Книга Потерянные примархи. Книга I - Верные легионы - Алексей Фролов

их зажали новые группы псайкеров, чаша весов качнулась не в пользу имперцев.

– Отступление? – Галан вытащил силовой меч из груди ксеноса и стер кровь с лица тыльной стороной керамитовой перчатки.

– Нет, – Аскелад качнул головой, осматривая окрестности. Он немного склонил голову вправо, чтобы Ухо Лимана могло захватить больше акустических волн. Докладов по воксу не хватало, капитан пытался определить течение битвы на слух.

– Все силы скованы боем, – наконец резюмировал он.

– Тогда оборонительные формации? – Галам спрятал клинок за спину и перезарядил болтер. – Альба гуно! Почти не осталось патронов!

– Прижмут к стенам и задавят, – Аскелад снова не согласился. Его транс-человеческий мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Ну вот опять. Опять он привел своих воинов на бойню! Хотя есть один вариант…

– Всем подразделениям, маневр «Агиски»! – скомандовал экзактатор в общий вокс. – Галам и ведомые, за мной!

Это был единственный путь, единственный шанс выжить и победить. Воинам надлежало прорываться малыми группами по хаотичным векторам, поддерживая братьев по мере возможности. Первые покинувшие окружение должны были объединиться и вернуться, ударив противника с тыла, пока он пытался уничтожить воинов, что еще не успели вырваться. На заключительной фазе вражеские силы дробились множественными атаками со всех направлений и уничтожались точечными штурмовыми налетами.

Это был самый сложный маневр в боевой доктрине Авангарда Терры. Аскелад единственный раз участвовал в нем на Разее. Тогда «Агиски» позволил переломить ход всей кампании. Но ими командовал сам Балор Келл.

Аскелад тряхнул головой, прогоняя сомнения. Он повел своих воинов вдоль радиальной стены огромной башни, стреляя на ходу одиночными. Теперь приходилось беречь даже болтерные патроны. Зато тяжелые плазменные пушки Опустошителей с полными зарядами помогали справляться со щитами ящеров.

Пройдя через четыре короткие, но кровавые схватки и потеряв двоих бойцов, капитан вывел своих воинов из окружения. Они перезарядились и двинулись обратно на ближайшие звуки боя. Псайкеры на широкой улице стояли к ним спинами, но три ящера почуяли опасность. Они без раздумий атаковали новую угрозу, а вскоре к ним присоединилась невидимая мурена.

Аскелад бросил болтер в лицо атакующему ксеносу, в одно движение выхватил из-за спины копье и разрубил собственное оружие пополам, прежде чем враг успел уйти в сторону. Воин намеренно оставил в болтере один заряд. Точно рассчитанный удар рассек реактивный детонатор и ядро из обедненного дейтерия. Капитан рухнул на землю, а над ним расцвела смертоносная огненная роза.

Ящер мог увернуться от болтера, от удара копьем, но не от взрыва. Его щит беззвучно лопнул, а тело отбросило на каменную стену. Аскелад мгновенно влетел в него керамитовым плечом, услышав, как что-то в теле врага отчетливо хрустнуло. Он ударил ксеноса кулаком в лицо и плюнул в него кислотой. Треугольная морда ящера задымилась.

Враг попытался отбросить легионера, но тот снова припечатал его к стене и еще раз плюнул в лицо. Глаза ксеноса лопнули и оплавились, однако это не помешало ему полоснуть Аскелада когтями по бедру, срезав керамитовые пластины и вырвав из тела воина изрядный шмат розового мяса. Капитан глухо рыкнул, ударил ксеноса лбом в челюсти, превратив их в черно-зеленое крошево, и наконец был отброшен назад.

Ослепленный противник метнулся к рухнувшему в пыль Аскеладу, и это стало его последней ошибкой. Толи он не успел полностью восстановить зрение, толи просчитался, полагаясь на другие органы чувств. Так или иначе, но ящер не успел среагировать, когда экзактатор, подобрав оброненное копье, выставил его перед собой. Враг буквально насадил себя на клинок и съехал по нему прямо на Аскелада. Несколько мгновений в его черных глазах еще теплилась жизнь, а потом он обмяк и что-то в глубине непроглядных буркал погасло.

Капитан, крякнув, поднялся на ноги и вскинул копье, готовясь к следующему поединку. В это мгновение он четко осознал две вещи. Во-первых, его воинам удался маневр «Агиски». Об этом говорил тот факт, что врага уже атаковали с других направлений. Во-вторых… что ж, это открытие было не столь жизнеутверждающим.

Аскелад понял, что им не выжить. Врагов было слишком много. Он понял это, когда увидел, как сразу две психические молнии оставили от Галама лишь дымящийся остов доспеха. Когда апотекария Гартнэйта разорвала пополам невидимая мурена. Когда Опустошителю, которого он не знал по имени, ксеносы вскрыли грудь, и он рухнул на колени уже мертвый, так и не выпустив из рук цепной топор…

Внезапно по руинам прокатился оглушительный грохот, землю охватила агония. Аскелад не устоял на ногах из-за раны в бедре и был вынужден опуститься на колено. Он посмотрел в сторону источника звука и увидел, как сонмы безумных псайкеров валятся в широкие расщелины, изуродовавшие и без того отвратительные улицы древнего города.

Остовы башен, треснувшие стены и целые пласты запыленного сланца уходили вниз, во тьму, вместе с бессчетным множеством врагов. Капитан всмотрелся в клубы пыли, пытаясь отследить место, откуда во все стороны тянулись пахнувшие подземным холодом трещины. Он уже знал, что увидит, и лишь хотел убедиться.

***

Балор вышел из стремительно опадающих клубов песка и пыли, точно герой кровавого шаммарского эпоса. Его синие глаза сочились небесным льдом, пространство вокруг наполняли осязаемые лоскуты псионического тумана. Угольно-черные волосы примарха были растрепаны, лишь свебский узел над правым виском сохранил подобие упорядоченности.

По керамитовым перчаткам Келла, которые ювелирной вязью когда-то украсил владыка IV легиона, пробегали, потрескивая, коронные разряды неестественно насыщенного синего цвета. Свой огромный двуручный топор Балор держал в одной руке, его лезвие из живого металла лучилось тем же огнем, что и глаза повелителя Авангарда Терры.

Немногочисленные псайкеры, пережившие психическую атакую примарха, никак не отреагировали на расплескавшуюся вокруг ауру его неодолимой мощи. В Келла полетели одинокие сгустки пламени и шаровые молнии. Он не уклонялся. Почти все атаки прошли мимо, лишь пара молний коснулась его доспеха, разбежавшись по опаленному керамиту паутиной шипящих вспышек. Если полубог и почувствовал боль от этих ударов, он никак этого не показал.

За ним из пылевых облаков вышли экзактаторы. Такие же, как Аскелад и Кайден Кар. Лучшие воины легиона, непревзойденные поединщики. Каждый из них получил ритуальные татуировки на лицо, пройдя посвящение, которое заключалось в том, чтобы в схватке до второй крови победить Кустодия с не менее, чем девятью сотнями имен.

– Терра в наших сердцах! – во всю глотку заревел Аскелад, бросаясь на мурену, которая потеряла маскировку от псионического удара Балора. Трое воинов – всё, что осталось от его отделения – поддержали неистовый крик своего командира и накинулись