Книга Сержант. Сила крупного калибра - Юрий Корчевский

До чужого войска уже с километр. Оптика позволяет разглядеть численность. Приблизительно пятьсот пеших и десяток колесниц. Впереди на белом коне – воевода, рядом с ним – знаменосец, в руках держит древко флага. По здешним меркам войско в пять сотен мечников довольно большое, ибо население земель невелико. Тысячу воинов редко какой правитель может содержать, потому как дорого. Доспехи, оружие, обучение, провизия, обозы для амуниции в походе ложились тяжёлым финансовым бременем. Некоторые из правителей предпочитали содержать только личную небольшую гвардию и, в случае необходимости, нанимали наёмную. Но и опасность была. Противник мог перекупить наёмников, дав им большую цену, что бывало. Или наёмники, разбив противника, не уходили, начинали грабить население. Кто им мог помешать?

Из автомата лошадь убить можно, но не одним выстрелом. Слабовата автоматная пуля калибром 5,45 для лошади. У неё все четыреста кило, что ей такая пулька? Пришлось к пулемёту становиться. Для себя решил: одна лошадь – одна пуля. На «Корде» переводчика огня нет, но темп стрельбы низкий. Если нажал на спуск и сразу отпустил, вполне можно один выстрел сделать. У наступающего войска колесницы – как мощный кулак, пробивающий оборону. Выбить лошадей, сбить темп наступления, боевой настрой, и можно браться за автомат. Хорошо бы, если до боя на мечах не дошло, тогда неизбежно будут потери, а терять и так немногочисленное войско своё очень не хотелось. Борис хмыкнул. Какое войско? Взвод, если по численности судить. Был бы взвод автоматчиков, то и пять сотен мечников не проблема. А сейчас вся надежда на изделие ковровских оружейников. Боеприпасы сейчас – как зубная боль. Если бы было можно, Борис не пожалел бы отдать полмешка серебряных монет за ящик патронов, но увы! Он поставил на «Корд» оптику. Пуля «Корда» сразит лошадь на километре дистанции. Поэтому он решил отстреливать не торопясь, с расчётом уничтожить колесницы до подхода войска до заставы. Крикнул своим.

– Поберегите уши!

Услышали, руками уши прикрыли. Борис прицелился в лошадь воеводы. Выстрел! Долгая секунда полёта пули – и попадание. И лошадь упала, и начальник войска. К нему сразу воины бросились, на руки подняли, понесли к обозу. Ранен или убит, уже хорошо. Руководитель – он как голова, без неё тело не живёт. Пуля и лошадь убила, и всадника. Очень мощное оружие! И пошло! Каждые десять-пятнадцать секунд – выстрел. Не торопился, цель выбирал, целился. Знаменосца не трогал, он не боец, угрозы не представлял. Зато все лошади у колесниц выведены из строя, а до чужого войска ещё метров триста.

В ленте ещё два патрона. Сначала выцелил воина, размахивающего мечом. Наверное, подбадривал своих, не исключено – мелкий начальник вроде десятника. Кто-то же должен взять на себя командование? Как в современной армии? Убили командира роты, командование на себя берёт командир взвода, всех взводных убили, старшина роты начальствует, вплоть до сержантов, командиров отделений. Во всех армиях так, иначе армия небоеспособна. Выбрал удачный момент, когда воин стоял пару секунд, выстрелил. Чужак упал. А после началось непонятное. Движение прекратилось, потом пешцы развернулись назад и стали уходить. Борису хотелось крикнуть: «Эй, вы куда?»

Неужели война кончилась после гибели двух военачальников?

– Всем стоять, я ненадолго.

Борис сел в броневик, завёл мотор. Из выхлопной трубы повалил сизый дым. Борис сначала даже испугался, потом вспомнил про нефть. Как раз получится испытать. Поехал вперёд за уходящим войском. У трупов лошадей и воинов остановился. Тела и лица жёлтые, на лицах красной и чёрной краской нарисованы непонятные знаки. Защита кожаная на торсе из толстой, вероятно, буйволиной кожи. Луки красные клееные, а мечи короткие, кривые. Борис оружие собрал, уложил в машину. Будет что предъявить Тоту в качестве доказательств боя. Впрочем, стрельбу из крупнокалиберного пулемёта слышали во всех уголках города. Ради интереса осмотрел колесницу, приподнял и поразился. Какая лёгкая! Обрезал штыком постромки от убитой лошади, привязал за них колесницу к броневику. Подумал – надо взять на корабль, как образец. Очень ему понравилась. Сделать можно любому ремесленнику и пересадить пешцев‐мечников на них. Скорость переброски войска сразу возрастёт в два-три раза. Осмотрелся. На протяжении пятисот метров – трупы лошадей, перевёрнутые колесницы, трупы воинов. Уходя, войско не забрало своих погибших. Это плохо, нет у войска крепкого стержня. Своих убитых надо забирать в обоз и на ближайшей остановке упокоить по традициям – захоронить в могиле или сжечь на погребальном костре. А не бросать тела погибших на растерзание диким зверям и птицам. Вон уже в небе вороньё кружится.

Постоял немного, да рванул вперёд по дороге. Быстро догнал уходящее войско, остановился. Из люка начал стрелять по воинам из автомата. Надо нанести максимально возможный урон. Не потому, что кровожадный или убивать нравится. Вовсе нет. Большие потери отвадят на какое-то время желающих от Анки-Бора.

Три магазина расстрелял, не спеша, одиночным огнём. Воины бежали в ужасе, бросая щиты, мечи и даже обоз бросили. Весь луг был усеян трупами. Урон желтолицые получили отменный. Развернувшись, поехал к заставе. А здесь уже Тот с несколькими гвардейцами.

– Удалось отбить нападение? – спросил он.

– Полностью изгнаны. С нашей стороны потерь нет, у желтолицых уничтожены все колесницы, воевода и сто двадцать – сто тридцать воинов.

– Не может быть! – поразился Тот. – Хотелось бы убедиться.

– Запросто!

Из бронемашины выгрузили луки и мечи, отцепили колесницу. Борис приказал воинам.

– Оружие погрузить на колесницу и возвращаться на корабль. Мечи можете продать как трофеи или оставить себе, луки сохранить. И закажите хороший обед, я скоро буду.

И Тоту:

– Прошу в мою повозку.

– Можно гвардейцев взять?

– Дозволяю.

Осторожно, явно побаиваясь, гвардейцы уселись в десантный отсек, Тот – на пассажирское сиденье впереди. Вообще-то на этом месте обычно ехал командир. Борис развернулся, поехал медленно, чтобы не испугать, чтобы привыкли. Всё же повозка самобеглая, мотор урчит, и даже на малой скорости получается быстрее, чем галопом на коне. Тот восхитился.

– Мягко, быстро, крыша над головой! Где делают, сколько стоят?

– Потом скажу.

Добрались до побоища колесниц. Борис остановился, Тот с гвардейцами выбрались. Обошли убитых, Тот даже нагибался, стараясь понять, отчего погибли лошади и люди. Потом сказал.

– Ты поведал о сотне с лишним убитых. Где они?

– Ещё не доехали. Садитесь. И вот тут уже рванул под сотню. Сзади чёрный дым из глушителя валит. А пассажиры вцепились в ручки, глаза круглые от ужаса. Скорость немыслимая! Вот и место бойни, не боя. Борис резко затормозил, поставив машину поперёк дороги.

– Коли усомнились в моих словах, прошу посчитать убитых. Можете даже взять трофеи.

У Тота и его гвардейцев при виде массы убитых глаза округлились. Добросовестно ходили, считали. Гвардейцы у некоторых перстни с пальцев срывали. Потом их поднесли Борису.