Книга Смерть под старой ивой - Николай Иванович Леонов

дорога была пустынна. И тогда девушка пошла в город пешком. Даже не пошла, а побежала, лишь изредка замедляя шаг, чтобы перевести дух. Ей повезло: на полпути к городу ее догнала легковая машина. Водитель остановился, подобрал растрепанную девушку и всю дорогу полуиспуганно-полувопросительно косился на нее, но ничего не сказал и не спросил.

Оказавшись в городе, Виолетта разыскала отделение полиции и сообщила дежурному, что на одной из дач в Антоновой Балке произошло убийство. Убили ее брата Евгения, а убийца – его и ее отец Воронов Игорь Николаевич. Сказала она это таким тоном, что дежурный нисколько не усомнился в правдивости слов девушки, тут же отправил на дачу нескольких полицейских и позвонил Вахитову.

Вахит Мажитович прибыл в отделение и первым созвонился с полицейскими, прибывшими в деревню. Они подтвердили, что на даче действительно совершено убийство. Труп находится в загородном доме, а кроме того, там же, на даче, пребывают два человека: мэр города Воронова Екатерина Борисовна и ее муж – областной депутат Воронов Игорь Николаевич. И это еще не все. У Воронова нашли в кармане пистолет. Ни сам Воронов, ни его жена говорить ничего не желают. Женщина плачет, а Воронов несколько раз пытался куда-то звонить по телефону, но полицейские ему не позволили. И даже изъяли у него телефон. И вот теперь они, полицейские, не знают, что им делать дальше. Все-таки мэр и депутат.

– Во-первых, – стал инструктировать Вахитов, – обеспечьте охрану места происшествия и ждите, когда прибудет следственная бригада. Во-вторых, грузите этих двоих в машину и везите в отделение.

– Так он не хочет! – ответили полицейские.

– Кто? – не понял Вахитов.

– Воронов. Говорит, что он депутат и мы не имеем права…

– А вы его – бережно и нежно, – посоветовал Вахитов. – Под белы руки и с почтением. И не отдавайте ему телефон. Посмотрим, куда он звонил – как перед убийством, так и после него…

Затем Вахитов захотел опросить Виолетту, но она заявила, что будет говорить только с тем полковником, который днем был на даче. То есть с Гуровым. Вахитов не стал настаивать и позвонил Льву Ивановичу с просьбой прибыть в отделение.

Прибыли Гуров и Крячко, и Лев Иванович сразу же отправился беседовать с Виолеттой. Вскоре привезли и Вороновых. Конечно, в камеру их сажать не стали, а усадили в отдельном кабинете на стулья и приставили к ним сержанта полиции, чтобы Вороновы не вздумали куда-то уходить, а заодно и не переговаривались между собой. При посторонних ушах, как известно, не слишком-то и поговоришь, особенно если на тебе подозрение в убийстве.

– Вы не имеете права лишать меня свободы! – пытался протестовать Воронов. – Я депутат областного совета! Вы за это ответите!

– А мы вас и не лишаем, – с предельной степенью вежливости ответил Вахитов. – Какое же это лишение? Лишение будет потом…

– Тогда верните мой телефон!

– Этого мы сделать не можем, – все так же учтиво пояснил Вахитов. – Равно как и вернуть изъятый у вас пистолет. Они являются вещественными доказательствами в будущем уголовном деле.

– Мне нужно позвонить адвокату! – настаивал Воронов.

– Это ночью-то? – усмехнулся Вахитов. – Вот дождетесь утра и звоните. А пока пускай он спокойно поспит, ваш адвокат. Отдохнет перед жаркими баталиями. И вообще, Игорь Николаевич, ведите себя прилично, не усугубляйте свое положение. Вам же будет лучше.

Воронов злобно глянул на Вахитова и вместе с молчаливой женой в сопровождении сержанта отправился в указанный кабинет.

Вскоре прибыла следственная бригада, вкратце расспросила, что и как, и вместе с Крячко, а также поднятыми по тревоге Лежаковым и Курятниковым отбыла на место происшествия.

37

Закончив рассказывать, Виолетта устало закрыла глаза. Гуров сидел напротив и молчал. Он понимал: сейчас девушке надо прийти в себя, обрести душевное равновесие, привыкнуть к мысли, что отныне вся ее жизнь поменялась кардинальным образом. Не было у нее теперь ни отца, ни матери, ни брата. Да и дорогостоящую учебу в Москве, по всей вероятности, ей придется бросить, потому что и денег у нее тоже не было. Была лишь она одна, Виолетта, наедине сама с собою, собственной совестью и со своими проблемами. Это надо было понять и принять.

В кабинет заглянул Вахитов и сделал знак рукой: все, мол, в порядке, Вороновых доставили в отделение.

– Они здесь? – открыла глаза Виолетта.

– Да, – сказал Гуров.

– И мама, и… – она запнулась, – и отец?

– Да.

Девушка кивнула и опять прикрыла глаза.

– Понимаете, – осторожно сказал Гуров, – вам пока не надо с ними видеться. Пока отца не арестуют, он представляет для вас опасность.

– Вы думаете, что он и меня… как брата? – глянула девушка на Гурова.

– Не знаю, – сказал Лев Иванович. Ну а что еще он мог сказать? Он и в самом деле не знал, как в дальнейшем может повести себя Воронов. В поведении загнанного зверя нет логики, у него есть лишь цель спасти себя. А для спасения все средства хороши.

– И я не знаю тоже, – согласилась девушка.

– То-то и оно, – сказал Гуров. – У вас есть где пожить какое-то время, пока ситуация успокоится?

– Да, – кивнула Виолетта. – Я уеду в Москву. Там у меня оплаченная на год вперед квартира. – Она помолчала и добавила: – И еще там у меня есть друг… молодой человек. Я ему все-все расскажу, и мы решим, что делать дальше.

– Хороший парень? – спросил Гуров.

– Да. Очень.

– Ну и прекрасно, – Лев Иванович улыбнулся. – Вот только…

– Что?

– Вы должны будете все рассказать следователю и еще на суде. Все то, что рассказывали мне.

– Я расскажу, – пообещала девушка. – И следователю, и на суде. А вы думаете, он будет?

– Суд? Обязательно будет.

– Вы так уверены… Почему?

– Потому что иначе нельзя. Кстати, завтра-послезавтра мы с коллегой также отбываем на машине в Москву. Если хотите, можем подвезти.

– Спасибо, – покачала головой Виолетта. – Но я сама. Мне надо побыть одной и подумать. И понять…

– Да, конечно, – согласился Гуров. – Ну-с, тогда дождемся утра, я отведу вас к следователю, а далее – прощайте.

– Да-да… – устало произнесла Виолетта.

Гуров поднялся и шагнул к выходу из кабинета. На пороге он остановился и еще раз посмотрел на Виолетту. Ему вдруг захотелось сказать ей, какое прозвище он для нее придумал, еще там, будучи на даче. Фиалочка с филфака. И добавить, что это прозвище ей очень подходит. Но усилием воли Гуров подавил в себе этот сентиментальный порыв и вышел из кабинета.

38

Следственная бригада, вернувшаяся из Антоновой Балки вместе с Крячко, отдыхала в дежурном помещении. Лежаков и Курятников остались в деревне искать свидетелей.