Книга Орудие богов - Талбот Мэнди

– Я не знал – до того дня, когда Гангадхара обнаружил, что я прекращаю здешние раскопки, и попросил меня копать в другом месте. Принцесса мне сказала, что я напал на след, в ту ночь, когда вы с ней отправились в путь на верблюдах, но я не знал, что я уже все нашел, – до тех пор, пока в тот день не пришел Гангадхара.

– Откуда же ты узнал, где сокровища? – спросила Тесс, и Ясмини рассмеялась.

– Их охраняет сотня. Я искала сто деревьев – и нашла их возле Речного дворца. Но они не сменяются раз в месяц. Я стала смотреть оттуда – и обнаружила другую сотню деревьев, здесь, возле форта, в точности сто. И тут я поняла. Я вспомнила: кто ищет золото, тот его находит, – и увидела, как твой муж копает, чтобы его найти. Мне показалось, что золотая жила, которой он следует, приведет к сокровищнице, а тут вмешался Сэмсон, пытаясь нас одурачить. А теперь – сокровища наши, и англичане ничего не знают! И я теперь магарани, что им известно, и будет известно еще лучше! Но как быть с трупом Гангадхары? Его нельзя оставлять здесь гнить: надо устроить достойные похороны.

Очень поздно ночью Том Трайп убрал стражу с бастионов, утверждая, что никто не должен наблюдать за дорогой внизу. Луна зашла, так что невозможно было видеть дальше десяти шагов. Он достал где-то двухколесную тележку, запряженную одним невзрачным пони, какие делают в Индии всю незначительную работу, и они с привратником Исмаилом вывезли прикрытый груз во тьму.

Рано на следующее утро тело Гангадхары нашли в той огромной яме, которая образовалась после взрыва на территории Речного дворца, и предположили, что шакал обглодал тело после смерти.

(Из-за этого впоследствии возникла история о том, что сокровищницу нашли англичане и что Гангадхара, в ярости от того, что она от него ускользнула, покончил с собой в той яме, где нашли его труп. Большое фикусовое дерево, единственное уцелевшее из ста, называют виселицей Гангадхары; и многие, в том числе и англичане, поверили, что деньги захватили индийские власти. Но я скажу – нет, потому что Ясмини рассказывала мне иначе. А если бы и вправду деньгами завладели англичане, то что они с ними сделали и почему Сэмсона вскоре переместили на менее выгодную службу? А теперь все видят, насколько процветает Ютирупа, а налоги он ни разу не повысил.)

У Сэмсона появились различные горькие подозрения, одним из которых было то, что этот проклятый американец со своей смазливой женушкой одержали над ним верх в некотором отношении. Но он отправился по своему новому назначению примерно в то же время, когда уехали Блейны, и горечь не так уже грызла душу Сэмсона, потому что он получил ружье Дика, его лошадь и коляску, да еще верхового пони – более чем достаточное возмещение трех тысяч рупий, проигранных на игре в поло… Весьма благородно со стороны Блейна, подумал он. Никаких споров. Никаких сложностей. Только короткая прощальная записка и просьба, чтобы он «нашел для лошадей дом и применение». Неплохо. Не такой уж он дурной, после всего этого.

Глава 25

Вот и кончилась история любви и вероломства,

И того, к чему обычно гнев и зависть нас ведут.

И за сцену лягут скоро

Деревянные актеры:

Офицеры, царедворцы, и принцесса, и верблюд.

Возвращайтесь же скорее

К кораблям, заводам, лавкам,

Возвращайтесь в гул и грохот шумных душных городов.

Но принцесса в тишине

У верблюда на спине

Показала вам свободу от промышленных оков.

Возвращайтесь в мир для белых после этих

приключений,

Вас несло воображенье в мир, который свеж и нов.

Слушали красавиц пенье…

Но настало возвращенье

В мир гудков автомобильных, в мир дорожных катастроф.

Погружайтесь вновь в рутину скучных дней однообразных,

Мелких горестных волнений и мучительных тревог.

Но хотя бы иногда

Вы садитесь в поезда,

Чтоб сквозь суету достался свежий воздуха глоток.

Скорость, грохот, суматоха! Вам мой голос был ли слышен?

Или был мой труд напрасен, вас не взволновал рассказ?

Деревянные актеры

Отдохнут еще не скоро,

Но скажите только слово – сцену оживим для вас!

«Вот и вся история».

Лениво покуривая сигарету на крыше дворца Ютирупы, Ясмини дотронулась до руки Тесс:

– Подвинься поближе. Погляди – возьми это. Оно стоит столько же – или даже больше, – сколько серебро, которое твой муж отказался взять.

Она надела на шею Тесс бриллиантовое ожерелье и полюбовалась, как оно блестит и переливается в солнечном свете.

– Разве тебе не нравится? А теперь – вы получили много денег, так что, я думаю, вы оба вернетесь в Америку и проститесь со мной навсегда?

– На долгое время.

– Но почему – на долгое? Ты должна вскоре приехать. Приезжайте на будущий год. Ведь мы с тобой любим друг друга. Ты меня учишь тому, чего я не знаю, и ты никогда меня не раздражаешь. Я люблю тебя. Ты должна вернуться в будущем году!

Тесс покачала головой.

– Но почему?

– Говорят – здешний климат вреден для них, пока они не достигнут восемнадцати лет; некоторые считают, что двадцати.

– О! О, я тебе завидую! Как ты его назовешь? Это будет мальчик – уверена, что мальчик!

– Одно из имен будет Ричард – в честь моего мужа.

– А другое? Ты должна его каким-то образом назвать в мою честь. Ты не можешь дать ему имя Ясмини. А Ютирупа не будет слишком странно для Америки?

– Лучше звучит – Руперт.

– Отлично! Он будет Руперт, и я пошлю ему подарок!

(Этим объясняются инициалы Р. Р. Б. на чемодане одного молодого человека в Йелле и породистая лошадь, на которой он ездит во время каникул, – кстати, уже третья, которую он получает из Индии.)

Вот и вся история, как мне рассказала ее Ясмини в роскошном старом дворце в Бухле, много лет спустя, когда Ютирупа скончался и британские власти на некоторое время заставили ее жить затворницей и искупать ее разнообразные политические грехи, как они считали, – и начинать новые предприятия, как оказалось. Она больше не виделась с Терезой Блейн, как она мне сказала, хотя они всегда переписывались, и она уверяла меня снова и снова, призывая в свидетели раскрашенные изображения старых богов на стенах, что, если бы не дружба и привязанность Терезы Блейн в нужный момент, у нее никогда не хватило бы смелости совершить то, что она совершила, даже при том, что орудия богов помогали ей.