Книга Люфт. Талая вода - Хелен Тодд

Она с воодушевлением говорила об их встрече, о том, как Яков помогал ей, заботился, берег.

– И представляешь, отказался… да как отказался, он просто сказал, что я ему важна. Не торопись… А как? Мне ведь небезразлично, я же чувствую сейчас, не потом. Может, я ему не интересна?

– Молли, он просто принимает взвешенные решения. Как мужчина. – Аннетт завязывала волосы. – Ходил бы он просто так к тебе пару месяцев, помогал за так.

– Нет, но…

– Но что? Молли, сделай глубокий вдох, после – выдох и вспомни, что мы не в романтической книге. В жизни не бывает, что герои познакомились, а через полстраницы решили жить вместе до конца. Вам стоит узнать друг друга прежде, чем вы сломаете свои жизни.

– Ты так драматизируешь! Разойдемся, ничего ведь страшного.

– Он явно не настроен на отношения длиной в пару недель. Ему важно большее, а значит, после этого «большего» вы будете уже совсем другими. Как камушки с новой огранкой. И назад не восстановить, и ошибки исправить выйдет, только уменьшая грани.

– Роберт твой тоже… алмаз. Приятно, что он так медлил, прощупывал почву и решал, стоит или нет? – Мол явно раздражалась, ей не нравилось сказанное.

– Зато я привыкла к нему, а не передумала через пару недель, когда заметила, что он чашку ставит не на подставку, как я люблю.

– Я понимаю, о чем ты, но мне так тяжело, – она закрыла лицо руками, вздохнула.

– Знаю, но немного терпения. Коула ведь он не испугался.

Аннетт обняла Молли, погладила пушистые светлые волосы, которые струились по плечам. Она напоминала ей упрямый весенний ландыш.

– Нет, надеюсь, нет… ох, ты глянь, уже почти десять. Мы ничего не успеем.

– Успеем, пойдем, я что-то перекушу и сменю тебя за прилавком.

– А если… вновь пекарня и чужие судьбы? – Молли поторопилась вытереть нахлынувшие от переживаний слезы.

– Значит, я на своем месте.

Девушки молча спустились на кухню. Ани взяла пару кусочков темного хлеба, положила на них масло и посыпала солью. Наспех сжевала, запивая прохладным чаем, который ее ждал благодаря Молли.

– Ладно, у меня здесь пироги… я не буду резать, вдруг кому-то нужен целый, и мне работы меньше.

Мол суетилась, смотрела в блокнот, не понимая, что сделала, а что нет. Паника отчетливо читалась в ее взволнованных жестах.

– Пироги… А мы выпекли вчера все?

– Все выпекли. Тебе только заготовки на ужин нужно сделать и поставить шоколадный пудинг после прихода Роберта. Печи почистим уже потом, Коул просил просто прогреть их хорошо.

– Точно-точно….

Она грызла карандаш, задумчиво изучая список, и слушала подругу вполуха.

– Ладно, я пойду, пока посетители не устроили бунт.

Ани улыбнулась, сделала еще один глоток и оставила Молли на кухне одну. Чуть позже постарается помочь ей приготовить рождественский ужин, но, скорее всего, по возвращении Коула и Роберта.

В канун праздника спрос на хлеб и пироги возрастал вдвое, если не втрое. С одной стороны, Аннетт нравилось молча упаковывать заказы и слушать истории посетителей. С другой, она очень уставала от постоянного шума. Рано или поздно диалоги превращались в монотонный бубнеж, и Аннетт все чаще и чаще смотрела в сторону зеркала, в надежде, что какое-то из видений даст ей возможность передохнуть хотя бы пять минут.

Казалось, что время за прилавком тянулось вечность. Аннетт хотелось побыстрее подняться в мансарду и упаковать рождественские подарки, пока Молли занята, а Роберт с Коулом не вернулись. Тем более что ближе к вечеру нужно будет помочь на кухне. Не то чтобы ей было в тягость, просто Ани неважно себя чувствовала.

Основной поток покупателей схлынул после полудня. Все стихло. Стало легче. Перестала болеть голова от перешептываний и разговоров, и от громких криков детей, которые пытались выклянчить себе что-то вкусное.

Аннетт как раз упаковывала хлеб для одного из посетителей, когда ее внимание привлекла маленькая девочка. Она сняла шапку и отдала ее в руки сопровождающей, стряхнула с ног снег, постучав крошечными ботинками по коврику у порога, и только тогда зашла в пекарню. Чем достаточно разозлила женщину, вошедшую после них.

Та косо посмотрела, сняла заснеженную бордовую шаль и, высокомерно вздернув подбородок, заняла очередь.

– А мы здесь надолго? Я немного устала… – девочка не жаловалась, просто говорила.

– Подожди, выберем сладости на рождественский ужин, а после домой. Замерзла, да?

Ани сначала подумала, что девушка, разговаривающая с ребенком, сестра, но после ответа малышки все стало на свои места:

– Хорошо, мам. Это пекарня? Пекарня… Сюда ходит наша гувернантка за хлебом?

– Да, здесь пекут самый вкусный хлеб в городе. И, разумеется, делают пироги. Какой бы ты хотела: сладкий или соленый?

Девочка задумчиво подошла к прилавку, приложила пальцы к стеклу и растерянно посмотрела на маму.

– Соленый это с солью? – Она немного поморщилась. – Я позавчера попробовала соль ложкой. Эдит была в ужасе… и я тоже. Так неприятно.

– Нет, – послышался приятный тихий смех. – С капустой, с картошкой и грибами, помнишь, ты вчера на ужин ела пюре?

Малышка задумчиво изучала прилавок, думая, что ответить. Она не водила пальцами по стеклу, зная, что так не принято. Не тыкала пальцем, как часто делали другие дети, а с интересом рассматривала пироги, явно обдумывая решение. Чуть позже улыбнулась и посмотрела на маму.

– Если пюре ела, то лучше с капустой. А сладкий тоже можно? Там с яблоками, Эдит такой делала, только очень маленький.

– Хорошо, возьмем два.

– Мам, а можно, чтобы мы и Эдит взяли кусочек? – Девочка прикусила губу, задумчиво наблюдая за тем, как Ани упаковывает хлеб для посетителя.

– Мы возьмем два целых пирога. Хватит всем.

Мама протянула девочке ее шапку, а сама обратилась к Аннетт:

– Пирог с капустой и пирог с яблоками. Не кусочками, а целые, у вас есть? Если нет, то пусть будут те, что остались. И… кирпичик гречневого хлеба.

– На кухне есть целые, если подождете пару минут, я принесу. И кирпичик… – она записала это в блокнот.

– Да, конечно, мы подождем. – Она взяла дочку за руку, чтобы та встала подальше от неприветливой женщины, которая пристально изучала ее ребенка.

Ани сходила за пирогами и, вернувшись, стала их упаковывать.

А незнакомка явно устала ждать. Сначала косо смотрела на девочку, а после вздернула подбородок, делая вид, что ее вовсе не интересует ребенок, и нервно искала, за что зацепиться взглядом. Вот только не получалось.

– Прошу прощения, а сколько ребенку? – Голос незнакомки прозвучал нервно и неприятно.