Книга Льды Ктулху - Александр Лидин

— Быстро, туда! — он махнул рукой в сторону ближайшего тоннеля. — Бегом, бегом! — и вновь подхватив Катерину, то ли повел ее, то ли поволок в спасительную тьму.

* * *

— И когда ты ушел… этого никто не заметил. Все завтракали, а потом ко мне один полярник подсел… Николай, кажется. Рахиль Ароновна его и так и этак… он ни в какую, прилип, словно банный лист, — Катерина говорила сбивчиво, кутаясь в свитер Василия. Тот сидел напротив девушки на каменном полу в одной рубахе и, несмотря на холод, кровь, разогнанная адреналином, неслась по его венам. Однако он прекрасно понимал — еще полчаса, и надо будет решать следующую проблему, как не замерзнуть в этом каменном лабиринте. — Так вот, только он наклонился ко мне, — продолжала Катерина, — как все и началось. Его и тех, кто сидел справа от меня, сняли одной очередью… Ему пуля в лицо попала, и меня всю кровью забрызгало… В общем, как загрохотало, я за ящики сползла.

— А остальные? — спросил Василий.

Катерина пожала плечами.

— Семена Лазаревича ранили…

— А… — тут Василий чуть не ляпнул «батька Григорий», но во время поправил себя, — …Григорий Арсеньевич?

— Он пару немцев подстрелил, это точно. Только вот потом куда делся?.. Я не видела. Профессора Троицкого они схватили. Но с ним они обращались осторожно. Они его и Рахиль Ароновну вниз отправили. Похоже, там у них база, и они только ждали Троицкого… Я в гимназии немецкий учила, поэтому немного понимаю, чего они там болтали… Так вот, они там вроде нашли что-то. Только вот для того, чтобы разобраться, что с этим делать, им профессор был нужен и еще твой приятель… Григорий Арсеньевич. Только его они, по-моему, не схватили… И еще им очень нужен был мой медальон. Только он у твоего приятеля остался…

— У Григория Арсеньевича? — удивился Василий.

— Да… — кивнула Катерина. — Перед тем как мы под землю спустились, он у меня его попросил. Я и отдала…

— А немцы? Они-то чего от тебя хотели?

— Все то же — медальон.

— И что ты им сказала?

— Правду… Только они, как ваши, не верили мне. Били и требовали говорить правду.

И вновь наступила тягостная тишина.

— Ладно, — вновь заговорил Василий, чувствуя, как холод постепенно сковывает его руки и ноги. — Надо нам отсюда выбираться. Пойдем назад, до «Красного полярника», там наши и начальство… пусть связываются с большой землей и решают, что делать. Я и так уже немцев настрелял — на два международных скандала хватит…

Он собирался встать, когда Катерина остановила его.

— Нам туда нельзя. Я слышала, как один из офицеров, тех, что допрашивал меня и Семена Лазарича, говорил, что «Красного полярника» больше нет. Его захватил спецотряд СС…

— Так… — протянул Василий, вновь опускаясь на пол. Ситуация осложнилась. Его опасения оказались не напрасны. Наверх нельзя. Если база в руках фашистов, то его и Катерину так или иначе поймают и в лучшем случае поставят к стенке. Выйти наверх и попытаться добраться до любой другой советской станции? Километров сто по ледяной пустыне без амуниции и снаряжения — бред. Они и десяти километров не пройдут. Разжиться чем-то на захваченной базе… Скорее всего не удастся. Похоже, им ничего не оставалось, как просто замерзнуть в древнем подземелье. Или…

— Ты говорила, что немцы нашли что-то там, внизу?

Катерина кивнула.

— Нашли. Только я не поняла, что именно, но что-то очень важное. Они для того профессора Троицкого и ждали… То ли это прибор какой, то ли механизм.

Замечательно? Важная археологическая находка — и в руках врагов. А сам-то Василий? Он зачем сюда был послан? Охрана и прочее. Он ведь представитель Третьего отдела, то есть обязан следить за безопасностью и соблюдением интересов своей страны. Хорош защитничек! Умотал в самый критический момент… Все эти мысли кругом неслись в голове Василия. Но в первую очередь его волновал вопрос холода. Если им не удастся раздобыть теплой одежды, они погибнут до того, как придумают, что предпринять. Значит… все тот же временный лагерь. Больше им идти не куда. Трупы полярников, скорее всего, так и лежат за ящиками. А ведь они в теплых шубах…

Василий поморщился. Он уже один раз обыскал убитых в поисках оружия, и делать это вторично, а тем более стягивать с окоченевших трупов теплые вещи ему совершенно не хотелось, но другого выхода не было. В первую очередь, согреться… а уж потом он придумает, как вставить фашистам пистон должного размера.

— Ну что, согрелась? — спросил он у Катерины.

Та покачала головой.

— Все равно холодно, — ответила та, кутаясь в его свитер.

— Да, еще чуть-чуть, и мы тут точно околеем, — и Василий протянул девушке флягу ледяного спирта. Если бы не эта фляга, то они бы и десяти минут не выдержали в этом каменном аду, но спирт не мог заменить теплую одежду. Интересно, сколько полуголый человек, пусть даже с флягой спирта, может выдержать при температуре минус десять? Полчаса? Час? Нужно было делать что-то немедленно, иначе…

— Вставай! Пошли! — приказал Василий.

— Куда?

— Немцам сдаваться… — ухмыльнулся он. — Нам надо теплые вещи раздобыть…

Он не был уверен, что поступает правильно. Он холода тряслись руки.

— Значит, так… — продолжал он. — Сейчас вернемся в центральный зал… Ну, туда, где ящики… Иначе нам минут через двадцать наступит… — тут он сказал слово, которое обычно в присутствии дам, особенно молодых, старался не употреблять. — Встали! Пошли!

Нет, он говорил не для Катерины, он пытался заставить двигаться свое тело. Движение — единственное, что спасало, согревая, но… Зря он просидел эти двадцать минут на ледяном полу. Тело совершенно не желало слушаться и подчиняться. К тому же Василия то знобило, то бросало в пот. Без сомнения, он подхватил лихорадку, а может, и что похуже… И тем не менее, промедление было смерти подобно.

— Не забудь взять факел, — приказал он девушке, пытаясь разогнуть скрюченные пальцы, которые стальной хваткой сжимали рукоять холодного револьвера. — Пошли!

И он, качаясь из стороны в сторону, направился в темноту туннеля. Лицо заливал холодный пот. Василия, без сомнения лихорадило. Однако в этот раз идти было недалеко и заблудиться невозможно. Убегая, он совершенно верно решил, что немцы после той бойни, что он устроил в «пыточной», не станут преследовать его по темным коридорам — себе дороже. Поэтому, отойдя на достаточное расстояние — так, чтобы отблеск света их факела не был заметен у входа в туннель, он устроил привал. Теперь же возвращение заняло не более трех минут, хотя эти минуты показались Василию часами.

В зале по-прежнему никого не было. Подъемники замерли, барабаны не вращались. Или фашисты устроили им ловушку, или просто ушли, решив, что беглецам одним не выжить в ледяном лабиринте.

Василий еще раз внимательно осмотрел зал, стер со лба капли холодного пота. Что ж… риск — дело благородное… отступать он не мог. Но прежде, чем отправиться в сторону нагромождения ящиков, он протянул Катерине один из своих револьверов.