Книга Нордвуд. Сумрачный город - Хелен Тодд

В углу, под темным комодом, заблестела золотистая нить. Она поворошила комки пыли, а после исчезла в одном из ящиков. Аннетт, не думая, подошла к нему и хотела было выдвинуть, но холодная рука Тодора остановила ее.

– Я сам. Не стоит повторять ошибку. Мой знак не символ Николаса, убрать ожог от него будет сложнее. – Он говорил спокойно, но по хриплым ноткам она догадалась, что «сложнее» приравнивалось к «почти невозможно».

Ани на время затаила дыхание и с волнением наблюдала за тем, как Тодор открыл ящик, едва слышно вздохнул и достал крошечный кусок металла. Если не знать о ключе, то в тоненьком обломке железа трудно было бы определить его.

– Пожалуй, самое интересное начнется позже, – подметил Тодор и поджал губы.

Можно выдохнуть. После первого глотка воздуха Аннетт прокашлялась. Пыль неприятно осела на слизистой. Со вторым ощутила приятный, сладкий древесный аромат, напомнивший парфюм Алана. Но он, конечно, не здесь. И, чтобы убедиться, она оглянулась.

– Я просил не смотреть.

Тодор успел закрыть ладонью ее глаза. Прохладное прикосновение вызвало дрожь. Зеркала… Там были зеркала.

– Они манят тебя, желают выпить твоей крови в обмен на ответы.

– Мне нечего спрашивать, – тревожным голосом отозвалась Аннетт.

– Есть, но не у них. Эти призраки не для игр.

Тодор повернул ее за плечо, открыл глаза и хищно обнажил клыки. От него веяло магией. Сильной, подобной приближающемуся шторму.

– Пойдем, вторая часть ключа…

Но не успел договорить, их затянуло в водоворот перемещения. Непривычный, похожий на тот, что был в пекарне. Аннетт едва успела крепко схватить отца за предплечье и закрыла глаза. Так будет меньше мутить.

Не помогло. Горечь смешалась с тянущей болью и резко отступила, повинуясь заклинанию Тодора. Ани смутно видела его угрюмое, сосредоточенное лицо.

– Кладбище не принимает тебя, – четко, почти что по слогам произнес Тодор. – Позволь городу переместить тебя к дверям. И помни: чтобы получить, нужно отдать. Не сожалей о потерянном, ушедшее – это повод поменять свою жизнь. Прошлое – в прошлом, свобода – в настоящем.

Ей хотелось ответить, но чем больше она сопротивлялась, тем сильнее кружилась голова. Магия выталкивала ее, не позволяла остаться. А как же Тодор? Как он без подсказок найдет недостающую часть ключа? Стоило бороться, собраться с силами и поставить защитный барьер. Вот только в ускользающее сознание возвращались слова о дверях. Пришло время…

Тодор

Кладбище. Место, не похожее ни на какое другое. Даже днем тут было сумрачно. Ветер доносил тяжелый аромат сырости.

Тело Аннетт оплели тонкие черные нити магии. Они оттесняли Тодора, вились, шипели. И в этом змеином говоре отчетливо слышалось: «Ей здес-с-сь не с-следует находиться».

– Ани, слышишь? Уходи! – Он настойчиво повторил, надеясь, что сквозь пелену пут она наконец-то разберет его слова.

В последние дни отпускать ее было все сложнее. Смелая, стойкая, она не признавалась, как выматывают перемещения и поиски ключей. С каждой встречей призраки и мертвые отнимали у нее силы. Хотелось поскорее положить всему конец. Освободить Ани и других владельцев зеркальных знаков от бремени защиты. Дать городу дышать, оборвав нити с островом.

Аннетт что-то слабо прошептала и исчезла. Подчинилась энергии источника, магии Нордвуда. Ее ждет последняя задача – открыть дверь с символом W.

По телу прошла огненная волна злости. Достаточно было пары вспышек воспоминаний, чтобы ощутить ненависть к несправедливости, из-за которой ведьмаки обязаны были рисковать жизнью, проходить чертовы испытания и отдавать свою магию, хотя ни они, ни их род не приносили клятв.

Тодор позволил себе секунду размышлений. Ему хватило нескольких неприятных прикосновений черных нитей, вьющихся под тяжелыми ботинками, чтобы очнуться. Осталось найти вторую половину ключа. И, черт побери, тот наверняка находится в одной из могил!

На душе было тревожно, но Тодор неторопливо двинулся следом за темной линией.

Густые кроны деревьев переплелись между собой. Они низко склонялись, заслоняя собой статуи и надгробия. Тишина и покой приглушали нарастающую в груди ярость.

Неподалеку виднелся фамильный склеп. В его стекле вспыхнуло изумрудное пламя, но тут же исчезло, а вместо него овальное окно залило темно-вишневое свечение, будто напоминая о последнем закате перед шагом в пропасть.

Нить становилась все толще и толще. Тодор миновал несколько поросших плющом могил, и его окутала темнота. Было ли это перемещение? Или на мгновение источник создал барьер?

Сердце города, сердце, являющееся сплетением душ и одновременно черными нитями магии. Мертвые, поклявшиеся служить защитой Нордвуда. Они и есть Нордвуд. Они его жизнь.

Последние дни Тодор все чаще прокручивал это в своей голове. Не укладывалось одно – почему сейчас он стоит на кладбище, если основное место источника находится в Лавке Зодчего? Почему часть его ключа сокрыта здесь, далеко от домов, магазинов, кафе и особняков, соединенных сетью подземных тоннелей?

– Воин не сдастся, даже если у него нет оружия. Но он горяч эмоциями и вместо хитрости и отваги руководствуется сердцем. Чем чаще оно бьется, тем слаще вонзать в него кинжал, – зашипел змеиный голос. – Ты прикипел к ним, прикипел к ведьмакам, обреченным пожертвовать собой ради города.

– Они должны выжить, – процедил сквозь зубы Тодор, все еще ничего не видя из-за темной дымки.

– Мы говорили об этом. Но разве быть городом не то же, что жить?

– Нет, – отрезал он.

– Ты вот-вот сгоришь, так и не осознав, что в сражении с демоном ты должен быть холоден.

Марево рассеялось. Тодор оказался возле каменной плиты, той самой, из видения. Сквозь камень пробивались нити магии. Их становилось все больше и больше, а сплетение, как в сердце Лавки Зодчего, прорастало массивным деревом.

В сумраке кладбища пронзительно кричали вороны. Они стаей кружили над рощей, отделявшей старые склепы от новых захоронений. Чудилось, будто мертвые говорят друг с другом. Возможно, так и было. Город – тысячи душ, львиную долю которых Тодор провожал в последний путь.

– Ты видел смерти, ты умеешь быть жестоким, и все же что-то удерживает в тебе человечность. Что? – вопрошающе прозвучал голос источника.

– Близкие, – не задумываясь, ответил Тодор.

Дерево накренилось к нему, протянуло скользкие ветви, но так и не коснулось.

– Вот и мы защищаем город ради них, – зашипел голос. – Мы Нордвуд, мы мертвые, мы сплетение смерти, а у тебя наш знак.

Тодор взглянул на ствол. Среди нитей блестела тонкая цепь. Он ловко протиснулся между ветвями и быстро взял недостающую часть. Мгновение – и на его ладони лежит целый ключ.

– Ты торопишься, а следует ждать. Твое перемещение к двери зависит от ведьмаков и от того, смогут ли они пожертвовать чем-то ради свободы.