Книга Лес Рук и Зубов - Керри Райан

Но потом слышу стон и знакомый хруст ломающихся костей: Нечестивые суют пальцы сквозь звенья забора.

— Завтра будет слишком поздно, — говорю я Джеду, выдергивая руку. — Завтра нас окружат Нечестивые. Они не дадут мне выйти за ворота.

Джед показывает рукой на забор:

— Они и так нас окружили! Ты хочешь туда?

— Дождь отбил им нюх. Если идти, то только сейчас.

Мои ноги уже начинают трястись от ужаса, и я сжимаю одной рукой бедро, надеясь, что Джед не заметит, как дрожит топор в другой. Наверняка он думает, что мне не хватит духу выйти за ворота. Что в последний момент я сдамся, растеряю всю решимость и убегу обратно.

— Мэри, ничего не выйдет. Мы с Бет пытались, но дождь нам не помог.

— На вас напала Габриэль, — возражаю я. — А Габриэль больше нет.

Я вспоминаю ее иссохшее, обессиленное тело. Обрела ли она покой? Или до сих пор жива и смотрит в небо, не в силах пошевелиться?

Джед по-прежнему качает головой, но я расправляю плечи, вскидываю подбородок и кладу руку на щеколду, не позволяя себе закрыть глаза.

— Я пообещала Трэвису, что не потеряю надежды, — говорю я брату. — Не удовольствуюсь тихой, спокойной жизнью. Не поступлюсь ради нее своими мечтами.

— Чего будут стоить твои мечты, если ты умрешь? — тихо спрашивает Джед.

В ответ я отодвигаю щеколду и выскальзываю за ворота. Джед кричит, пытаясь меня остановить, но я уверенно иду вперед.

Итак, я в Лесу Рук и Зубов. Никаких заборов вокруг нет. Нечестивых тоже — по крайней мере, я их не слышу и не вижу.

Впервые в жизни я оказываюсь по другую сторону забора.

Я бегу, размахивая руками и крепко стискивая топор. Вокруг бушует гроза: трещат деревья, ветки мечутся туда-сюда на порывистом ветру. Даже если бы вокруг были Нечестивые, я бы их не услышала. Я бегу сквозь зияющий мрак — только бы не споткнуться, только бы не упасть. Это сделает меня слабой. Это сделает меня добычей.

Лишь некоторое время спустя я позволяю себе перевести дух и впускаю в сердце надежду. У меня все получится! Но тут треск и хруст веток вокруг становится еще громче, и я понимаю: Нечестивые чуют меня даже через воду и грязь. Из-за разбитого колена. Я с ужасом вспоминаю о падении и ощущаю острую боль в ноге.

Они идут на запах моей крови, который сочится в ночь сквозь струи дождя. Я слышу их стоны. Эхо их стонов. Внутренний голос приказывает мне бежать обратно, пока не поздно. Бежать к воротам. Выбрать жизнь с Гарри, вернуться на тропу.

Но я бросаюсь вперед. Влажный воздух обжигает легкие. Мышцы ног тоже горят, и я уже чувствую, что силы мои на исходе. Многодневный голод и упорное бегство от пожара дают о себе знать.

Я теряю бдительность, начинаю размахивать руками, едва не роняю топор. Чьи-то переломанные пальцы хватают меня за запястье, но я с криком выдираю руку. Куда ни взглянешь, со всех сторон на меня идут Нечестивые.

Я окружена.

Не паниковать, только не паниковать! Обеими руками я стискиваю топор и начинаю размахивать им из стороны в сторону, постепенно продвигаясь вперед. Вокруг падают куски разрубленной плоти, хруст гнилых костей мешается с ревом дождя и хлюпаньем грязи под моими ногами.

Но этого недостаточно.

Я спотыкаюсь. Чьи-то руки хватают меня за щиколотки. Я перекатываюсь на спину и замахиваюсь топором, мышцы рук вопят от боли и напряжения. Я пытаюсь упереться ногами в мокрую землю и оттолкнуться. Они всюду, всюду…

Меня засасывает в жижу из прелых листьев, мертвых рук и грязи. Я больше не могу сопротивляться. Я проиграла. Лес и неизбежность наконец-то победили.

Внезапно до меня доносятся крики — не испуганные, но яростные. Мужской голос приказывает мне бежать, и Нечестивые куда-то пропадают. Крепкая рука хватает меня за шиворот и рывком поднимает на ноги.

Это Джед, и в руках у него коса.

Вдруг откуда-то пробивается новый звук: бегущей воды.

— Сюда!

Я тяну Джеда за собой, и мы бросаемся в сторону нового звука. Земля резко уходит у нас из-под ног, и мы, вцепившись друг в друга, катимся вниз по крутому склону. Я роняю топор и пытаюсь обеими руками остановить падение, барахтаясь в жидкой грязи. Я впиваюсь в нее пальцами, коленями и локтями; ветки втыкаются мне в бока, камни сдирают кожу на ногах, ежевика царапает лицо. Но в конце концов я замираю на месте.

Я жадно глотаю воздух, давясь дождем. Боль острыми иглами пронзает тело.

Мне хочется просто полежать и прислушаться к себе, понять, насколько серьезны мои травмы. Но потом я слышу стоны Нечестивых, а где-то совсем рядом — рев бегущей воды, и с трудом встаю на колени.

Я поднимаю глаза и вижу на вершине холма орду Нечестивых: спотыкаясь и падая, они идут за нами. Скользят по грязи с распростертыми руками и разинутыми ртами.

В этом месиве невозможно найти Джеда. От ужаса я начинаю орать, звать его по имени.

Наконец я различаю его в толпе. Он встает и смотрит прямо на меня, но в этот самый миг громадный мертвец слетает с горки и сшибает его с ног.

Джед взлетает в воздух и тяжело падает на спину. Я бросаюсь к нему. Нечестивый медленно поднимается, а я скольжу и застреваю в грязи. Топора нигде не видно, поэтому я хватаю с земли толстый сук и начинаю отбиваться им от мертвецов.

— Джед! — ору я. — Джед, я иду, держись!

Глаза застилает пелена бесполезных слез; я пытаюсь вытереть их тыльной стороной ладони, но только измазываю ресницы грязью.

Джед не шевелится. Нечестивый подбирается все ближе. Вот он уже навис над Джедом, и я ору во всю глотку, пытаясь привлечь внимание этой твари и помешать укусить моего брата.

Когда мертвец уже опускает голову, я со всей силы швыряю в него толстый сук и попадаю ему прямо в лоб. Нечестивый наконец поднимает глаза. Получилось! Я его отвлекла!

Но в этот самый миг мерзкая тварь с животным рыком приникает к Джеду.

Я спотыкаюсь и падаю на колено — то самое, разбитое. Все тело пронзает резкая боль.

Чья-то рука пытается ухватить меня за шиворот, но я разворачиваюсь и со всей силы бью Нечестивую в лицо. Она отшатывается. Тут я понимаю, что споткнулась не на ровном месте, а о косу Джеда.

Я хватаю гладкую деревянную рукоять и вспоминаю, как этой самой косой убила Трэвиса. Замахиваюсь и сшибаю с ног Нечестивую, затем подлетаю к Джеду и разрубаю напавшего на него мертвеца.

Всюду кровь, и я не могу понять, укусил он моего брата или нет. После падения порезы и царапины почти сплошь покрывают кожу Джеда. Он все еще лежит без сознания, однако его грудь вздымается и опадает — брат жив!

Я дергаю его за плечо, пытаясь привести в чувство. В эту секунду к нам устремляются два Нечестивых ребенка. Я оставляю Джеда и иду им навстречу с поднятой косой. Живые мертвецы неуклюжи, неосмотрительны и совершенно не умеют драться. Их преимущество только численное. Поэтому, когда на меня набрасываются два ребенка, я легко разрубаю косой их маленькие головы; дети опадают на землю двумя грудами лохмотьев и иссохшей плоти.