Книга Ты мой слэм-данк - Лия Блэр

Смыкаю руки сильнее вокруг моей девочки. — Очень — очень… люблю.

Молчим. Я — оглушенный долгожданным признанием. Она — чуть растерянная и смущенная.

— Я никогда не буду с ним… — кусает нижнюю губу, отводя глаза. — … спать.

— Лиза… — зову тихо, чтобы посмотрела на меня.

Слушается. Во взгляде уверенность и немного гнева.

— Правда, Дем. Не буду! У меня до тебя больше двух лет никого не было. Мне несложно… И я…

Пиздец… Блять, это пытка какая-то нереальная. Притягиваю Лизу за голову и впиваюсь в губы. Напряжение в момент вытесняется нежностью. Сбавляю обороты и касаюсь моей Дюймовочки осторожно, бережно, ласково. Новая грань наших чувств. Без напора и нетерпения, а с желанием оттянуть до момента “бесконечность” и “навсегда”.

— Я хочу тебя, — шепчет, цепляя губы, проводит языком. Улетаю к херам…

— Это моя фраза, — выдыхаю, углубляю поцелуй, вылизывая каждый уголок.

Пересаживаю Лизу лицом к себе, задрав юбку до пояса. Одним движением разрываю блузку на груди, улавливая звук ударяющихся об пол пуговиц. Медленно стягиваю тряпку с плеч, веду по предплечьям к кистям, пока ткань не пропадает из вида. Завожу руки Дюймовочке за спину. Умелым движением расстегиваю лифчик, стягиваю лямки и отбрасываю ненужную вещь в сторону.

Зрительно пожираю мою красавицу. Тяжелая, полная грудь вздымается от возбужденного дыхания. Соски выглядят дерзко, напоминая ягоды красной смородины. Черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, шевелятся от моего дыхания. К ни го ед. нет

Сжимаю трусы Лизы с одного бока и рву по шву, чтобы не причинить боли. Моя выдра дышит часто-часто, облизывая губы. Тянет на мне футболку вверх. Поднимаю руки, позволяя снять. С застежкой ремня быстро справиться у нее не получается, и я помогаю. Лиза приподнимается, тянет мои штаны вместе с боксерами вниз. Поддаюсь. Член выскакивает на волю, шлепая по животу. Взгляд у Лизы темнеет, подергивается знакомой пеленой желания.

Не мешаю. Позволяю ей все, что захочет.

Обхватив ствол рукой, направляет его в себя и медленно… пиздец, как медленно! опускается на него. У меня каждая мышца в растяжку становится. Дышу носом, откинувшись на спинку дивана. Впускает меня до упора, и мы оба выдыхаем со стоном. Хотя я по факту рычу в нетерпении. Глажу ее бедра, сжимаю. Прохожу пальцами по плоскому животу, накрываю ладонями грудь. Стискиваю, мну, цепляю соски.

Не могу, бля…

Опрокидываю Лизку назад, удерживая за спину, и впиваюсь ртом в манящие острые вершины. Прикусываю губами, бью языком, всасываю. Слегка царапаю кромкой зубов и снова целую.

Дюймовочка громко стонет на мне, ерзает, доводя до помешательства. Чувствую, как сжимает ствол внутри, ее выступающую горячую влагу. Толкаю Лизу на себя и накрываю сладкий рот своим. Делаю слабые толчки, прижимая кроху к торсу. Не хочу кончать, но катастрофически близок к этому. С выдрой всегда так. До ебучей ванили на рецепторах. Как с ней, уже никогда ни с кем не будет. Уверен.

Мы снова целуемся. Много, долго, вкусно. Не торопимся и это какой-то высший пилотаж нежности. Страсть на сверхзвуковой скорости. Языки переплетаются, ласкают друг друга, говорят о любви своей чувствительностью.

Приподнимаю Лицу за бедра и делаю несколько резких глубоких толчков. Она замирает, вскрикивает и ловит оргазм. Меня накрывает следом. Мощно, до судорог в теле. Изливаюсь в нее, впервые мечтая попасть в самую суть. Ведь я не смогу без моей выдры. А это свяжет нас на всю жизнь так или иначе. Вот такой я эгоистичный придурок.

До рассвета мы любим друг друга. Мне мало. Понимаю, что завтра она не позволит прикасаться к себе, и я буду вынужден смириться и… ждать. Не сомневаюсь, что любит, но Лизка слишком правильная. Не подпустит к себе Влада, но и меня будет держать на расстоянии.

… Самое сложное — проститься.

Мучительно и невыносимо. Счастье близко — протяни руку, но далеко — как до Луны.

Глава 45

ЕЛИЗАВЕТА

Едва за Демьяном закрывается дверь, опускаюсь на пол и закрываю лицо руками. На губах еще чувствую его поцелуи, а тело приятно ноет от близости.

Все совершенно не так, как мечталось и представлялось еще вчера. Мы не должны были расставаться вот так… мучительно сладко, до горького нежно. Мы вообще… не должны были потерять друг друга.

Лобанов приезжает за мной в обед. В костюме, прилизан, доволен. Я же собираюсь как на плаху. Копаюсь в вещах, пока не нахожу старое серое платье. Мамино. Когда-то давно пролила на себя сок будучи в гостях у родителей и пришлось переодеться. Так и осталось. Мне великовато, но фасон идеальный. Мешковатый. Волосы заученным жестом собираю в пучок на затылке и закалываю.

Сажусь на переднее сиденье автомобиля и, кроме апатии, ничего не чувствую. Потухла. Жизнь перевернулась с ног на голову, а потом завалила на лопатки, показав, не лучшую сторону.

— Готова? — улыбается Влад.

— Глупый вопрос, — усмехаюсь. — Ты же не оставил выбора.

— Если бы я не был уверен, что смогу сделать тебя счастливой, то не пошел бы на этот шаг, — тянет руку, чтобы коснуться меня, а я влипаю в дверь, уходя от ненужных нежностей.

— Я все еще не понимаю, к чему такая спешка? — я надеялась, что у меня будет время. Смогу избежать замужества и не лезть в тупую авантюру. Однако Лобанов настоял.

— Куй железо пока горячо, Лиз, — выруливает с парковки на дорогу. — Чем быстрее мы будем жить вместе, тем раньше Аня привыкнет к семье. Ко мне. Пока еще маленькая.

— Тебя совсем не беспокоит, что ты делаешь мне больно? — пытаюсь в сотый раз достучаться до порядочности.

— Все изменится. Поверь. Только доверься. Женщины от меня в восторге, и тебе понравится, — с толикой поучения выдает идиот.

Смотрю на него и поражаюсь. Где были мои глаза? А мозг? На какую дружбу и человеческое общение я рассчитывала с ним? Вот он. Настоящий! Боготворящий только себя. Я в данном случае, лишь прихоть, которая оказалась навязчивой идеей. А Аня средством достижения целей.

— Доверие и ты — несовместимые понятия, — отворачиваюсь к боковому окну.

— Давай не будем ссориться. У нас сегодня важный день. Судьбоносный, Лиз. Я же не предъявляю тебе за Демьяна, вот и ты не кусайся.

Медленно поворачиваю голову от удивления. Охамел вконец! Какое он вообще право имеет говорить про меня и Дему?! Голицын в миллион раз порядочней и лучше Лобанова. И тут впору задуматься, в возрасте ли дело? Имеет ли значение сколько человеку… двадцать два или тридцать шесть?

Молчу. Скоро это станет привычным образом жизни. Говорить с Владом мне не о