Книга Тренер и мои 107 - Мика Стив

— Если ты ищешь курицу, то ее нет! — выкрикнула я к девушке и подошла к Володе. Парень поцеловал меня в щеку и улыбнулся.

— А где она? — спросила Кэт.

— Тебе ее вернуть? — я нагло смеялась над девушкой. Во время беременности мне все прощалось, и этому я была безгранично рада.

— Фу-у, Ян! Я не буду есть твои блевоты.

— Вот и решено.

Распрощавшись с девушками, мы сели в автомобиль и поехали в арендованный нами гостиничный номер.

— Как посидели?

— Хорошо. Много смеялись, кое-кто и пил, а кое-кто, то есть я, многовато съел! — улыбнулась и положила руку на живот. С недавних пор это моя новая привычка. Психологи говорят, что беременные автоматически тянут свои руки к животу и тем самым хотят защитить свой плод. — Включи кондиционер. Жарко в машине.

Парень выполнил мою просьбу, а я отвергла голову на спинку сиденья и закрыла глаза.

Сергей. Я с ним говорила. На моем лице появилась улыбка. Так перепугалась, когда Аня взяла трубку и я услышала его голос. А вот когда Кэт нагрубила, еле сдержалась, чтобы не рассмеяться на всю комнату. Но не удержалась и отозвалась, а уже после этого Одри с Кэт выпроваживали меня к разговору с тренером.

Я хотела увидеть его, услышать голос, и это случилось, но… но я не рассчитывала на его улыбку, смех и цитирование отдельных отрывков из моего письма. Именно через это и расплакалась. Я и без того довольно эмоциональная, а тут еще Сергей такое говорит!

Я бы, наверное, себя пристрелила в тот момент, если бы не моя беременность. Мой сыночек — вот что помогает мне удержаться на плаву. Конечно же, основа — Сергей, но сын сейчас ближе ко мне.

Я снова обняла небольшой живот и улыбнулась. По телу прошлась волна любви — материнской любви к еще нарождённого ребенка.

Вернулись мы в Ванкувер где-то через неделю после моего разговора с Сергеем. И начался круговорот стандартных событий: у меня — дизайнерские курсы, магазин, новые эскизы, а у Володи — куча судебных процессов. Адвокатом он был от Бога и любил это дело, в отличие от меня.

— Достали! — зашла в свой магазин и громко грохнула дверью.

Девушки уже привыкли, что я могу зайти с плохим настроением из-за тех сумасшедших журналистов.

Один раз вообще заловили меня в ресторане, в котором мы с Володей ужинали, у самого выхода из уборной, и начали брать интервью. Тогда едва сдержалась, чтобы не послать их, но нужно было держать марку Купчинской, поэтому ответила на несколько вопросов, а уже дома Володя был вынужден выслушивать мои сожаления и проклятия. После того случая мы не посещали рестораны просто так, а если и выбирались, то мужчина провожал меня в уборную, ждал пока сделаю свои дела, и уже вместе мы возвращались за столик. Все время со мной был собственный водитель и охранник в одной персоне.

Володя очень переживал за меня и за будущего ребенка, поэтому запретил выходить куда-нибудь без Стивена. А я этому и не противилась.

Сегодня было одно из тысячи утров. Все шло, как и всегда, и к определенному моменту.

— А-а-а… — застонала от боли в низу живота. — Володя! — крикнула из всей силы, на которую была способна. — Володя! — повторила еще раз и изогнулась пополам. Только тогда я заметила, что кровь смешалась с водой. Я так перепугалась, что закричала будто резаная в третий раз: — Володя-я-я!

Парень уже стоял возле меня смотрел на ту же самую картину, что и я. Вытащил меня из душа, закутал в халат и взяв на руки, понес к машине.

Володя вел машину словно сумасшедший, пока я корчилась от боли. Когда мы были в больнице, то белый халат стал практически красным. Только тогда я начинала допускать мнение, что все может быть очень-очень плохо.

— Вов… — со слезами на глазах взглянула я на мужа. На нем не было лица.

— Все будет хорошо, Яна. Слышишь? Хорошо. Я буду рядом с тобой, а ты….

Далее я не услышала, потому меня вырубало: то ли от потери сознания, то ли от шока и крови, которую потеряла — и это было к лучшему, потому что я бы себя морально убила!

Проснулась я ночью и почувствовала, что мою руку кто-то крепко сжал.

— Вов? — тихо спросила и попыталась сжать руку в ответ. Но у меня не вышло — маловато силы для простого рукопожатия, поэтому я попыталась заговорить громче: — Вов? Это ты?

— Янка? Боже, Янка. Как я рад, что ты проснулась. Я чуть не поседел, — парень начал целовать мою руку, крепко держа ее.

— Сколько я спала?

— Около суток.

— А… а реб…, — голос подвел меня, и я не могла произнести это слово до конца. Моя рука привычно потянулась к животу, которого там не было. От осознания всей ситуации зашлась громким плачем.

Он не отпускал моей руки, поэтому я чувствовала, что мужское тело также вздрагивает. Знала, что и он в отчаянии, ведь хотел очень сильно стать отцом.

Двое друзей, которых принудительно поженили, и которые хотели очень сильно стать родителями. Ведь именно этот ребенок держал наши отношения на плаву. А дальше что?

Я никак не могла успокоиться, и Вовка позвал медсестру, которая уколола мне успокоительное. Перед тем как уснула, думала о том, что я не хочу жить. Я потеряла одну из опор, а она нужна мне именно сейчас.

Я пролежала в больнице несколько дней практически все время под успокаивающим. Мне не хотелось жить, не то что есть, поэтому в меня вливали различные препараты для поддержки организма вместо пищи.

— Яна. Поешь, — я сидела на кровати и смотрела в одну точку, когда Володя принес мне уже в третий раз за последние две часа еду.

— Я сейчас ее верну. Ты же видел.

— Ты понимаешь, что это неправильно? Ты должна что-то поесть.

— Я знаю.

Я попробовала запихнуть в себя ложку супа. Первая пошла нормально, вторая так себе, а вот на третей я побежала в уборную.

Дни проходили словно в тумане. Парень старался уделить мне максимум внимания. Мог остаться дома и не пойти на работу, но мне не нужно было от него столько внимания и сожалений. Я не хотела этого. Я просто замкнулась в себе.

Потом Володя допоздна засиживался на работе, а может и в барах или еще где-то. Мне было все равно. Каждый из нас переживал горе по-своему. И это не могло длиться вечность. Каждый из нас понимал, что мы не будем вместе. Нас держал только сын, который так и не смог появиться.

— Можно?

— Да.

Я зашла в кабинет Володи и села на диван возле него. Он держал в руках виски, которое я забрала и выпила.

— Я хочу поговорить о нас.

— Я тоже, — парень поднялся и взял еще один стакан. Налил себе и добавил мне.

— Сначала скажи мне, что именно стало причиной потери ребенка, — я и до сих пор не знала причины, не хотела, но сейчас все изменилось.