Книга Куда идем мы – 5 - Вадим Юрьевич Нестеров

комнате, прыгай в свою Индонезию и живи там спокойно. Постарайся вести себя потише хотя бы пару десятков лет — на тебя злы очень серьезные люди.

— Интересно девки пляшут, — приободрился обезьян и вскочил на ноги. — Тебя кто покусал, старенький?

Но Черный Лев опять проигнорировал подначку.

— Я скажу, что обменял твою жизнь на свою. На покой я уйду без премии и славы, но и плевать я на них хотел. На свои проживу. Главное — сюда не возвращайся. Ты же не дурак, Хан. У тебя реально нет шансов. Твои уже в зиндане, а оттуда не так просто выбраться. Вашего хилого монашка с гарантией отправит на перерождение первая же ловушка, а их там десятки, хотя я предполагаю, что сотни полторы. Орел параноик, но он знает свое дело, Хан, поверь. Его гнездо очень круто укреплено, и даже если ты вернешься с армией, деревню ты будешь брать неделю. А недели у тебя нет — мы сожрем Четвертого сегодня вечером. Да, я знаю, что по-хорошему надо вымачивать его живым несколько дней, но мы решили приготовить монаха по быстрому рецепту. Да, мы получим не такой крутой буст, зато с гарантией закроем заказ. Сейчас это важнее.

— А если… — медленно начал Псих.

— А если ты сейчас кинешься на меня, то минут пять я продержусь с гарантией. А потом здесь будут братья — я же сказал, что открыл дом для порталов. Против троих тебе не выстоять, мы это час назад проверяли.

— А если…

— Что «если», Хан? — Черный Лев, похоже, начал злиться. — Гуа тебе не поможет, она тебе это сказала прямым тестом. Что ты смотришь? Да, я это знаю. И не только это, ты, похоже, не догоняешь, какого ранга люди сделали нам этот заказ и сейчас обеспечивают его выполнение. Звать своих крутых друзей, вроде той парочки обезьян-африканцев не советую. Они не впишутся, Хан. Отвечаю. Родного брата, обязанного тебе жизнью, у тебя нет, а больше никто не впишется, узнав, кто за этим стоит. Нет, может ты и раскопаешь какого-нибудь безумца, у тебя в должниках кого только нет, но вы тупо не успеете, пойми. Впрочем, ты и так все понимаешь, просто цепляешься в рассуждениях за соломинки. Все, Хан, все! Проект Штанского закрыт.

— А если…

— Нет больше «если», Хан. Не обессмысливай, пожалуйста, мой отказ от премии и славы. Время заканчивается. Уходи.

— Да, ты прав, — наконец разморозился Псих. — Последний вопрос — мы в расчете, Барсик?

— Да, мы разошлись. Каждый подарил другому жизнь, и никто никому ничего не должен. Прыгай, Хан.

— Ну пусть так, — кивнул Псих, подвесил портал и сиганул в него.

Где-то в Верхних Планах

У Штанского был один из тех дней, которые он ненавидел всей душой. Кланлид любил заниматься конкретным делом, работать «в поле», если хотите, а не просиживать штаны в кабинете. Но иногда приходилось, и настроение у Штанского резко портилось.

— Много их там еще? — тоскливо спросил он у зашедшего в кабинет секретаря.

Спросил для проформы, заранее зная ответ. Сегодня был день приемов, а в очередь к нему записывались за месяц. Поэтому сидеть ему тут до вечера, а еще и обеда не было.

— Много, — сочувственно кивнул секретарь и замялся. — Там это… Буйный посетитель. Ругается, орет, угрожает охране. Я вызвал подкрепление, но он не впечатлился. Только орать громче стал, требовал сказать вам, что он псих. Но это и так всем понятно. Я просто к тому, что не волнуйтесь. Инцидент скоро будет купирован, работе он не помешает.

— Балбес! — вспылил лидер клана, но тут же осекся. — Хотя нет, не балбес. Информация закрытая, а ты у нас на испытательном сроке по третьей форме допуска. Гони эту обезьяну ко мне. Он же обезьяна?

— Так точно!

— Тьфу ты! Точно очередную хрень учинил. Давай его сюда, вне всякой очереди. По бумагам проведи как форс-мажор.

— Слушаюсь.

Через минуту Штанский с кислым лицом рассматривал всколоченного Психа.

— Ты совсем охренел, что ли? Ты зачем сюда приперся? Тебе куратора мало? У нас что — Гуа пала смертью храбрых, а я не в курсе?

— Остынь, Штанский, — поморщился Псих. — Сюда я пришел, потому что Гуа нам не помощник, а ситуация критическая. Ты, конечно, важный перец и через голову куратора на тебя выходить нельзя, но я уже вышел. Поэтому сейчас заткнись и слушай. Времени совсем мало.

И Псих коротко, без деталей, но в целом весьма полно обрисовал ситуацию.

— Такие дела, Штаны, — сухо подытожил он, — накрывается наш проект медным тазом. Гуа вписываться нельзя, Система покарает, а из известных мне бойцов, способных в компании со мной показательно покарать эту троицу, впишешься только ты — остальные действительно не пойдут, сколько бы они мне не торчали. Но! Заметь — насчет тебя прямого запрета не было. Собирайся, пошли деревенским морды бить.

— Да ты охренел, волосатый! — Штанский аж поперхнулся. — Если из-за вмешательства Гуа все слетит, то из-за моего прямого вмешательства все вообще взорвется!

— Может быть да, — пожал плечами обезьян. — Может быть нет. С привлечением Гуа у нас уверенно плохой прогноз. С тобой этой уверенности нет. Вдруг считерим, вдруг да проскочит? В любом случае — других вариантов нет. Во всех остальных случаях проект с гарантией гробится. Я все просчитал в деталях, почти два часа драгоценного времени на это убил. С тобой — максимальная вероятность успеха. Невысокая, но максимальная. Конечно, это сработает только один раз, но может сработать.

Кланлид явно колебался, и Псих решил психологически додавливать:

— Что ты сиськи мнешь, Имп? Давай, разгоняй своих побирушек в приемной, вешаем портал и погнали козлов месить. Ты и я, как в молодости. А? У тебя хотя бы оружие здесь есть, или ты сейчас только факсимиле юзаешь?

— Издеваешься, сволочь, — Штанский посмотрел на Психа и в его глазах уже горели искорки азарта грядущего боя.

Кланлид нажал на клавишу громкой связи:

— Внимание всем! Прием прерывается на неопределенный срок ввиду форс-мажорных обстоятельств. Желающие могут дожидаться возобновления приема, но без каких-либо гарантий.

Штанский отжал клавишу и повернул голову к Психу:

— Ты до сих пор не повесил портал, ленивая обезьяна?

* * *

«Фига себе! Это ж до какого уровня Штаны раскачался за эти годы! —