Книга Первый шаг Некроманта. Том 1 - Илья Рэд

продолжил уже магическую тренировку. Заклинания огня срывались с рук в разы быстрее, но меня интересовала тень. Сегодня я носился как угорелый, смещая тело под немыслимыми углами, пока не получилось сделать траекторию полукруга.

В дуэли я использовал только-только изученную технику, при которой смещения можно было делать в форме линии. Теперь же я освоил и двухточечный маршрут, при котором мог маневрировать буквой «Г», но всё упиралось в размер тени. Пока она равнялась полтора моих роста, такие финты не очень-то полезны. Однако понять принцип их действия и ввести в практику стоило того.

Я был упорен в своём желании добиться прогресса, и потому спустя пять часов тень пополнилась ещё одним процентилем. Теперь у меня их было пять. Я тут же протестировал свои возможности и был приятно удивлён. Рост тени увеличился сантиметров на двадцать, и я мог уклоняться ещё дальше. О материализации пока речи не шло, но какой-никакой успех.

Мой желудок давно уже урчал как голодный динозавр, ведь завтрак я пропустил, но с лихвой нагнал на обеде, поглотив такое количество блюд, что заставил сестру и мать таращиться на меня как на внеземное существо.

— Как в тебя столько влезает? — заметила Ольга Дмитриевна, элегантно разрезая ножом курочку и кладя в рот маленькие кусочки.

Я же держал по целой ножке в каждой руке и наслаждался вкусом нежнейшего мяса. Степановна умела готовить так, что сверху оно было с хрустящей корочкой, а внутри таяло во рту. Как кулинарный ценитель в прошлом, я не мог не отметить её виртуозного владения искусством готовки и потому нахваливал стряпню этой женщины при первой же возможности, заставляя богиню кухни смущённо отмахиваться.

— Может, у него паразит завёлся? — размышляла вслух Анна, заставив матушку отложить нож и вилку на тарелку. — Ну, знаешь мам, такой длинный ленточный червь.

Ольга обмакнула губы в салфетку и дала затрещину дочке, а потом обмахнулась рукой, как будто её едва не стошнило.

— Чтоб я больше не слышала подобное за столом!

— Маменька, мне кажется, это Анне надо провериться. Такой ехидной в её возрасте ну никак нельзя быть.

— Давно ходить под себя перестал? — вспылила девушка.

— Пора бы уже тебе повзрослеть, сестричка, а то так распугаешь всех женишков, — я облизнул пальцы и положил кости на тарелку, её тут же унёс Егорка — тот самый мелкий веснушчатый головастик, что запер меня в кладовке, когда я только-только появился в этом мире.

Мальчишка ни секунды не раскаивался в своём поступке, а глаза так и горели дьявольским огоньком, как бы нашкодить ещё больше. Не помогала даже порка. И откуда столько энергии в двенадцатилетнем тельце?

— Моё замужество тебя не касается, — вспылила сестра.

— А я думаю, засиделась ты в девках, Анна, пора бы уже косу заплести… — я едва успел уклониться от летящей рыбьей головы.

Она попала прямо в мальчишку с подносом, и тот выронил тарелки с объедками на пол.

— Анна, что ты творишь? А ты, Артём, зачем допекаешь её? Вы хотите довести меня? — грозно сказала Ольга Дмитриевна.

Вопрос о замужестве уже давно остро стоял в поместье. Младшая Барятинская отвергала всех женихов, даже тех, что могли поправить финансовое положение рода и предоставить ему места силы.

По сути, мы держались сейчас только на родственниках с других семей, любезно предоставлявших свои ресурсы для обучения наших бойцов. Но долго так продолжаться не могло.

Потому Анна так остро и отреагировала на мою реплику. Отец разбаловал её и позволил сам выбирать жениха, тогда как другие родители назначали пару своим детям. Я бы не стал так задевать сестрёнку, но она сама напросилась, пусть последит за своим острым язычком.

В общем, обед мы закончили в тишине, только со двора доносились подвывания служки, которого прилюдно пороли за разбитые тарелки. Этот дьяволёнок скорее играл, чем действительно корчился от боли — я уже не раз видел, как мужики из боевого крыла колотят его тренировочными мечами, а тот хоть бы хны, лыбится как дурной, сколько ни ударь его по голове. Такое чувство, что она у него чугунная.

Я вышел на улицу, приятная тяжесть в животе намекала на послеобеденный отдых, но я хотел потратить это время на другое дело.

— Что Егорка, получил нагоняй? — я присел на лавочку рядом с ним, мальчишка грязными руками теребил пыльную рюшку рубахи.

— Как кобыле сена надавали! — ощерился он не унывая. — Да мне-то что, барин? Лишь бы веселье было, а то без смеха и день не день!

— Погляжу ты у нас весельчак, — заметил я и лениво смотрел, как проезжает мимо телега, груженная яблоками. Амбары Барятинских ломились от урожая — в этом году он был рекордным за последний десять лет. — Семён сказал всё, больше не будешь ты работать на кухне.

Егорка вытер соплю и махнул рукой.

— Не моё это призвание, барин, — важно сказал головастик.

Я чуть не расхохотался.

— А в чём же ты хорош?

— Ну, я выносливый, — гордо выпятил он хилую грудь, — а ещё быстрый.

— Ого, ну с такими навыками не пропадёшь, — поддакнул ему я. — А что же матушка? Поди тяжело ей теперь без помощника будет, ты ведь самый старший из пяти детей?

Парнишка насупился и, опустив голову, сжал кулаки.

— Переживём, я что-нибудь придумаю.

— Батька пьёт?

— Пьёт.

Он не скулил, не просил подачек и здесь повёл себя как маленький мужчина, а не шкодливый засранец. Это мне понравилось. Тем более, спектр моих возможностей расширялся. Нагрузка на Семёна выросла, хоть тот и не жаловался, но камердинеру тяжело было находиться в нескольких местах сразу. Опыт старика мне нужен под рукой, а вот мелкие поручения некому выполнять. Из разряда «принеси-подай». Здесь мне требовался преданный человек, что не побежит с доносом к матушке.

Её мало кто любил, но перечить не смели. Егорка же — отдельный случай. На него давно все плюнули и не пытались перевоспитывать. Такой сможет вытерпеть и побои, и розги, но не проколется.

— Шебутной ты Егорка, а ведь не глупый малый, совсем не глупый, — я зажмурился от лучиков солнца, упавших на глаза. — Нехорошо такому таланту пропадать. Говоришь, придумаешь что-то, а что ты можешь? Пойти воровать?

— Да хоть бы и так.

— И чего ты добьёшься? Расстроишь матушку, оставишь помирать с голоду братьев и сестёр? Они