Книга Коррекция (Йеллоустоун) - Геннадий Владимирович Ищенко

еврей Ягода.

– А при чём здесь евреи? – спросила Лида.

– Сейчас объясню, – улыбнулся ей Берия. – Сам Ягода был в органах случайным человеком. Все годы своего управления он тащил в ОГПУ и наркомат евреев, заменяя ими работавших там чекистов. Беда была в том, что проверенные специалисты заменялись буквально людьми с улицы. Был бы еврей, а остальное приложится. Когда туда пришёл Ежов он с громадным трудом убрал из центрального аппарата больше пяти тысяч евреев. Всех ему так и не удалось вычистить, спился. Когда туда пришёл я, пришлось продолжить чистку. И это только в Москве! А сколько таких случайных людей, не обязательно евреев, было в органах! Вы думаете, их так легко контролировать? Слава богу, к началу войны удалось навести относительный порядок, в том числе и в организации разведки. И потом не нужно думать, что все, кого мы арестовывали, были невинными овечками. Были аресты по политическим мотивам, брали и случайных людей, но основная масса арестованных в моё время шла за дело. Хотя я не могу отвечать за действия всех сотрудников. И надо мной существовала власть партии, а в ней всякие люди бывают. Я не безгрешен, но и не дьявол, каким меня описывали в ваше время. А женщины... Было, но я, в отличие от Ягоды, не арестовывал мужей своих женщин и не травил их ядами. Им даже не угрожали. Связи с женщинами плохо сочетаются с образом коммуниста, но я понемногу исправляюсь. Постарайтесь отринуть предубеждение и руководствоваться не клеветой, а собственным опытом. Товарищ Сталин хочет, чтобы мы с вами работали вместе. Я не возражаю, вы мне симпатичны, как и ваша жена. Так что дело за вами. Вы чем сейчас занимаетесь?

– Пишу комментарии к книгам и гоняю охрану.

– И долго вам этим заниматься?

–Комментариями с месяц, а насчёт охраны сказать трудно. Но за месяц дам достаточно, чтобы потом могли заниматься сами.

– Значит, месяц, – подвёл итог Берия. – Предлагаю после этого поработать со мной. Говорят, вы хороший боевик. Сможете работать телохранителем?

– Там своя специфика, но нас учили и этому. Думаю, что смогу.

– Вот и хорошо. Это вам самому очень полезно. Сидя на этой даче, вы не врастёте в нашу жизнь. Подумайте, а я ещё поговорю на эту тему с товарищем Сталиным.

– Ну и как он тебе? – спросила Лида, когда они вернулись к себе.

– Если не врёт, то ничего.

– Если ты через месяц станешь бывать здесь наездами, нужно усиленно тренироваться. До твоего прихода я уже сделала асаны. Всё получилось, но с трудом. Когда уляжется обед, начнёшь учить приёмам, а я верну себе форму сама через три-четыре дня.

– Ты только не перестарайся и ничего себе не потяни, – предупредил Алексей, – а то будут тебе тогда занятия.

– Лёш! – Лида подошла и прижалась к мужу. – Мы точно молодеем. Я утром не обнаружила на лице ни одной морщины. Посмотри, какая кожа. Я была такой только в восемнадцать лет! И тебе уже никто не даст твоего возраста. Что если это и в самом деле бог?

– Мне трудно поверить в бога, – ответил он. – Понимаешь, нас воспитали атеистами, не верящими ни в бога, ни в дьявола. Верующие были, но они жили сами по себе и с нами не пересекались. А верить современному человеку в то, что писали тысячу лет назад...

– Писавшие могли отразить своё понимание бога. Оно не обязательно будет истинным. А людям нужно во что-то верить, почему не в это?

– Ну и что это для нас меняет, малыш? – спросил он. – Бог нас использует и поощрил молодостью, но рассчитывать нужно только на самих себя. Вряд ли он станет вмешиваться, если мы напортачим, иначе давно сделал бы всё сам.

– Значит, не надо портачить! – сделала вывод Лида. – Ты не очень устал? Давай погуляем по территории? Сейчас я быстро надену форму и пойдём! Я дышу воздухом только на веранде, а там что-то вроде леса.

Они гуляли часа полтора, вызывая зависть у охраны. Когда хотели возвращаться, послышался шум мотора и через открывшиеся ворота въехали две машины ЗИС-110. Из передней вышел невысокий усатый мужчина с пенсне, одетый в строгий костюм коричневого цвета. Он целеустремлённо зашагал к даче, но, увидев Самохиных, передумал и направился к ним.

– Это Молотов, – успел шепнуть Алексей жене.

– О чём шепчемся? – спросил подошедший Молотов. – Не меня обсуждаете?

– Как можно, – улыбнулся Алексей. – Я, Вячеслав Михайлович, просто сказал жене, кто приехал.

– Вы здесь недавно, – утвердительно сказал Молотов. – Я частый гость на этой даче, а вас вижу в первый раз. Вы не тот майор, о котором судачат в верхах?

– Не могу знать, – ответил Алексей. – Я, Вячеслав Михайлович, в верхи не вхож и не могу слышать этих сплетен. Но на даче у товарища Сталина мы всего несколько дней.

– И как вас зовут?

– Алексей и Лидия Самохины.

– Я министр иностранных дел, – сказал Молотов. – На этой даче останавливались гости нашего государства, можно сказать, великие люди. И я всегда знал о них заранее, а фамилию Самохин почему-то слышу в первый раз.

– Всё когда-нибудь случается впервые, – заметил Алексей. – Если мы пока не прославились, не беда: у нас впереди ещё вся жизнь.

– Вы мне понравились, молодой человек! – одобрительно сказал Молотов. – А ваша жена