Книга Посольская школа. Невеста Сокола - Дэлия Мор

Дар Пруста не действовал на тех, кого он не видит. Ксанир Делири мог причинять боль только прикосновением, связанные руки делали его бесполезным. Даже перчатки мешали и одежда на жертве. Последний нюхач клана с трудом мог различать, от кого именно исходят эмоции. Толпа людей в городе доводила его до истерики. С даром можно бороться, если знать его слабые места.

— Пруст, ответь мне, — позвал Сокол, взяв зеркало, и намеренно повернул его стеклом в стену.

— Ты от кого рожу прячешь? — прозвучал голос разведчика. — Какая-нибудь ведьма успела расцарапать? Или рогатый муж очередной красотки достал тебя кулаками?

— Опух, не выспался. До утра твои проблемы подождут?     

— Нет, — с железной уверенностью ответил Пруст. — Мне тут птичка на хвосте принесла, что пока я гоняюсь за призраком Франко, ты Ведану упёк за решетку. Знаешь, что? Мне плевать на твои с ней недомолвки и недоразумения. Подставлять невинную женщину бесчестно.    

Сокол цокнул языком и прикрыл глаза. “Наша песня хороша, начинай сначала”.

— Дикие на неё указали. Я всего лишь передал информацию Верховной.

“Командир, он к вам идёт”, — прошептал Нест.

У Сокола тоже был дар слышать несколько человек по клановой связи, и он им пользовался.

“Скажи, когда окажется возле моей двери. И предупреди наших, чтобы были готовы по моему приказу связать ему руки. Мешок только сначала на голову оденьте”.

“Понял”, — отозвался дозорный.

— Да я читал ту фальшивку, что ты подсунул Стане! — повысил голос Пруст. Зеркало до сих пор показывало ему одну из стен спальни. — Там нет ни слова правды! Обиженная помощница с удовольствием продалась диким и наговорила на свою госпожу.

— Тебе-то какая печаль? — прямо спросил Сокол. — Одной ведьмой на костре больше, одной меньше.

“Уже близко, — подсказал Нест. — До здания приюта дошёл”.

Меньше минуты, значит.

Лучший убийца Клана Смерти отнял от стены меч и положил его на колени. Заклинание ослепления подрагивало на кончиках пальцев. Дадут боги, у него будет пара мгновений, чтобы пустить его в ход.

— Ведана — третья нога у табурета, — прорычал Пруст. — Без неё власть Станы рухнет, а дикие устроят в Фитоллии настоящую бойню! И наш клан будет в ней участвовать.

“Дверь”, — доложил Нест.

Сокол развернулся, сжимая рукоять меча. Остался последний тюк — говорить, отвлекая внимание разведчика.

— Так ты за клан беспокоишься или за мою честь воина?

Хлипкая деревянная преграда вздрогнула от удара. Убийца, послал заклинание, почти не глядя, куда. Виски сдавило болью, сознание рухнуло в темноту. Дар разведчика уже впился в него когтями и вытаскивал из глубины души самые сильные страхи. Сокол ждал земляную яму в логове мародёров. Те мгновения, когда он думал, выдержит ли ещё день пыток. Но увидел комнату в маленьком доме. Занавески в цветочек. Маленького мальчика, прижимающего к груди игрушку.

“Дождик, дождик, уходи, ждём тебя в другие дни”.

Тело выворачивало судорогой, кости выходили из суставов, зубы крошились. Дар разведчика растягивал мгновения страданий в столетия. Это было невыносимо. Невыносимо.

“...хочет погулять, ты приди потом опять”.

Пытка прекратилась, оставив жар в теле и привкус меди на языке. Сокол открыл глаза и бросился с мечом на Пруста. Заклинание достигло цели. Был всего один шанс впечатать разведчика спиной в стену и прижать лезвие к горлу.

— У-го-мо-нись. А то, и правда, убью.

— Всё, — прохрипел Пруст. — Всё! Я отпустил тебя.

С трудом верилось, но Сокол спорить не стал. Убрал режущую кромку лезвия чуть дальше от кожи.

— Морду мне набить хотел? Своим способом? Да, я отнёс Стане компромат на Ведану, потому что знаю, она виновна. Виновна!

— Компромат — пустышка. Я почти вышел на настоящих предателей во дворце, а теперь они залягут на дно! Благодаря твоим стараниям.

Глаза разведчика затянуло молочной пеленой. Даже с мечом у горла он продолжал выгораживать рыжую ведьму. Почему так старался? У них что-то было? Сокол за Амелию пошёл мстить, а Пруст впервые зацепил его даром, потому что свою женщину защищал? Однако.

— Ты спишь с ней? — вопросы звучали всё так же прямо.

— Нет, — выдохнул разведчик. — Представь себе, я во дворце на службе.

Сокол чуть не рассмеялся. Сразу вспомнилась Паучиха и её родинка на бедре. Но кем бы он был, вздумай хоть чем-то упрекнуть Пруста?

— Я тоже в Высокий квартал к диким ведьмам не удовольствия ради ходил. Они слили Ведану. Пусть теперь Верховная докапывается до истины. Мастеров пыток подключает или венец правды разыскивает. Одна из её сестёр по кругу из игры выведена. Смирись, будь так добр. Неужели мы глотку друг другу перегрызём из-за того, чтобы оба служили интересам клана? Разными путями, но распутывали заговор?

Пруст промолчал в ответ. Время шло, пелена сходила с его глаз. И так же сложно было унять бурю негодования в душе.

— Убери меч, — потребовал он. — И выпусти меня из комнаты. Закроем пока вопрос. До королевского суда.

Он оттолкнул лезвие от горла и несмело шагнул вперёд. Фразу “её смерть будет на твоей совести” так и не сказал. Хотя очень хотел, наверное.

Глава 30. Крепкий орешек Ведари

Утром глава разведки вёл себя так, будто ночью ничего не случилось. Деликатно постучал в дверь спальни Сокола и вполголоса сообщил, что пора допрашивать Марко Ведари.

Следуя первоначальному плану, закадычного друга бессалийского студента поселили в трактире. Тучного паренька звали Домус Визарис. Волосы он стриг так, будто на голову надели горшок и обрезали всё, что из-под него высовывалось.

— Пусть тебя не смущает его неопрятный внешний вид, — рассказывал разведчик, прислонившись плечом к косяку. Дверь в номер Домуса открыли, но он даже не повернулся. Дрых в кровати. — Визарис — младший сын одного из королевских советников Дартмунда. Седьмой по счёту. Пьяница, кутила и страстный игрок. Вещи на нём чужие. Мы раздели одного из купцов, когда останавливались на постой в предыдущем трактире.

— Он знает, что помогает нам или ты его втёмную используешь?

— Знает, — кивнул Пруст. — Должен мне кучу денег и понимает, что иначе их не отработает. Но в лишние подробности я его не посвящал. Озвучил задачу проверить, настоящий у нас тут Марко Ведари или лазутчик под маской.

— Магией владеет?