Книга Что мы пожираем - Линси Миллер

Джулиан схватил меня за запястье.

– Ты уже не в Болотах.

– Не в этом дело, – сказал я. – Ты плюешь в лицо всем, кем готов пожертвовать без их ведома.

– Пожертвовать? – фыркнул он. – А ты? Мы слышали, что ты делаешь. Скольких людей ты убила ради этого мальчика и как это отличается от того, что хотим сделать мы?

Мои воспоминания о матери были пустой комнатой и дверью, за которой была пустота. Я не помнила ее голоса. Не помнила ее лица. Не помнила нежного прикосновения ее рук. Все это я отдала, чтобы спасти ее, а потом и умирающих жителей Лощины. Я отказалась от всего ради Уилла. И вот как мне отплатили?

– Уж поверь, я приносила жертвы и похуже, – прошипела я.

Я вспомнила, как по моим рукам стекала теплая кровь Крика. Даже сейчас я чувствовала, как она обжигает мою кожу. Горящий уголь, который я никогда не смогу потушить.

Он ухмыльнулся.

– И какие же? Свое желание?

Я вздрогнула. Если бы он ударил меня ножом, мне было бы не так больно.

– Даже сейчас, когда я спрашиваю, что, по-твоему, самое худшее со мной случилось, ты говоришь о себе.

– Лора…

– Цинлира, возможно, заслуживает лучшего, чем Алистер Вирслейн, – сказала я, – но она заслуживает лучшего, чем то, что у нее есть сейчас. Уилл, у тебя почти не осталось времени до суда. Так ты хочешь его потратить?

– Я провожу Лорену, – сказал Уилл и встал. Он взял меня за руку, прежде чем я успела ему возразить, и повел к двери. – Я твердо решил, как хочу провести свои последние дни, и я готов умереть, чтобы обеспечить выполнение этого плана.

Я вырвала свою ладонь из его руки.

– А жители Лощины об этом знают? Знает ли об этом Старая Айви? Кара? Пришлась ли им по вкусу мысль об убийстве всех людей в Цинлире? Знают ли они, что те налетчики, что убили Райлана, вовсе не были налетчиками?

Уилл крепче сжал мою руку.

– Когда придет время, они поймут.

– Они будут в ужасе, – сказала я. – Даже Джулиан увидит в тебе чудовище, как только найдет в себе силы хоть немного справиться с горем.

– Джулиан умный парень. Он знает, как нужно поступить, и сделает то, что будет нужно. – Уилл прищелкнул языком и покачал головой. – Можешь спорить сколько угодно, но этот город построила семья Чейз. Ты была там только гостем.

Я дернулась, и он зажал мне рот.

– Даже если убийство Алистера Уирслейна нарушает закон, этот поступок нельзя назвать неправильным, – прошипел Уилл. Я почувствовала соленый вкус его пота. А у него за спиной я видела пустые голубые глаза Крика. – И я хочу перенести эти смерти, чтобы Цинлира снова стала великой. Всем придется чем-то жертвовать. Какую жертву готова принести ты?

Ради Лощины я пожертвовала своим телом и разумом. Каждое воспоминание о моей матери вырывалось из меня как зуб. Даже сейчас я чувствовала дыры, оставленные моим благотворцем. Я убила Делмонда Крика. Я убила Гиацинту Уирслейн.

– Всегда найдется человек, у которого руки запятнаны больше, чем у тебя, – прошептал Крик. – Так кто же, по твоему мнению, должен открыть Дверь?

Нож не всегда был у меня в руке, но это всегда был мой нож.

Я перестала сопротивляться.

– Я бы сбежал, но тогда Джулиан убил бы меня за то, что я позволил тебе погибнуть из-за этого проклятого контракта. – Уилл убрал руку. – Понимаю, я о многом прошу. Но, Лорена, ты мне как семья. Нам нужна твоя помощь. Совету будет легче взять ситуацию под контроль и назначить дату открытия Двери, когда Алистер Уирслейн будет мертв.

Я хотела ему ответить, но с моих губ не сорвалось ни звука. Я не могу допустить, чтобы Алистер погиб. Я не могу позволить Уиллу открыть Дверь. Но привлечение внимания к Уиллу – даже в ходе судебного процесса – может раскрыть его заговор, и когда он будет признан виновным, все, что принадлежит ему, станет собственностью суверена. Пэры воспользуются этим и бросят людей на произвол судьбы, как и Уилл. Нужно найти способ устранить совет и суд, прежде чем все это достигнет апогея.

– Мне нужно время, – наконец сказала я. Мое горло сводило на каждом слове, как будто магия знала, что я не лгала прямо, но и не была честна. – Алистер сказал, что не простит вас. – Однажды он и правда так сказал, но у меня все равно перехватило дыхание. – Мне нужно несколько дней, чтобы все обдумать. Скоро суд. Дай мне время до суда. Доверься мне. Пожалуйста.

– Конечно, – он прищурился. – Мне ведь придется это сделать, да?

– О, – улыбнулась я, глядя, как неестественно скривилось его лицо. Мои губы все еще горели от вкуса его пота. – Конечно, придется.

Глава тридцать первая

Уилл своими угрозами причинил мне боль, но непонимание Джулиана было куда хуже. Это специально. Должно быть специально.

В Болотах Джулиан всегда был рядом. Он знал, как часто я исцеляла людей, и видел, как это причиняло мне боль. Каждый порез, каждое отданное в жертву воспоминание – он был рядом ради них. Жизнь и смерть – величины не равные. Я не могла пожертвовать пальцем, чтобы создать палец. Творцы, вне зависимости от того, от Благих они или от Грешных, так не работают.

Чтобы изменить ход жизни, жертва должна была быть больше отнятой или спасенной жизни. Иначе осененный умирал.

Я часто повторяла это в тот мрачный день, когда не могла кого-то спасти и упивалась горем. Джулиан успокаивал меня и пел мне, укачивая меня, как младенца. Он утешал меня.

Но слушал ли он или делал это просто… чтобы сделать?

Я все еще чувствовала тяжесть его руки на своем плече, моя рубашка намокла от пота. Теперь он, конечно, меня не слушал.

Я не могу допустить, чтобы план Уилла воплотился в жизнь. Советников нужно остановить. Но мне нужны их припасы. Их убежища могут спасти сотни людей.

Нужно, чтобы они оказались в моих руках.

– Без лжи, – сказала я пустому коридору за пределами моей комнаты. – До разговора с Уиллом еще три дня. Времени еще много.

Смех призрака Крика эхом отразился от стен.

– Легче открыть Дверь.

– Заткнись. Неужели, теперь меня будут преследовать все, с кем я поступила нечестно?

– О, нет, – сказал он и поковырял ногтями в зубах. – Только я. Я бриллиант, украшающий корону.

– Или Грешный.

Я поморщилась от его слишком громкого смеха и распахнула дверь.

Алистер ссутулился за моим столом, закинув длинные ноги на угол, и читал книгу. Он никак не отреагировал на Крика.

– Лорена, – сказал Алистер, оглянувшись на меня. – Ты сердишься.

– Не волнуйся. Я сержусь не на тебя.

Он убрал ноги с моего стола и спросил:

– Ты хочешь об этом поговорить?