Книга Мой новый мир - Евгений Альтмайер

работорговцам. Тебя там должны были убить в первом же бою… Но ты решила, что брат и родители стоят такой жертвы. И вдруг оказалась сильнее. Научилась убивать. Научилась… получать удовольствие от этого процесса. А затем один из устроителей решил профинансировать твое превращение в киборга. Ты…

— Заткнись. Заткнись. — Прохрипела Майя. Девушку колотит крупной дрожью. — Ты чертов больной ублюдок. Все это… из-за тебя⁈ Ты…

— Майя! Да я просто придумывал чертову книжку! Меньше всего я бы стал сочинять такое, знай, что за этим вдруг окажется реальная судьба!

Девушка мой отчаянный возглас проигнорировала. А я почувствовал, что дрожь начинает колотить и меня. Потому что это я создал Антапур таким. Жестоким и безразличным к чужой боли. Местом, где людьми торгуют, будто скотом. И разве меняет хоть что-то тот факт, что Октопус создан не мной? Как будто здесь без него мало зла. Пусть потом этот очкастый отморозок в своей писанине и «подрихтовал» Антапур в самую препоганейшую сторону. Выходит, именно из-за меня творится весь этот ужас. С каждым, кто погиб на грязных улицах. С каждым, кто потерял остатки разума, обожравшись вененумом. С каждым, кого продали чертовой Корпорации, которую я теперь так бестолково хочу уничтожить. Как будто это, даже если у меня вдруг получится, изменит зло, которое я уже принес этому миру…

— Чем я лучше чипированной чушки? — Прошептала Майя. — Вся моя свобода воли, все мои решения, мои надежды — все это сочинил какой-то зажравшийся писака для идиотского комикса? Все, что я делала всю жизнь — плод чьей-то тупой фантазии? Просто кукла для чужих прихотей?

— Не говори глупостей! — Рявкнул я, встряхнув девушку за плечи. В зеленых глазах зажглись очень опасные огоньки. В памяти звякнул встревоженный колокольчик. Рыжая — не из тех, кто будет долго искать причину, чтобы кого-нибудь пристрелить. И я, кажется, нахожусь в опасной близости от того, чтобы стать еще одним подтверждением этого правила.

— В самом деле? А не ты ли сочинил себе куклу для утех? Под свои чертовы эротические фантазии?

— Если бы ты была бездумной куклой, черта с два ты бы мне выносила нервы, раз за разом заявляя, что ты ничего не решила. Или, думаешь, я ловил кайф, когда ты мне выговаривала на Таобане, что я скучный?

Злые зеленые огни в прекрасных глазах сменились чем-то задумчивым и растерянным.

— Послушай… — Осторожно пробормотала Майя. — А ведь это метод! Получается, если я могу сделать что-то такое, что тебе не понравится… Значит, моя жизнь все-таки принадлежит мне? И никакой клепала комиксов не решает, о чем мне думать и как мне жить?

— Не нравится мне, как ты это говоришь… — Пробормотал я. В голове отчаянно взвизгнуло что-то, близкое к панике. Уж кому, как не мне знать, что ни малейшей возможности хоть как-то повлиять на подругу я не имею? Что ей придет в голову? Вытащить револьвер и пальнуть мне в пузо? Или, того хуже, заявить, что я ей с этого момента — никто и звать никак?

— Так в этом и есть вся соль! — Азартно воскликнула Майя.

Темное дерево досок перед глазами. Я лежу, развалившись на полу. В голове стоит тяжелый, глушащий мысли гул. А? Что случилось?

Изящные девичьи руки хватают меня за шиворот. Нечеловеческая сила механических мышц Рыжей дергает наверх — чтобы миг спустя тяжелый ботинок прилетел прямо в солнечное сплетение. Как раз за одно мгновение до того, как до ошалевшего мозга доходит вкус крови во рту.

— Кха! — Я опять валяюсь на полу, судорожно и тщетно пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха.

— А это тебе тоже не нравится, фантазер хренов? — Пинок по ребрам.

— Хватит! — Попытался прохрипеть я.

— Хватит⁈ Ничерта не хватит! Я только вошла во вкус!

Град ударов. Майя и не думает сдерживаться. Будь мои ребра сделаны не из прочнейшего спецсплава — давно бы уже превратились в бесполезное крошево. Несколько раз прилетело по голове. Пол весь заляпан кровавыми пятнами. Как будто какой-то маньяк неспешно разделывает свинью… А я не могу заставить себя сопротивляться. Потому что, наверное, заслужил. Даже несмотря на то, что никогда, знай я, что породят мои фантазии, не привнес бы в ее жизнь тех страданий, которые придумывал просто ради эффектных штришков к симпатичному образу. Не привнес страданий в жизнь ни одного из жителей Антапура.

— Ну? Сопротивляйся, черти б тебя драли! Дай мне повод поставить тебе еще пару отметин! — Злобно шипит Майя. Кажется, она всерьез вознамерилась вернуть мне в кратчайшие сроки всю ту боль, которую она когда-то испытала за свою недолгую жизнь. И плевать, я в ней виноват или нет. Пытаюсь прохрипеть что-то в ответ, но горло выдавливает лишь хриплое сипение.

— Дерись, скотина! Ну! Врежь мне! Попробуй! Я тебе… эй! Рэй! Рэй! Ты чего⁈

Девичьи руки переворачивают меня на спину. А я только и могу, что болтаться, будто изломанная кукла. Рыжая славно меня отделала…

Сквозь мутные красные пятна проступает испуганное лицо. На смену лютой злости спешит сменяющееся страхом беспокойство. Майя бестолково тормошит мою тушку. Как будто от этого плоды ее трудов исчезнут, будто их и не было.

— Я же не специально! Ты чего, помирать собрался? Эй!

— Не буду я помирать. — Сумел я вытолкнуть из горла хриплое похрустывание. Системы внутренней диагностики апатично выводят обнадеживающие данные. Кажется, она мне даже ничего не сломала. Странно.

— Точно? Придурок! — Страх опять сменяется злостью. Кажется, на сей раз я виноват в том, что позволил так себя отделать. Хотя сколько там осознанности… Самый первый прилетевший в голову удар я и заметить толком не успел. А дальше пить боржоми уже было поздно.

Хрипло рассмеявшись, обнимаю девушку за талию. Та, успокоившись, сидит рядом.

— Если тебя и впрямь создал я, ты получилась слишком идеальной, чтобы быть бессловесной куклой.

Майя в ответ возмущенно фыркнула.

— И что теперь? — Спросила она после недолгого молчания. Мы сидим посреди заляпанной кровью комнаты. Славно, что из предметов меблировки здесь одна только кое-как сколоченная кровать. Иначе мы бы тут все разнесли.

— А теперь или мы закончим Октопус… Или он закончит нас. Лексу позарез нужно отправить меня на тот свет. Я стою на его пути к абсолютной власти над миром — этому идиоту не пришло в голову пожелать чего-то более… настоящего. Черта с два мы договоримся.