Книга Рубеж веков - Ludvig Normaien

понравилась.

- Юбка? Это не юбка! Это фустанелла! Одежда воинов! А ты им переведи, будь другом - я же вижу, что ты нормальный ромей, что я могу им принести пару сарафанов, им они будут к лицу так, что ни один настоящий мужчина не пройдёт мимо не сделав комплимента! Им явно понравится!

Лемк тут же перевёл, что вызвало немедленную реакцию в виде хватания за ножи и дело немного не дошло до крови, благо было много людей, которые растащили обидчиков в разные стороны.

- Спасибо, ты спас мою честь! Считай меня своим должником! А мы, сулиоты, никогда не бросаемся словами на ветер. Наш отряд входит в турму Алусиана. Спроси там Федоса Зарбаса - и тебе всякий отведёт ко мне! Приходи сегодня, мы с друзьями сегодня откроем бочонок вранаца и приготовим козлёнка.

- Договорились, от такого грех отказаться.

Вечером, оставив вместо себя Вылко, чтобы присматривал за порядком, Лемк двинулся в гости.

Сулиот, как он себя назвал, не обманул. Когда Теодор с парой друзей нашел ту часть лагеря, где располагались сулиоты, то при имени их товарища без расспросов отвели их к большому костру, где уже находилось немало человек.

На удивление, тут были не только сулиоты, одетые в эти свои юбочки-фустинеллы, но и парочка аромунов, несколько знакомых декархов Лемку декархов из разных друнгарий и гораздо большее количество незнакомых. Более того - были тут даже кентархи. Но всё же из группы в несколько десятков человек большинство было незнакомо, что и неудивительно. Сейчас, не увешанные оружием и элементами доспехов, без шапок и и шлемов, раскрасневшихся от вина и жара костра, даже знакомых было

Теодор даже засомневался, а туда ли его проводили и не ошиблись ли провожающие. Но нет, от костра поднялся Федос и утерев свои шикарные усы от вина, воскликнул:

- А вот ещё гости из Сицилийской турмы! Проходите, проходите! Народ, кто не в курсе - это протодекарх Теодор Лемк и его друзья... Как вас? Декарх Сидир и Юхим, да. А Теодор это тот, кто при осаде Родосто ходил в ночной рейд против юрюков и поставил там трофей, как когда-то ставили наши предки.

Теодор удивленно переглянулся с друзьями - об этом кто-то ещё помнит. И видимо они тут оказались не совсем случайно. Кто-то поднял свои кружки с вином, кто-то крикнул что-то одобрительное. Им вручили по глиняной кружке с вином, деревянную тарелку с козлиными ребрышками, приправленными травами и они присоединились. Вино было не кислым, а мясо таяло во рту и постоянно подносили горячее, так что мысль уйти побыстрее не возникла.

На них, в принципе, никто более и не обратил внимания, так как все были захвачены разговором. Разговор в тот вечер шел обо всём и ни о чём конкретном. Обсуждали войну, которая для большинства из них была первая. Жалели, что с армией нет императора, которому бы тут перечить никто не смог и их перестали бы третировать, выдавая самые сложные задания и обделяя добычей.

Да и если бы василевс-автократор был здесь, он бы прекратил свары между знатью союзных войск, что явно бы пошло на пользу общему делу. Кто-то упоминал введение новых старых законов, но тут все предпочли промолчать, лишь осторожно высказавшись, что некоторые из старых законов действительно неплохи, но отнюдь не все.

На этом моменте начали постепенно расходится по своим частям. Лишь часть уже неплохо набравшихся декархов продолжила заливаться вином, за которым сходили ещё. Тео с друзьями тоже поспешил откланяться, слушая как бахвалятся эти пьяные солдаты о своих подвигах. Послушать их, так они и в одиночку смогут за конец бороды султана схватить и привести в качестве подарка во Влахерны.

Федос вышел проводить их:

- Не обращайте внимания. Здесь собираются разные люди, но все мы объединены общим делом - служим нашему государству и намерены сделать его великим каким оно и было ранее. И надеюсь, что и вы разделяете наши мысли. Только просьба есть небольшая… Так как тут мы собираемся друзьями и лишних людей у нас не бывает и обсуждаем мы различные проблемы, мне бы хотелось, чтобы это всё и продолжало оставаться в нашем кругу.

Если тут собираются офицеры-ромеи, то в будущем это могло стать хорошим толчком для занятия хороших должностей. А значит этого сулиота надо было держаться. А если тут собираются заговорщики? Ведь было немало случаев, когда в разных армейских товариществах начинались мятежи. А вот связаться с ними было уже не такой хорошей перспективой.

- Мы очень рады, что такие знатные воины решили включить нас в число своих друзей и вы можете на нас положиться во всех вопросах, которые ведут к величию и процветанию Империи! - первым ответил Мардаит. На этом они и расстались - трое друзей в лагерь, а Федос к костру, организовать растаскивание пьяных младших офицеров по своим палаткам.

- Ты где так научился гладко разговоры разговаривать?

- Общался с разными людьми. - подмигнул Мардаит.

Но выбор Сидира был понятен. В армии надо держаться некоей своей группы, которая разделяет общие с тобой идеи. Это те люди, с которыми ты пойдешь в бой и будешь уверен в том, что никто из них в горячке боя не не вонзит тебе клинок в спину. Это те люди, с которыми ты поделишь и радость победы и горечь поражения. И гораздо лучше, когда таких людей будет как можно больше - иначе те из знати и всякого сброда, которые выбились в командиры будут ставить тебя и твоих малочисленных друзей на самые грязные работы, отправлять в бой в самое пекло. Хотя в армии везде так или иначе рискуешь своей шкурой, но и здесь находятся места, где бы хотел оказаться в самую последнюю очередь.

А если эти люди ещё и жили, воспитывались с тобой в похожих условиях, то за них надо держаться. Так или иначе любое сословие ромеев в Городе было проникнуто духом Восстановления. Это сказочное Восстановление рано или поздно должно будет случиться. С детства бродя по улицам древнего города, бывшей столице могущественнейшего государства, полуразрушенных временем и людьми, что в качестве орудия истории оставляли свой след, Теодор представлял, как всё это всё могло выглядеть в период своего расцвета и у него захватывало дух. Он бесконечных набережных, от широких улиц, от многолюдья улиц, которые со временем превратились в пустыри. От величия древних храмов, где яркие росписи, посвященных жизни Мессии, были расписаны так, что невозможно было оторваться от такой