Книга Зеленый Университет: Кузница душ - Светлана Залата

выходить, и…

Пришедшая повернулась к рыжему — и тот замер на полуслове.

Альба смотрела на Свена так, словно впервые видела. Впрочем, так, как сейчас, она и вправду впервые его видела.

Прикоснувшийся к черноте. Не он даже — его предки. Соприкоснувшиеся со Смертью из желания победить, обернуть все себе на пользу. Огню это не нравилось. Но Альба была готова с этим, будь он хоть трижды важным, огнем спорить. Свен — ее друг. Ее.

Иногда одолеть врага можно лишь его оружием. Иногда.

Огонь не был согласен. Огонь говорил о том, что там, в темноте есть чернота, порожденная такими же, как и ее друг.

Альба ускорилась, чувствуя, как утекает отпущенное время. Как ширится смерть, как набирает силу Ткач.

Она пробежала еще с десяток шагов. Наконец нашла нужное место — и замерла, закрыв глаза.

Два ритуала происходили сейчас в разных частях близлежащего леса. Два потока силы, способные, попав в уязвимое место того, кто был раной мира, разбить единство нитей черноты и уничтожить того, кто родился из смерти.

Но ударить нужно было одновременно. В одну точку. На это никак не были способны две группы магов в едва ли не сотнях метров друг от друга. Никак.

Если им не помочь.

Золото струилось вокруг. Переливалась, двигаясь, подчиняя себе. Альба потянулась созданием к двум почти гармоничным песням, двум почти идеальным узорам-полотнам магии. Потянулась, меняя их. Идеально гармонизируя звучание тем золотым огнем, что отвечал на ее мысли. Сплетая нити так, чтобы одна песнь, одно полотно, было точным дополнением другого. Объединяя две половины в единое целое.

Мелодия взвилась. Полотно свернулось, скрутилось, став стрелой — и в этот же миг в мир хлынула сила десятков магов, устремившаяся к бреши в естественной защите куска черноты. Два контрастных потока в один миг соединились ровно в той точке, где тело чудовищного создания были слабее всего — и чернота треснула, утратила единство, и стала распадаться на куски.

Песнь оборвалась.

В оглушающей тишине Альба открыла глаза, чувствуя странную пустоту в животе, там, где было золото. От него осталась лишь искра. Искра, нужная чтобы…

— Осторожно!

Альба не успела даже повернуться в сторону смазанного движения от ближайшего дерева, когда что-то смердящее и четырехлапое врезалось в нее, смыкая челюсти на в последний момент подставленной под удар правой руке.

Мир разорвала боль. Свен крутанулся, разрубая тварь на части ударом меча — но немертвый зверь был не один.

Альба на одних рефлексах левой рукой выхватила каким-то чудом не потерянный во всем творившемся хаосе клинок. Взмахнула, отгоняя ближайшую смердящую дохлую псину. Попала по кому-то движущемуся. Что-то разрубила. Успела отбросить клинком в сторону еще одну тварь, нацелившуюся в горло. С воплем ярости обрушила меч на что-то, бывшее в прошлом не то рысью, не то шакалом. Успела уклониться в сторону от еще одного умертвия, созданного из человека, обрушила на его шею клинок…

И существо, которому у Альбы не хватило сил отрубить голову, неожиданно обрушилось на землю грудой плоти, больше не пытавшейся двигаться. Как брошенная кукловодом марионетка.

Оставшиеся на поляне твари также в один миг осыпались грудами костей и мышц.

Рядом тяжело дышал Свен.

— Ткач мертв. Бесповоротно, — рыжий с трудом переводил дыхание. — Его твари тоже. Все закончилось.

У Альбы не было сил радоваться этому. Ни на что толком не было сил. Она опустилась на землю, чувствуя, как пульсирует боль в прокушенной руке.

Золотой огонь в животе превратился в угли. Не ушел насовсем — но утих. Словно бы то, что питало его, было заемным, а без этого заемного остался только хиленькое, едва горящее пламя, сейчас не то что не способное вырваться в мир, а даже и не согревающее толком.

Висла нигде не было видно. Ушел? Пропал? Остался…

— Где Хамл? — спросила Альба, не способная толком ни на чем сосредоточиться.

Она только сейчас поняла, что висл, последние три дня не отходивший от нее, как исчез там, в мельнице, так и не вернулся.

— Не знаю, он сбежал, когда ты исчезла в подвале, — Свен обошел ее и какими-то рваными, кривыми жестами дрожащими руками пытался сотворить какое-то плетение.

Раза с пятого, кажется, сумел.

Альба без всякого интереса следила за его действиями.

Короткая схватка окончательно исчерпала ее силы. Нити золота, пронизывающие мир, исчезли после того, как дар Кузни выполнил свое предназначение. Остались лишь крошечные всполохи Истинного пламени, нужные для совсем, совсем иного.

Даже просто сидеть ровно уже было сложно.

— Альба, — голос Свена казался глуховатым, но даже так в нем был хорошо слышен испуг. — Стасское зелье, которое Амири тебе подарила, у тебя с собой? Альба, слышишь меня?

Свен, кажется, повторил это еще несколько раз, пока Альба наконец не сумела осмыслить вопрос. И понять, что изорванная торба все еще была с ней. Тяжесть давила на плечо. Болела рука.

— В торбе. Наверное.

С укусом надо что-то сделать. Сейчас. Она только вспомнит, что…

Свен стащил с нее сумку, задев больную руку. Мир на секунду помутнел, но потом все же прояснился обратно. Альбе почудилось, что рукав словно бы чем-то пропитался. Чем-то теплым, кажется .

Свен начал копаться в ее вещах, достав из собственного рюкзака светилку. Нашел фиал и буквально зубами сорвал крышку. Всунул Альбе в свободную руку.

— Выпей.

Наверное, надо было спорить. Или нет? Но она сделала как велено, не слишком задумываясь о том, зачем. Зелье горчило.

— Так, мне, наверное, придется вправить тебе кости. Но сначала нужно остановить кровь. И наложить регенерацию. Сейчас…

— Ошалел? — раздался возмущенный голос стремительно приближавшейся к ним Саманты.

Прическа волшебницы была растрепана, одежда — помята, а в глазах, сейчас освещаемых целым сонмом светящихся шаров, горел огонь неукротимой воли.

— Вас чему вообще учат? Что проще поднять, что ли, чем вылечить? — волшебница стремительным шагом подошла к Альбе и села рядом на колени. — Смотреть надо внимательнее по сторонам, — покачала головой она.

Пришедшая с каким-то отстраненным интересом заметила, что ее, сейчас хорошо различимая в свете шаров, рубашка пропиталась не чем иным, как кровью. Кажется, эта тварь ее правда задела.

— Регенерацию поверх перелома со смещением, да еще и от челюстей дохляка, — фыркнула женщина, проводя рукой над раной. С ее ладони начали виться бирюзовые нити, — с ума сойти можно.

— Простите, я не подумал… — пробормотал Свен.

— Оно и видно. Ладно, рубашку придется новую покупать, — волшебница коротким ножом просто отрезала ткань в локте, — все равно все плечо подрали. И вообще — зачем было лезть в драку, если себя защитить не можешь?

Бирюзовые нити окутали руку. Кровь, кажется, перестала прибывать.

— Это они лезли в драку, — насупился Свен. — А мы…

— Саманта, Альба, Свен… Куда вы влезли? — на поляну буквально ввалился пошатывающийся Теор с несколькими незнакомыми волшебниками.

И Хамл, со всех пока коротких лапок бросившийся к Альбе. Пришедшая не успела даже осмыслить ответ, как менталист, цепко оглядевший их тройку и остановивший взгляд на ней, продолжил, обращаясь к кому-то из своих спутниц:

— Де Вари, вы поможете?

— Разумеется, — одна из сопровождающих Теора, в самой простой одежде и с бирюзовой повязкой на руке, подошла к Альбе.

Подошла и села на освобожденное поднявшейся на ноги экорцисткой место.

— Вот и отлично, а то я все-таки некромант, а не целитель, — усмехнулась подошедшая к Теору Самната. — Увы, помочь выяснить что тут случилось я никак не смогу. Скажу только, что кто-то проворонил целую дюжину витчей, Тайде. И мне оправдания «Я их не вижу» неинтересны, между прочим.

Судя по торопливым шагам, к поляне стягивалось немалое количество людей. Первым пришел какой-то незнакомый Альбе сухой седовласый мужчина, тут же начавший пожирать ее и Свена взглядом:

— Вы устроили резонанс! Первый курс обучения! Как вам это удалось? Что произошло? Рассказывайте в подробностях.

Свен открыл было рот, но его опередил вставший ближе к адептам менталист:

— При всем уважении, ван Ник, расспросы подождут.

— Это неслыханное достижение, и тут были явно задействованы аномальные артефакты! Мы просто обязаны…

— Дать отдохнуть всем, — оборвал его Теор. Менталист сам был явно вымотан. Его лицо посерело от усталости. Магистр казался едва стоящим на ногах, но все