Книга Моя Наша жизнь - Нина Фонштейн

Формально программа кончилась в 1996-м году, и когда в 1997-м у меня опять возник некий скрип с получением визы, я запаниковала, слетала в марте из Вашингтона, где была в командировке, в Нью-Йорк, в адвокатскую контору, специализирующуюся на оформлении грин-кард, которую порекомендовал Леонид Келнер.

Маша Эдельман, хозяйка агентства, опытной рукой сортировала привезенные мною бумаги, собранные еще в 1995-м году. Членство в научных обществах Германии и США – в сторону, нет какого-либо образовательного порога, статьи в газетах об Инкубаторе с моими портретами – перевести на английский, зарубежных отзывов слишком много, важнее письма самих американцев с выводами о пользе для Америки, список трудов – да, книгу – отдельно, на первое место. Пока я все перевела и отослала, наступил сентябрь, но в ноябре уже было предварительное утверждение, а в марте 1998-го меня запросили, где я буду проходить заключительное интервью – в США или Москве.

Работу в Москве я не останавливала ни на секунду, но вдруг вспомнилось, что нам уже по пятьдесят восемь, что мы упускаем детство внуков. Анечка, которая росла в Москве до двенадцати, оставалась нашей внучкой, близким человечком, а малыши были совсем иностранцами.

В голове звучало (и звучит) принятое как неоспоримое выражение наших польских друзей Задрожных, где все три поколения живут вместе: «Умирать надо рядом с внуками».

В целом все было не слишком просто. Когда в апреле я навещала из Техаса моих в Чикаго и заехала к Грегу Людковскому сообщить, что я получаю грин-кард и думаю приехать, получила в ответ ошеломительную новость, что «Инланд стил» купил Лакшми Миталл, покупки которого пока всегда завершались закрытием исследовательских центров. Покупка вступит в силу в июле, но прием на работу заморожен на неопределенное время. Таким образом, моя уверенность, что рабочее место для меня уготовано, развеялась в прах.

Как я теперь понимаю, эта плохая новость послужила толчком к решению ускорить отъезд, чтобы найти работу.

Мы решили, что продадим квартиру и поедем в США где-то в октябре попытаться устроиться. Не выйдет – вернемся и купим квартиру поменьше. Продали нашу «сталинскую» трехкомнатную квартиру, не догадываясь, что очень скоро на эти деньги не купишь и однокомнатную. Положили деньги в банк.

И – опять случай. Я такая везучая или у всех много важного в жизни построено на случайностях? Нас с Олегом попросили сопровождать на НЛМК, ММК и ЧерМК вице-президентшу какой-то малоизвестной компании «Hanna Steel” из Алабамы. Продолжалось время, когда наши заводы жили только за счет экспорта, а американцы охотно покупали российский металл. Еще было у власти руководство этих комбинатов, которое меня отлично знало. Эта Брекки была не слишком разговорчива, но как-то в ожидании машины мы случайно разговорились: она советовалась, что купить для внучки, я сказала про внуков в США. Она удивилась, почему я туда не еду. Я пожала плечами:

– А кому я там нужна?

– Мы строим новый мини-мил в Иллинойсе, недалеко от Чикаго. Пришлите мне своё резюме.

(По-видимому, на нее произвела впечатление та легкость, с которой я открывала двери начальственных кабинетов).

Это «недалеко» было 180 миль, как от Москвы до Суздаля, но нам все было нипочем. Вскоре после отправки резюме мне позвонил их кадровик Ник с просьбой приехать на интервью. Я как раз брала отпуск, чтобы завершить книгу, которую была обязана представить как один из учебников по результатам стажировки в Остине. Мы договорились, что 17-го августа (1998-го года!!!) я выйду после отпуска на работу, и мы созвонимся о деталях моего приезда.

Однако жизнь внесла печальные коррективы в наши планы. Когда в понедельник я собиралась на работу, я впервые, не до конца понимая, что это будет для меня значить, услышала слово «Дефолт». Доехав до работы, я сразу позвонила в Технобанк Юрию Ивановичу Локотцову, когда я смогу взять наши деньги, и у меня все оборвалось, когда я услышала скучный голос без каких-либо интонаций:

– Позвоните недели через две.

Конечно, ни о какой поездке в Алабаму не могло быть и речи. Когда мне позвонил Валерий Александрович Воронцов, который согласился быть редактором моей книги, законченной в срок к 17-му августа, я умершим голосом рассказала ему, что у меня теперь нет ни квартиры, ни денег, которые банк вернуть не гарантирует. Звонил ли Воронцов Локотцову или Юрий Иванович помнил, что я его заранее настойчиво спрашивала и он меня заверил в надежности банка (слухи о возможном обвале уже как-то муссировались), но большую часть денег вернули, а остальное возвратили через четыре года по казначейским обязательствам.

Когда строго 17-го августа позвонил Ник, я пыталась объяснить, что происходит, но он не понимал. Предложила ждать, когда мы приедем в октябре, или проводить интервью по телефону, что они и сделали.

Я очень удивилась вопросам относительно стоимости нашего проезда и умилилась, увидев эту сумму включенной в мой контракт. На то, что я должна эту сумму вернуть, если проработаю меньше года, или половину этой суммы, если проработаю меньше двух, я внимания не обратила. Мне не дано было знать, что я перейду в Ispat International (бывшая Inland Steel) меньше чем через год и буду возвращать «подъемные» по частям как алименты.

Мы, разумеется, не знали, что так называемые «moving expenses» являются неотъемлемой частью любого контракта о найме и при моем следующем переезде длиной в 200 миль новая фирма затратит в несколько раз больше, чем мы запросили на наш переезд из России. Упаковщики всего до мелочей, грузовик, оплата временного хранения, пока найдем постоянное жилье, двухмесячное проживание в обставленной квартире, перевоз всего в «стационарное» жилье со склада и распаковку до тех же мелочей всего хранимого на складе.

Мы многого не знали. В наши почти 59 лет не знали, что, не проработав десяти лет (минимальный американский стаж), мы не будем иметь прав ни на пенсию, ни на государственное медицинское страхование. Правда, с другой стороны, мы так же не знали, что в США нет возрастных ограничений для работы, что супруг параллельно получает, как минимум, 50 % пенсии супруги (если сам не заработал большую) и все 100 % после смерти супруга.

Список, чего мы не знали, можно продолжать до бесконечности. С одной стороны, с другой стороны… Что мы знали, в частности, от Ольги, это как внезапно и необратимо проходят здесь сокращения штатов и соответствующие увольнения. Но и не знали, что через три месяца после начала работы меня назначат лидером группы, а после переименуют в менеджера группы автомобильных сталей.

(В США лабораторией называют помещения, чаще всего здания,