Книга Антидемон. Книга 11 - Серж Винтеркей

нем видели? Хотя… вряд ли так получится. Надо же, чтобы еще и мода совпала. Да и плечи у меня раздадутся, однозначно, уж очень активно я занимаюсь улучшением своей физической формы.

Аукцион последние сотни лет проводился в одном и том же здании неподалеку от королевского дворца. Повезло — оно не пострадало во время недавнего нападения сисерийцев, притом что на соседней улице дома лежали в развалинах. Правда, это недолго продлится: в этом районе земля очень дорогая, поэтому обломки зданий уже энергично разбирали сотни рабочих. Думаю, через месяц-полтора тут уже ничего не будет напоминать о войне.

В аукционах я кое-что понимал. Повезло, среди моих боевых товарищей был и бывший аукционист, тоже, как и все, травивший байки у костра о том, какой была прежняя жизнь. Перед аукционом, припомнив об этом, я прогнал в трансе его рассказы, которые тогда слушал краем уха. Он много полезных вещей рассказывал, тоскуя по прежним мирным временам. Абсолютно искренне, вряд ли он так бы болтал об этом до войны. Так что какие-то основы я теперь в этом деле имел.

В роскошном здании с отделкой из зеленого с синими прожилками мрамора, как и на помолвке, присутствовало сплошь высшее общество. Некоторых я даже начал узнавать, не первый раз пересекаемся. Ректор шел впереди, ему все кланялись, мы с Джоан под ручку шли вслед за ним, а два грандмага замыкали нашу процессию.

Сам аукцион проходил в огромном подземном зале, обустроенном в виде амфитеатра. Но туда мы попали после обязательных коктейлей, которые аристократы позволяли себе в зале для приемов наверху. По этикету тут нужно было провести минут тридцать до начала торгов, и мы этот этикет в полной мере соблюли. Ректор представил меня паре десятков человек, с которыми я еще не успел пересечься. Улыбались все вежливо, но в глазах я читал совершенно разные эмоции. Кому-то было все равно, но таких было меньшинство. Большинству же я пришелся явно не по душе. Ведь все были в курсе, что я безродный выходец из провинции, возвышенный королем во время войны. Аристократам, особенно потомственным, такие не нравятся.

Придется потом посидеть в трансе и заучить все эти имена, чтобы я уверенно узнавал всех представленных мне. Если ректор хотел, чтобы я их знал, значит, в этом есть смысл. Человек он умный.

Заметил в зале наследного принца и Тибора. Первый был с женой, второй пришел с совсем юной девушкой. Я вежливо кивнул обоим, оба ответили. Правда, Тибор сделал это вежливо, а наследный принц достаточно надменно. Да уж, я у него явно не в любимчиках…

Артефакты, которые будут продавать с аукциона, лежали на столиках вдоль аукционной трибуны, с которой их будут демонстрировать в процессе торгов. Очень разумное решение — дать людям посмотреть лоты поближе, чтобы им понравилось и они потом повышали ставки, торгуясь друг с другом. Тут стояли и две картины, что мы выставили на аукцион анонимно, — мимо них мы с Джоан прошли не останавливаясь, чтобы не дать тем, кто наблюдал, повод заподозрить наш интерес к ним. Все же я был на войне одним из командиров, а в описании прямо сказано, что это военный трофей. Кто его знает, как отразится на цене догадка, что это я добыл эти трофеи. А вот ректор вначале прошел мимо, а потом вернулся и внимательно разглядел обе картины. Как бы он сам не решил их купить — выйдет неудобно.

Взгляд на картины навел меня на какую-то еще мысль. Вертелось в голове что-то связанное с ними. Какая-то нестыковочка! И тут вспомнил — я же Джоан не рассказывал, как Хендо варварски обращался с ее портретом, чтобы не расстраивать ее. И вскоре уже художник, нанятый ректором по моей просьбе, обещает представить новый вариант. А недавно она сказала мне, что знает, что Хендо сделал с ее портретом. Я тогда внимания не обратил, это было вскоре после нападения, не до того было, а вот сейчас всплыло…

Отвел ее подальше от людей и спросил:

— Слушай, а откуда ты узнала, что Хендо сделал с твоим портретом?

Джоан виновато посмотрела на ректора, бродившего около лотов, что сразу дало мне ключ к разгадке, а потом ответила:

— Мне отец сказал. Когда я отказывалась от телохранителей. После этого согласилась. Но он очень просил тебе не говорить, что он мне рассказал. Можешь прикинуться, что ничего не знаешь?

Ну, если для того, чтобы она осознала, что Хендо на самом деле опасен, и согласилась взять телохранителей… ладно. Прощу, что он нарушил обещание.

— Хорошо, пусть это будет нашей тайной! — пообещал невесте.

Вернулись к лотам. В целом, тут было на что посмотреть. Прекрасные доспехи из лучших материалов, взятых в портальных локациях, — я заинтересовался бы, если бы Джоан не заказала уже для нас самые лучшие у мастеров Академии. Разнообразные артефакты, в том числе и работы древних — но, представляя суммы, что за них запросят, я уж лучше найду другой способ ими разжиться. Желательно под покровом ночи, а то никаких денег не напасешься. А потом я остановился как вкопанный перед вещью, которая описывалась как неизвестный по действию артефакт. Для меня очень даже известный… Они что, и в самом деле не знают, что это такое?

Предмет был похож на небольшую шкатулку с торчащей наружу воронкой. Артефакт разрешалось взять в руки, и при ближайшем рассмотрении я понял, что не ошибся — это однозначно та самая вещь. Очень тяжелая для своего небольшого размера, это главный признак. Делалась из черепных костей трех видов высших монстров, в портал к которым мне пока точно не стоит заглядывать. Сожрут и не подавятся. Специальным алхимическим составом кости разжижались, и после их смешения образовывалась масса, близкая по свойствам к очень прочному металлу. Из этой массы и выковывалась вот такая вот вещица.

Это все, что я о процессе изготовления сам узнал в будущем от наших лучших артефакторов. А им дал один такой артефакт для изучения архимаг, который такую штуку нашел в трофеях с могущественных нелюдей из Темного Пятна. К сожалению, чтобы изготовить такую вот шкатулку, еще много чего требовалось, и все нюансы так и остались неизвестны. Тогда это было уникальной вещью, и сейчас это уникальная вещь. Правда, не зная о том, что это такое, ее кто-нибудь может захотеть купить просто как забавную вещицу. Чтобы поставить на столик, как элемент интерьера, и так она и пропадет, когда дети, играя, где-нибудь ее потеряют. Сломать