. Его всего целиком. И тогда он отдаст ей каждый дюйм своего тела.

Он кашлянул, чтобы прочистить горло, а заодно и мысли.

– Полагаю, сегодня мне лучше остаться с вами, чтобы защищать вас. Как вам кажется?

Она медленно подняла взгляд от его бедер к лицу, то и дело останавливаясь на животе, плечах, груди. Когда наконец их глаза встретились, он прочел в них желание.

– Да. – Она облизнула пересохшие губы. – Да, это неплохая мысль.

– Поверьте, милая, это отличная мысль. – Он сел к ней на постель. – Я сделаю так, что вы забудете обо всех привидениях на свете.

– Правда? – шепнула Эмма, – И как же это у вас получится?

Он протянул руку к ее груди.

– Я вас прикрою.

Эмма закрыла глаза. Язычок снова облизал губы.

– Хорошо.

Чарлз положил руку ей на плечо; и осторожно уложил на спину.

– Я согласна.

Он дотронулся до другой груди, и она легла в его ладонь. Большой палец описал круг вокруг соска. Застонав, Эмма выгнула спину, готовая отдать ему все.

– Милая, вы само совершенство.

– Я… мне жарко, – прошептала она. Он видел, как двигалось ее горло, когда она сглатывала слюну. – Прошу вас. Вы мне так нужны. Мне нужно… чтобы вы меня гладили. Везде.

Он провел пальцем между грудями, поднявшись к самой шее, где билась жилка.

– Милая, вы и представить себе не можете, как я рад это слышать! И я буду просто счастлив выполнить вашу просьбу. Через минуту.

– Нет, сейчас!

– Ах, милая, вы очень требовательны! Вижу, мне уготована участь раба. И я буду вашим рабом, но при одном условии…

– Каком?

– Будьте моей женой. – Он взял со столика обручальное кольцо Найтсдейлов. – Не дотронусь до вас и пальцем, пока не согласитесь выйти за меня.

– Хорошо. – Эмма, потянулась к кольцу.

Чарлз отвел руку назад:

– Нет-нет, моя нетерпеливая возлюбленная. Вам нужно решить раз и навсегда. Подумайте хорошенько, если сможете. Как только кольцо окажется у вас на пальце, вы обречены. Вы станете моей женой. Матерью моих детей.

Чарлз замолчал, задумавшись над собственными словами. Свечной огонек играл, на гранях вставленного в кольцо сапфира. Сейчас он отдаст его Эмме, и это станет новым звеном в цепи, приковывающей его к Найтсдейлу. Ему должно быть не по себе, ведь он попался в ловушку. Почему же не сосет под ложечкой?

Однако ничего подобного. Наверное, потому, что он уверен – эта женщина создана только для него. А он для нее. Ее прекрасное тело лежит перед ним на постели, озаренное пламенем свечи. И как только он наденет кольцо ей на палец…

– Скажите же «да», Эмма! Я так хочу вас!

Она взглянула на кольцо.

– Но любите ли вы меня?

Он усмехнулся:

– Да, милая. Думаю, что да. У меня к вам такое чувство, которого я никогда раньше не испытывал. Стоит подумать о вас – и я уже счастлив. А еще…

– Что же еще?

Чарлз рассмеялся:

– Я схожу с ума от страсти. Меня бросает в жар. А мой приятель становится большим и твердым.