Книга Ярослав Умный. Государь Руси - Михаил Ланцов

Для IX века такой уровень защитного снаряжения был за гранью сказки. Даже для крупных вождей или правителей. А тут – рядовые бойцы в подобном стояли. И ладно бы подобном – вон, все один к одному. Из-за чего легионеры выглядели продукцией инкубатора. Что так же добавляло пикантности.

В руках у них были большие, выгнутые овальные щиты со старой имперской символикой. Той самой, где вертикально по центру щита шло веретено Фортуны, а влево и вправо от нее расходились пучки молний. Само собой – все это золотом по ярко-красному полю. При этом у каждого легионера на поясе висел меч. Что по тем временам мог себе позволить только военный вождь или очень опытный воин.

Жители бывшего римского мира узнали этих бойцов. И ни у кого не было никаких сомнений. Благо, что всевозможных мозаик и фресок осталось в изрядном количестве. Ведь хватало городов и вилл, которые как бросили в V веке, так с тех пор и не заселяли. Пока, во всяком случае.

Архиепископ Кентерберийский, что спрятался в столице рига Уэссекса, осторожно вышел за ворота. И медленной, крайне неуверенной походкой подошел к Ярославу, что свободно стоял недалеко от стен.

— Доброго дня, — открыв забрало, произнес государь Руси.

— Доброго, — нехотя согласился архиепископ.

— Ты, я полагаю, не хочешь, чтобы мои комитаты штурмовали этот город?

— Это так очевидно? — с хорошо различимым сарказмом спросил собеседник.

— Безусловно. И видит Бог, я не хочу его штурмовать.

— Тогда зачем ты пришел?

— Я пообещал Ивару Уэссекс. А слово правителя тверже гороха. Выбор перед вами не велик. Либо сдаетесь мне, либо я беру город штурмом.

— У тебя нет осадных механизмов, — осторожно заметил архиепископ.

— При штурме Иерусалима у меня их тоже не было. Но я как-то справился.

— Лестницы?

— Не только. У меня много приемов. Впрочем, не суть. Главное – я не хочу брать этот город штурмом. Это кровь и разрушения. Я хочу, чтобы этот город достался моему другу целым и невредимым. Поэтому не буду его грабить, если вы сдадитесь. И он не станет.

— Ивар? И не станет?

— Зачем ему грабить столицу своего государства? — удивился Ярослав.

— Столицу?

— Ивар будет провозглашен правителем Уэссекса. Вместо Этельреда. И ты признаешь это.

— Я? — удивился архиепископ.

— Ну или твой приемник, — максимально добродушно произнес Ярослав, прозрачно намекая на последствия отказа.

— Но ведь Этельред – законный правитель Уэссекса.

— Саксы – не природные обитатели этих мест. Они завоеватели. И правят по праву завоевателей. Ивар – тоже завоеватель. И если один завоеватель победит другого, то в чем проблема? Естественное право соблюдено.

— Этельреда короновали…

— Так коронуйте Ивара. Не вижу никаких проблем. Ты ведь понимаешь, что это принесет Уэссексу?

— Дикого язычника на престоле, — поморщился архиепископ.

— Мелко мыслишь, падре. Ивар – уважаемый норманн. У него мощная дружина. Он избран конунгом данов. То есть, под своей рукой будет держать и тот «веселый» полуостров на востоке, и эти земли. Отчего викинги ходить сюда не станут. Чтобы победить дракона, падре, нужно завести своего собственного.

— Как-как? Хм. Своего собственного?

— Да. Причем достаточно опасного для остальных. Ивар же сейчас – самый сильный вождь викингов.

— Я слышал, что Великую армию возглавляет не он.

— Харальд не переживет этот поход, — холодно произнес он.

— Ты думаешь?

— Уверен. И ты, падре, мне в этом поможешь. Ты ведь хочешь, чтобы набеги на земли Британии прекратились? Только помалкивай. Сам понимаешь, даже у стен есть уши и я не хочу, чтобы какой-нибудь мерзавец, желая получить небольшое вознаграждение все Харальду рассказал.

— Так Папа был прав?

— Насчет чего?

— Насчет твоего стремления усмирить дикий север?

— Разумеется.

— Но ведь тебе это не выгодно. Норманны ведь везут награбленное через тебя к ромейцам.

— Падре, то, что я об этом болтаю, не значит, что это так. Последние пару лет я живу с торговли своими товарами. Да и раньше получал основной доход с них. Да, от норманнских грабежей есть польза. Но не большая. А вреда они сколько приносят? Я лично дважды отражал крупное вторжение в свои земли. Очень беспокойные люди.

— Два вторжения?

— Да. Первое – Хрёрика Фрисландского, второе – уже упомянутого Харальда. Харальда я разбил в чистом поле, а потом победил на поединке и взял в плен. Его выкупили. И теперь он пытается реабилитироваться. То есть, восстановить свою репутацию. И я ему подыгрываю, помогая собрать вокруг себя всех тех дураков, что не мыслят себя вне набегов и грабежей.

— Для чего?

— Чтобы одним махом от них избавиться, — криво улыбнулся Ярослав. — И, как я уже сказал раньше, в этом мне потребуется твоя помощь. В том числе и сейчас. Я не хочу брать город штурмом и чинить ему разорение. Хуже того, не желаю того, чтобы это сделали норманны. Полагаю, что от Хамвика останутся только руины. Согласись, не самая приятная участь.

— С этим сложно не согласиться, — кивнул архиепископ.

— Так какой будет твой правильный ответ?

— Мне нужно время.

— У тебя есть время до заката. После чего я начинаю действовать.

— Почему не до утра?

— Потому что я так хочу.

— Ясно. — Кивнул архиепископ Кентрберийский и попрощавшись, вернулся в город. Ярослав тоже отошел к своим войскам, которые начали деловито ставить лагерь. Совсем как римские легионеры. И за всем этим действом со стен наблюдали местные жители.

— Откроют ворота? — пожевывая травинку, спросил командир палатинов.

— Даже гадать не берусь.

— Тогда готовимся?

— Конечно. Уже осмотрел укрепления?

— Ворота ничего серьезного не представляют. К тому же они рассохшиеся и обветшалые. С первого же снаряда пращи загорятся. И сгорят быстро. Башни и стены тоже весьма запущенные. Даже не представляю, как они в таких условиях смогут нормально защищаться.

— Будут говном кидаться с крыш домов?

— Так они там соломенные и не высокие. Куда уж там – кидаться? Да и снимут их оттуда без всяких проблем.

— Что селяне говорят? Много в городе войск?

— Нет. Почти все ушли с ригом на восток. Здесь больше телохранители, воины-старики да увечные. Особого отпора дать просто некому.

— Я боюсь, как бы пожар не начался. Это ведь не Александрия или Иерусалим. Здесь города строят из горючего материала. Чуть что не так – пожар. Та еще мерзость.