Книга Бастард рода Кота. Третья жизнь - Владимир Петрович Батаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, девятнадцать — тоже не намного хуже. Прыгать с балконов уже не будешь, конечно. Но есть другие варианты. Например, можно спуститься по водосточной трубе с третьего этажа женской общаги. Или пройти десяток километров по лесу сначала в одну, а потом столько же в другую сторону в неудобных ботинках, сбив ноги в кровь, а на следующий день уже спокойно пойти по своим делам. Ну ладно, не совсем спокойно и не слишком далеко, но в гости к другу, рассчитывая там получить анестезию в виде пятилитровой канистры пива — запросто!
— Берн! — донёсся до меня возглас Китти сверху. — Ты как?
— Отлично! Даже лучше, чем до падения! — откликнулся я, поднимаясь на ноги.
Только подошвы ступней слегка побаливают, как после прыжка с крыши сарая на асфальт, но это минут через пять пройдёт. А вывихнуть ногу в берцах с плотными голенищами — это ещё постараться надо.
Я подошёл к поверженному трогглу-гиганту и начал кинжалом срезать костяные пластины с костяшек его передних лап. Приспособлю как наплечники. Или наколенники. Хм, а на коленях у него тоже пластины есть... Хотя у нас явно очень разный размер всех частей тела. И его наколенник я могу себе на голову нахлобучить. Ладно, разберусь потом. А пока надо захапать побольше трофеев, чтоб было.
— Эйлин, — позвал я рыжую девку-синтоида. — Ты не подойдёшь ко мне?
Она тут же отживела и приблизилась ко мне.
— Ты мой хозяин, и я обязана подчиняться, — сообщила она, совсем по-человечески потеребив пальцами плотный ошейник на горле.
— Это мы позже обсудим, — отмахнулся я, заглядывая в декольте её адептской чёрной с алыми лампасами униформы. — А пока помоги мне отковырять пластины с этой туши.
Из нагрудной пластины можно и щит сделать. И подарить его Рэму, потому что сам я эту фиговину размером с половину двери далеко не унесу. Но раз уж его пластина издала «Бом-м» при столкновении с внутренним стальным скелетом андроида, значит, эти наросты по прочности не уступают металлам Предков. Вот как при этом приделать к ним крепления или пришить к униформе — большой вопрос. Но об этом я подумаю завтра.
Глава 26. Ностальгия о прошлом
Жизнь — сложная штука. А уж когда это третья жизнь, которую начинаешь сразу с девятнадцати лет, без вводного курса в предыдущие годы... Это как начать играть в незнакомую компьютерную игру в режиме «хардкор» с чужого сейва на середине сюжета.
— Здесь тебе не игра, бестолочь, — мысленно сообщил Феликс, вслух фыркнув.
— Вся жизнь — игра. Весь мир театр, а люди в нём актёры, как говорил Шекспир. Вот если бы в его времена существовали компьютерные игры, уверен, он бы скорее с ними сравнил жизнь, — возразил я.
— Ты разговариваешь со своим котом? — спросила Эйлин.
Она скромненько сидела в сторонке на табурете, который я уволок из корчмы вместе с остатками вчерашнего шашлыка и парой кувшинов пива.
Вообще, я изначально не собирался тащить Эйлин к себе. Мы с Эвелиной ведь договорились, что вторая девушка-синтоид будет моей рабыней только формально. Но поскольку саму Эвелину ранили, то утрясти детали и придумать для Эйлин легенду она не успела. И пока никто не начал задавать глупые вопросы на тему того, кто эта рыжая деваха вообще, откуда она взялась в Форте, почему носит форму адептов и что делала на Арене во время появления Разлома, мне пришлось её быстренько увести. Хотя лорд Гарольд так смотрел нам вслед, что тут дураку ясно — завтра без трудных вопросов не обойдётся.
— Ну, если уж даже тебе ясно... — снова фыркнул наглый кошак.
— Да, я разговариваю с котом, — ответил я девушке, проигнорировав нахальное животное. — И он со мной тоже, мысленно. Это необычно для фамилиаров?
— Я-то откуда знаю? — пожала плечами она. — Я, можно сказать, пару часов назад родилась. Леди Эвелина не успела меня проинструктировать, как случился Разлом, из которого полезли эти твари...
Она вполне по-человечески передёрнула плечами. Имитация людского поведения у синтоидов вообще на высоте. Я и в Эвелине заметил странности скорее психически — эта её склонность внезапно смеяться, как истеричка. Но уж роботом я бы её не посчитал, если бы «тётушка» не подсказала.
— Так, насчёт твоего, так сказать, рождения, — задумчиво протянул я. — Поясни поподробней, а? Что ты вообще знаешь, помнишь, умеешь?
— Это сложно объяснить, — замялась она, чуть поморщившись и потерев пальцами лоб. — Есть вложенные данные, инструкции и модели поведения для... Синтоида-компаньонки. Но это кажется чужим, будто прочитано в книге. Есть воспоминания о прежних активациях... А есть осколки воспоминаний, образы, мысли, желания, которые возникли после инициации. Они... Они тоже пока как чужие. Но постепенно складываются в одно целое. Что-то забывается, покрывается туманом, будто сон. Или чей-то рассказ о его жизни. А другие мысли становятся моими.
Я покивал, хотя ничего не понял. Но продолжения не последовало.
— Чьи мысли? — спросил я.
— Адептов, которые погибли на инициации, — пожала плечами Эйлин. — Тех, кого не приняла Стихия. Убив их, Стихия забрала их часть. А теперь отдала мне, приняв меня. Ты понимаешь?
Я задумчиво хмыкнул. Нет, честно говоря, не очень понимаю. Но признавать этого вслух не буду. И кое-какие догадки всё же есть. Только они мне не очень нравятся.
— То есть, твоя личность сформировалась из осколков памяти... Или даже душ? Душ погибших на инициации адептов... А не пахнет ли это тяжёлой формой шизофрении? И не нужен ли тебе психиатр? — с подозрением поинтересовался я.
— Я не знаю таких слов, — покачала головой она. — Может, спросишь у своего кота?
Она издевается, что ли? Судя по выражению лица — нет. Но кто этих синтоидов поймёт. Контроль мимики у них должен быть совершенный. Роботы же не испытывают эмоций, но синтетическая секс-кукла должна уметь их имитировать.
— Ну, пушистая жопа, что скажешь? — обратился я к Феликсу.
— Зарождающаяся душа, — отозвался кот. — Моя личность сформировалась по тому же принципу. Но только из двух источников, от тебя и Бернарда. И в основном из того, что ты сам забыл. Вот от Бернарда я получил больше, ведь он в этом процессе
