Книга Жертва - Даниэль Зеа Рэй

– Назови имя.

– Нет.

Я почувствовала, как его рука спускается по моему животу, как проскальзывает вниз и окунается во влагу между ног. Я едва сдержала стон. Захотелось выгнуться, прикоснуться своей грудью к его груди, но я сжала кулачки и не шелохнулась.

– Назови имя, – продолжал просить он, играя пальцами с моим клитором и скользя ими вокруг входа, грозя превратить мое тело в расплавленное олово и остудить его в следующий же миг.

Я часто дышала и молчала.

Он приподнялся и, продолжая ласки, начал наблюдать за мной. Я старалась, очень старалась не показывать того, насколько мне приятны его прикосновения. Я закусывала губы и пыталась молчать, всхлипывая, когда сдержаться и не назвать свое имя становилось особенно трудно. Он прикоснулся к моим губам и закусил их сам, так же, как только что делала я. Он провел по моим губам языком и окунул его внутрь. Я распахнула рот и позволила ему делать все, что он хотел.

Он оторвался от моих губ и заскользил вниз по моему телу. Он замер над моим животом и обвел языком мой пупок. Он подул на него и прикусил нежную кожу. Он посмотрел на меня. Его глаза были черны, словно бездна. И это пугало, это заставляло дрожать. Он поцеловал складочку у моего бедра и заскользил вдоль нее языком. Он спустился ниже и…

– О, Боже, – прошептала я по-русски, когда он развел мои бедра и коснулся меня языком.

Выброс. Прохлада следов его языка и обжигающие движения его рта. Еще один выброс. Я застонала, теряя Поток. Словно рабыня-послушница, я погружалась в бездну наслаждений, из которой без чужой помощи уже не выбраться. Он завел ладони под мои бедра и продолжил изучать меня, проверяя на прочность мою волю. Укусил мой клитор, пососал его и спустился ниже, вытворяя языком полное бесстыдство, от которого мое тело содрогалось в выбросах, следующих один за другим. Не могла я больше этого выносить. Он победил безоговорочно. Размазал и подчинил меня своей воле. Еще один поцелуй – и я прошептала имя, которым хотела, чтобы он меня называл.

– Алена, – повторил он и приподнялся надо мной. – Алена, – повторил с какой-то особой нежностью, отчего по телу пробежала волна дрожи.

Он развел мои ноги и прижал колени к груди. А потом наклонился и вошел. Меня бросило в жар от его выброса. Как будто все, что я отдала ему, он вернул целиком и сразу. Я не могла говорить, я не могла шептать, я пыталась вжаться в него, двигаясь навстречу каждый раз, когда он заполнял меня. Мы обменивались Потоком, и мне казалось, что вот-вот я совершу прыжок в четвертое измерение и утащу его за собой, чтобы там, в темное и тишине продолжить заниматься с ним любовью. Он резко отстранился и покинул мое тело. Я замерла, оставшись в одиночестве и пустоте…

Он перевернул меня на живот. Я согнулась и почувствовала, как он прижимается ко мне сверху. Его рука скользнула вниз и поманила изнуренную плоть. Он медленно вторгся в меня и продолжил наш танец, не останавливаясь, лаская меня пальцами и прикусывая кожу на спине. Словно метки, он оставлял на мне следы от своих зубов, и боль сливалась с экстазом, и хотелось, чтобы он повторял это снова и снова. Второй рукой он обхватил меня за живот и сильнее прижал к себе. Он придавил меня телом, не позволяя двигаться и шевелиться. И я подчинилась, словно принадлежала ему изначально, как будто не управляла собой никогда.

Поток ворвался в меня и разлился по телу, и удовольствие достигло своего апогея. Я взорвалась под ним, под его телом, под его рукой и, выкрикивая прижатым к подушке ртом его имя, приняла этот подарок.

– Алена, – услышала я откуда-то издалека и почувствовала, как он изгибается надо мной, сжимая в руках, что есть силы, и наполняя своим теплом.

Я лежала и не двигалась. Стало легко. Все для меня стало возможно. Я снова была хозяйкой мира. Казалось, что, если бы я захотела, смогла бы разрушить все вокруг силой одной лишь мысли.

Его пальцы заскользили по моей шее и остановились возле кромки волос. Я повернула голову, и он меня поцеловал. Нежно, тягуче, как будто мы знакомы целую вечность, и он доподлинно знает, что именно такой поцелуй мне сейчас нужен. Одьен отстранился и лег рядом. Играясь с прядью моих волос, он продолжал смотреть на меня своими ясными ярко-красными глазами.

– Я вижу, что ты питаешь слабость к моим волосам.

Он обхватил меня и прижал к себе, зарываясь в них носом.

– Да. Их аромат меня возбуждает. И другой твой аромат тоже.

– Хочу в душ.

– Я еще не отпустил тебя.

– А разве мне требуется особое разрешение, чтобы уйти?

– Да. Пока я тебя не отпущу – ты никуда не пойдешь, – ответил он и скользнул рукой промеж моих ног.

– Одьен!!! – взревела я, пытаясь сползти с кровати.

– Я буду ласкать тебя, пока не попросишь прекратить, потому что не сможешь больше выносить моего тела в себе. Я буду облизывать тебя и кусать, потому что твой вкус сводит меня с ума. Твой аромат пьянит, и я не могу им надышаться. Ты оставляешь его в моем кабинете, и я не могу работать, потому что постоянно думаю о тебе. Им пропитан воздух в ординаторской, потому я так редко захожу туда теперь. Ты принадлежишь мне, и я буду делать с тобой все, что захочу. Ты больше никогда не сможешь выйти из моего кабинета, не сказав ни слова. Если бы ты ответила, я бы все сразу понял. Я бы набросился на тебя там же, и съел, я бы съел тебя, и мне было бы наплевать на то, что твой крик могли бы услышать… Ты моя, Алена, моя Aisori.

Я почувствовала, как он снова наполняет меня. О, Господи, как приятно… Он забросил одну мою ногу на себя и продолжил двигаться, лаская, теребя, играясь, окунаясь.

Я застонала от новой череды выбросов и волн его Потока. Он заскользил языком вдоль моей шеи.

– Одьен… Больше не могу… – простонала я, чувствуя, что опять разлетаюсь на части.

Он не сбавил темп, не позволил перевести дыхание. Он вторгался в меня снова и снова, накрывая мой рот, целуя, отнимая силы и воздух.

– Одьен-н-н! – закричала я, когда судорога ритмично сжала его во мне, и он дернулся снова, наполняя меня теплотой и растекаясь в экстазе рядом со мной.

Никогда в своей жизни я не чувствовала себя так. Я не могла оторвать тела от перины. И причина не в усталости, а в том, что меня не несли ноги. Они просто не слушались, когда я приказывала им идти.

– Я тебя изнурил, Aisori?

Его издевку я оценила по достоинству. Съехав с края кровати, я камнем рухнула на пол.

– Теперь ты можешь сходить в душ, – засмеялся он. – Или, все-таки, не можешь?

Его улыбающееся лицо, свешенное с дивана и смотрящее на меня, я никогда не смогу забыть. В нем не было злости, только ирония, и ярко-красные глаза, которые улыбались мне вместе с его губами.

– Могу! – ответила я и встала на четвереньки.

– Успехи, Алексис? Еще немного – и ты сможешь доползти до ванны.