Книга Прощение - Жаклин Митчард

– Почему ты поешь эту песню? – спросила я.

Меня как будто толкнули в плечо, и я очутилась в прошлом, когда моя мама лежала в пыли, гладя волосы своих маленьких девочек, которые уже не слышали ее голоса. Это было четыре года назад. Всего четыре года назад.

Скотт Эрли посмотрел на меня красными от слез глазами.

«Ах ты, подлец. Заблудшая душонка», – подумала я.

Он сказал:

– Ты все время поешь эту песню. Я раньше никогда ее не слышал. Он улыбнулся.

Я повернулась и вышла из комнаты. Ирония судьбы. Жестокая ирония судьбы. Я вцепилась в край кухонной мойки, не в силах разжать пальцы.

– Оставь сегодня сиденье для ребенка, – крикнула я ему. Подумав немного, я быстро объяснила:

– Я хотела встретиться в парке Бальбоа с друзьями. Если не возражаешь, я возьму Джульетту.

Я услышала шелест простыней – он перекладывал свою дочь в ее корзинку.

– Хорошо, – отозвался он. – Твоя машина открыта?

– Ключи на столе в холле.

Если бы Келли ушла от него! Ничего из того, что я задумала, не потребовалось бы. Но Келли, которая прошла с ним через ад, уже ни за что не бросит мужа. Как я могу отнять у нее Джульетту? Это будет так же, как он отнял Рути и Беки у моей мамы. Только я собиралась все сделать более мягким способом. А если у них снова родится ребенок? Это уже не моя забота. Или по-прежнему моя? Была ли я и вправду озабочена тем, чтобы защитить Джульетту? Или жаждала мести? Хотела ли я убедиться в том, что Скотт Эрли и его глупая жена ощущали себя такими же несчастными, как мы? Знали ли они, что такое безысходная тоска? Знали ли они, что надежда иногда не согревает, что завтрашний день, которого ты уже и не ждешь, все же приходит, но приносит с собой не облегчение, а еще более острое переживание собственного горя? Хотела бы я пожелать подобное еще хоть одной живой душе? Как я могла назвать Келли глупой? Ведь не она повинна в том, что случилось. Но она могла бросить его. Она могла поступить так, как диктовал разум. Я видела, что с ней происходит. Как нас учили на занятиях, такое состояние называется «каскадом» – человека переполняют противоречивые ощущения, готовые взорвать его изнутри.

Я подняла трубку и набрала номер авиакомпании «Тру вест».

Глава двадцатая

Было уже темно, когда я закутала Джульетту в одеяльце и направилась в сторону дома.

Я не ходила в парк Бальбоа, у меня даже в мыслях не было туда идти. Вместо этого я отправилась в аэропорт, но тут же попросила водителя повернуть назад. Я не пошла прямо в дом, а остановилась у кафе. Я хотела снова встретиться с Кевином и знала, что наверняка найду его там, он всегда ходил туда по четвергам. В такие дни там была живая мушка, а Кевину нравилось слушать профессиональную игру. Теперь, когда все уже утратило прежнее значение, я хотела рассказать ему, кто я на самом деле. Я собиралась открыть ему и причину своего приезда сюда, рассказать о своих чувствах к Мико, а также о том, что мой план, которому не суждено было реализоваться, не принес бы никому вреда.

Наверное, мне хотелось понимания.

– Ронни! – позвал он меня, едва завидев. Кевин пригласил меня за свой столик. В этот день он был один. Все его приятели, очевидно, были заняты другими делами. Он еще раньше признался, что предпочитает слушать музыку в одиночестве, чтобы его не отвлекала чужая болтовня. Для него это было сродни медитации.

– Ты пропустила выступление одного классного парня.

– Кевин, – начала я. – Мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Что? – рассеянно спросил он.

Готовился к выступлению следующий гитарист.

– Я, может быть...

Я оборвала себя, потому что струсила.

– Мне хотелось сказать, что одна леди очень хвалила сегодня мой браслет. Она сказала, что ни разу не видела ничего подобного.

– Шира очень талантлива в ювелирном искусстве.

– Как ты думаешь, вы поженитесь?

– Об этом еще рано говорить, – ответил он. – Хочешь чаю? Не знаю почему, но я выпила огромную чашку ромашкового чая.

Я ощущала странный привкус во рту, как бывает, когда волнуешься перед выступлением на публике. Я чувствовала себя как человек, который знает, что канат в его руках вот-вот оборвется. Наконец я обняла Кевина. Он не знал, что это наша последняя встреча. Я снова поблагодарила его за браслет. Он выглядел удивленным и спросил, почему я опять говорю об этом. Мне хотелось ему сказать, что красная нить будет вечно связывать наши судьбы. Но тогда он наверняка заподозрил бы что-то неладное. Я пообещала позвонить, когда окончательно решу, хочу ли я работать врачом на «скорой». Я дошла до двери и обернулась. То, что произошло с Кевином, заставило меня попросить водителя немедленно повернуть назад. Я не знала, как объяснить резкие смены своего настроения.

Но я точно знала, что потерпела поражение. Все приготовления этого дня были впустую. Я не сяду на рейс до Техаса, держа Джульетту на коленях.

Я вернулась к миссис Дезмонд и оставила ей записку и деньги за следующий месяц. Она найдет ключи от квартиры и утюг, который я у нее брала, в комнате. Джульетта спала, пока я собирала дорожную сумку. Я уложила в нее ноутбук, набор косметики, свой мобильный и одежду. Я оставляла только книги и разную мелочь. Потом сложила все в машину, которую планировала оставить на дороге без номеров. К тому времени, когда машину найдут, тинэйджеры обдерут ее до нитки. В кармане у меня лежали деньги на такси и на билет. Мои занятия закончились на прошлой неделе, а Джульетте уже исполнилось три месяца. Она уже могла есть молочную смесь. Она уже могла путешествовать. Или сейчас, или никогда.

Я бросила ее коляску в парке Бальбоа и двинулась вперед.

Мы не проехали и половины пути, как я скомандовала таксисту повернуть. Я забрала брошенную коляску, а потом попросила отвезти меня в кафе. Меня охватило чувство покоя и сожаления. Скотт Эрли никогда не узнает, что я не была ни на какой встрече с друзьями. Он никогда не узнает о том, что я заказала билеты на самолет. Он просто подумает, что я задержалась. Ему не придется волноваться о Джульетте, ведь она была со мной. Когда он найдет мою записку, то решит, что я уволилась без предупреждения. Молодые девушки часто так поступают. Они с Келли будут разочарованы, но это не приведет их в ужас. Никто не смог бы поступить более благоразумно.

Я ускорила шаг. Мой мочевой пузырь грозил взорваться. Я могла бы зайти в ближайшие кустики, но, зная свою «удачливость», побоялась наткнуться на какого-нибудь бегуна как раз в тот момент, когда спущу джинсы. Я хотела оставить Джульетту внизу – она крепко спала в коляске. Потом бросить вещи в машину и отправиться в аэропорт. Я оставлю машину на стоянке, поменяю билет, устроюсь в уютном зале ожидания и всю ночь напролет буду читать о жизни глупых кинозвезд. Когда начнется утро, я буду по пути домой. Поездка на такси стоила мне половину билета на самолет.