Книга Художник, что рисует… - Алекс Войтенко

я.

— Да, разумеется сэр. — как оказалось клерк был весьма предусмотрительным.

Если часть документов, касающихся ребенка, была у него на руках, то все что касалось ранчо, находилось в сейфовой ячейке одного из банков Мельбурна. То есть при всем желании, даже если я каким-то образом и завладею этими документами, без остальной части, они будут недействительны, и следовательно все это пустые хлопоты. Пока же я услышал историю их появления.

Как оказалось, несколько лет назад, неподалеку от Франкстона, расположенного в сорока км к юго-востоку от Мельберна, произошла трагедия. Отдыхающая здесь семья богатого ранчеро, попала в аварию, в результате которой, из всей семьи в живых осталась всего одна девочка по имени Барбара, которую определили до ее совершеннолетия в приют святого Патрика, в Мельбурне. И все бы хорошо, но в прошлом году она сильно простудилась, и умерла от пневмонии. Мой собеседник, который в тот момент занимался подготовкой документов, для подтверждения ее смерти, и возможной передачи наследства оставшегося после нее в фонд казны, сообразил о своей выгоде, в результате чего, умершим оказался совсем другой ребенок, а документы принадлежащие Barbara Jaga von Urwald, были отложены в сторону, а после перекочевали в одну из сейфовых ячеек, снятой в городском банке. Взглянув на предъявленную мне карточку социального страхования, я едва не вскрикнул от неожиданности, только сжав в кулак свою волю, смог сдержать свои эмоции. С фотографии на меня смотрела Яна, выглядевшая чуть моложе ее теперешней, но тем не менее, легко узнаваемая. Одно это подвигло меня на то, чтобы согласиться со всеми требованиями клерка.

— Хорошо. — Произнес я. — Когда я смогу получить остальные бумаги?

— Да прямо сейчас. Нам только нужно заехать в банк, затем к нотариусу, и все проблемы будут решены.

Вызванное такси, домчало нас до банка за какие-то десять минут. Все же Мельбурн достаточно большой город с пробками и интенсивным движением. В банке, тоже обошлось без лишних вопросов. Забрав из ячейки папку с документами, мы заехали к нотариусу, который проверил наличие всех документов, подтвердил мое право на опекунство, а затем, я выписал Генеральную доверенность на право вступления в наследство на имя, организовавшего все это клерка. После того как я получил на руки все документы касающиеся Яны, задумался.

Складывалось нехорошее впечатление, о скорости оформления, всех этих бумаг. Причем, что интересно все они оформлялись задним числом, с примерно месячной давностью. В обычном порядке подобные оформления занимают несколько дней. А тут прямо как в сказке, только обратился, и на тебе все оформлено, все подписано, живи и радуйся. То, что нотариус был прикормленным, было понятно и так, ни один нормальный нотариус не поставит свою подпись задним числом, потому что за это ему придется нести ответственность, если всплывет какая-то проблема. А здесь прямо, раз-два и в дамках. И в связи с этим, очень захотелось поспрашивать клерка о том, почему все сделано столь быстро, и что несет за собою такая скорость оформления документов? Как бы не подвесили на нас нечто неподъемное, с чем придется очень тяжко расплачиваться.

Поэтому, стараясь не подавать вида, о своих подозрениях, тепло, попрощавшись с нотариусом, поднялся со своего места и пошел на выход. Приоткрыв дверь, слегка поклонился, пропуская клерка вперед, и прошел вслед за ним, оставив за собою приоткрытую дверь, чтобы вернуться назад.

— Что это значит? — Вскричал голос из темноты. — Где мы? Я буду кричать!

— Можете начинать прямо сейчас. — Спокойно произнес я, выдергивая из его рук папку со всеми документами. — Я пока отлучусь на некоторое время. Думаю, к завтрашнему дню вы вполне придете в себя и успокоитесь. А там и поговорим, о делах наших скорбных.

Место было знакомое. Когда-то я готовился стать здесь художником-оформителем для Автодорожного техникума, но не срослось. Похоже, не срослось не только у меня, потому что сейчас это помещение больше напоминало какую-то свалку старого хлама. Обнаружил я ее совершенно случайно, когда проходя мимо, решил заглянуть внутрь. Если бы она действовала, сказал бы что ошибся дверью, но о том, что здесь когда-то была художественная мастерская, не было даже намека. Скорее склад всякой рухляди, которая никому не нужна, но выбросить ее почему-то жалко. Единственное более или менее свободное место здесь находилось в сломанном еще в те времена, душевом отсеке. Впрочем, электричество здесь до сих пор работало, в чем я и убедился, нажав на кнопку выключателя. Старенькая засиженная мухами и пылью сороковаттная лампочка, засветилась желтоватым светом, разгоняя тьму.

Глава 26

26

Я же сделав шаг назад вновь оказался в кабинете нотариуса, и изобразив скорбное выражение лица несколько испуганно воскликнул.

— Извините, но он вдруг упал и потерял сознание, я не знаю, что делать?

Нотариус, вскочил, и бросился к двери. Я же открыв ему проход, подошел к столу, и отобрал из лежащих на нем документов договора с моими подписями, которые тот не успел убрать, решив, что наличие этих бумаг, даст хоть какой-то намек на то, в чем заключается афера, произведенная этими двумя мошенниками. А в том, что это именно афера, я ничуть не сомневался. Оставалось только понять, в чем же она заключалась, и какую ответственность эти двое решили возложить на меня. Нотариусу, повезло чуть больше. Я отправил его на крохотный островок, лежащий в Бассовом проливе, между материком и островом Тасмания. Когда-то на этом острове жил монах отшельник, и от него остался небольшой домик больше похожий на крохотную часовню. Островок лежит в стороне от обычных морских маршрутов, и потому посещается довольно редко. Я и сам-то попал на него совершенно случайно, когда возвращался с Тасмании на материк. Просто во время перехода на нанятом катере, вдруг заметил крохотный островок и попросил хозяина пристать к нему, услышав от капитана историю о том монахе. Заодно и зафиксировал точку телепорта, которая сейчас пришлась, как нельзя кстати.

Собрав все необходимые бумаги, касающиеся этого дела со стола нотариуса, я вышел из кабинета, прошел по короткому коридору и вышел на улицу. Где поймав такси, отправился в снятый мною дом. Сейчас разговаривать с моими подопечными не стоило. Они пока бодры, счастливы, и ничего кроме угроз я от них не добьюсь. А вот когда они спустя денек другой слегка оголодают и достаточно сильно накрутят сами себя, вот тогда можно будет и поспрашивать. А пока, наверное, стоит обратиться к знающему юристу.

Зайдя в снятый мною в Австралии дом, я удалил с договора все подписи и печати, тем же способом, что когда-то проделал с документами, переписывая их на свое имя, и сохранил, поправил полученные документы, пропустив их через лист бумаги. После чего решил проконсультироваться с юристом.

Конечно, юриста можно было найти и здесь в Австралии, вот только имелись некоторые сомнения, что дело будет решено пусть и не в мою пользу, а скорее меня правильно проконсультируют. Поэтому на всякий случай, предупредив девочку, что отъеду по делам, и оставив ей денег на мелкие расходы, взял все документы, и перешел на остров Оаху. Здесь, не заходя в дом, посетил собственного адвоката и попросил проконсультировать меня по этому вопросу, рассказав, практически правдивую историю.

Мой рассказ звучал следующим образом. Находясь в Австралии, захотел сделать очередной благотворительный взнос, в пользу детей сирот. Учитывая недавний, похожий взнос на Филиппинах, никакого недоверия со стороны юриста это не вызвало. Вполне нормальное явление, в том, что обеспеченный американец занимается благотворительностью. Мало того, что подобные добрые дела, дают плюс к карме дающего, но вдобавок к этому еще и на сумму вдвое большую снижаются налоги. При этом не важно, где этот взнос был произведен, все идет в плюс например к той же репутации причем не только того, кто этой благотворительностью занимается, но и для страны, чьим гражданином я являюсь.

Так вот, в приюте святого Патрика, который я посетил, оказалась девочка, как две капли воды похожая на мою погибшую когда-то сестру. Будучи вполне обеспеченным человеком, мне захотелось оформить опекунство над ребенком. Но условием передачи девочки под мою опеку, стал отказ, от предназначенных ей в качестве наследства земель, и расположенного на них ранчо, которое должно было ей достаться после ее совершеннолетия. Учитывая то, что ферма находится под внешним управлением уже более четырех лет, вряд ли там можно было бы отыскать хоть какую-то прибыль, скорее пришлось бы гасить сделанные за это