Книга Вкус рая - Конни Мейсон

София ждала его возвращения.

— Ну как? Узнал что-нибудь?

— Все, как ты говорила. Ригби, разумеется, не сказал мне, когда начнется рейд, но ясно, что скоро. Мне ничего не говорили намеренно, зная мое отношение к рабству.

— И что ты будешь делать?

— Ничего. Слишком поздно. К тому же ты ведь предупредила маронов. Будем надеяться, что они успеют скрыться в горах.

— А что сказал тебе лорд Честер?

— Я не застал его. Он увез всю семью в Кингстон. Леди Аманда тоже решила уехать после вчерашней попытки поджога в «Окид Мэнор».

— Значит, началось и здесь, — медленно сказала София.

— Это может стать началом конца. Учитывая ситуацию, думаю, тебе лучше уехать с острова. Собирай вещи, а я напишу письма брату и своему банкиру. Я хочу, чтобы ты могла пользоваться моими счетами в «Бэнк оф Ицгланд».

— Не знала, что у тебя есть счет в банке. Я думала, ты решил стать плантатором, чтобы иметь средства к существованию.

Крис рассмеялся.

— Я вовсе не беден, София. Мой корабль несколько лет доставлял грузы по всему миру. Даже если с плантацией ничего не выйдет, я все равно богат. Хотя титул и состояние отца унаследовал мой старший брат, бабушка оставила мне хороший капитал, который я выгодно вложил.

— Не понимаю, тогда зачем…

— Плантация была для меня новым вызовом. Я люблю море, но хотел сделать «Сансет Хилл» процветающим бизнесом. Меня всегда влекло неизвестное…

Он вдруг умолк, но София знала, что он хотел сказать и от чего бежал все эти семь лет.

— Богат ты или нет, это не имеет значения, Крис. Я остаюсь.

— Нет, ты уедешь, даже если мне придется отнести тебя на руках на корабль. И Каспера я отправлю с тобой.

— Какая тебе разница, уеду я или останусь? Это мой выбор.

— Нет, дорогая, это мой выбор. Ты моя жена, и я хочу, чтобы ты была в безопасности. Даже не спорь. Ты уедешь, и это мое окончательное решение. Катина поможет тебе собраться. Завтра утром выезжаем в Кингстон.

София упрямо сжала губы.

— Если заставишь меня уехать, то между нами никогда уже не будет по-прежнему. Я никогда уже не буду тебе настоящей женой.

Она отвернулась, но он развернул ее к себе.

— Не говори о том, о чем сама потом пожалеешь, София. Ты едешь, и это решено. Мой брат позаботится о вас, пока я не пришлю за тобой.

— Опасность одинакова и для тебя, и для меня, — не сдавалась София. — Если ты не особенно дорожишь плантацией, то поехали со мной. Мы можем жить где угодно. Да, знаю, ты не хотел этого брака, но, пожалуйста, не отсылай меня.

Крис вздрогнул.

— Так… ты думаешь, я хочу отправить тебя подальше, хочу отделаться от тебя? Ты сильно ошибаешься. Просто ты моя жена, и я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Она отошла к окну.

— Говори что хочешь, но я же знаю, что смерть Десмонда для тебя все еще как свежая рана. Пока она не заживет, мы не сможем быть вместе. Я уеду, но не жди, что вернусь. Я знала, что наш брак был ошибкой.

— София, ну будь же благоразумна! Что бы ни случилось, мы муж и жена. И ничто не может изменить это. И когда я пошлю за тобой, тебе лучше будет поторопиться!

— Иди к черту! Когда я уеду с Ямайки, то буду жить, как посчитаю нужным. Если бы тебе не было безразлично, ты бы меня не отсылал.

— Вот глупенькая, да я же хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Я только это и слышу! А мне хочется слышать другое! И если я не могу иметь то, что хочу, и то, что мне нужно, то к черту такой брак. А теперь извини — мне надо собирать вещи.

— Что ж, хорошо. А я пошел писать письма, — кивнул Крис и вышел.

София хотела крикнуть, что ей не нужны ни деньги, ни покровительство его брата, но дверь уже закрылась. Впрочем, деньги как раз ей понадобятся. Еще неизвестно, где она будет жить — за городом или в респектабельном районе Лондона. И если Крис не может ее любить, то, по крайней мере, может ее обеспечить.

* * *

К ужину Крис пришел вместе с Каспером. Последнего, судя по унылому виду, совсем не радовал предстоящий отъезд.

— Что-то случилось, Каспер?

Тот хмуро посмотрел на Криса.

— Капитан сказал, что я должен вернуться в Лондон вместе с вами. А я не хочу оставлять капитана одного. Ведь, если мы уедем, рядом с ним никого не останется.

— Это он так решил, Каспер, а не я. Что ж, побродим вместе по Лондону. А может, поселимся в деревне. Решим на месте.

— Это ненадолго, — заверил Крис. — Я пошлю за вами, как только здесь все успокоится. Я обещал Джастину вернуться на крестины его ребенка.

— Честно? — с надеждой спросил Каспер.

— Слово. Но ты тоже должен обещать, что не доставишь неприятностей Софии и будешь достойно вести себя.

— Обещаю, — вздохнул Каспер.

После ужина Каспер отправился собирать вещи. София тоже поднялась и пошла наверх. Крис последовал за ней, но в дверях спальни она обернулась.

— Ты чего-то хотел?

Он потянулся к ней, но София попятилась, и Крис устало вздохнул.

— Это же наша последняя ночь. Могут пройти месяцы, прежде чем мы снова будем вместе.

— Вряд ли мы снова будем вместе, — покачала головой София. — Но ты всегда можешь утешиться в объятиях леди Аманды.

— Она уезжает с леди Честер. Надеюсь, ты на самом деле так не думаешь?

Она взглянула ему в глаза.

— Крис, ты любишь меня?

Он колебался.

— А что ты понимаешь под любовью?

— Если ты это чувствуешь, то тебе не надо объяснять.

— Я хочу тебя — но это же естественно.

— Тогда получается, что ты чувствуешь ко мне только похоть.

— Я хочу заниматься с тобой любовью, София, всегда хочу.

— Тогда не отправляй меня.

— Нет смысла снова обсуждать это. Ты позволишь мне заняться любовью с тобой?

Она горько усмехнулась.

— С тем, чтобы поиметь меня, у тебя проблем не было, а вот заниматься любовью — это совсем другое.

Крис со вздохом, больше похожим на стон, подхватил ее и отнес на кровать. Он был так возбужден, что даже не стал раздевать ее. Вместо этого он приподнял юбки и опустился на колени между ее ног. Он расстегнул брюки и достал член.

Но вместо того чтобы сразу войти в нее, он наклонил голову и коснулся ее губами, наслаждаясь розовой влажной плотью. Однако он чувствовал, что слишком возбужден для долгой прелюдии. София уезжала, и он ее еще очень долго не увидит. Это была их последняя ночь вместе. Когда она начала стонать и двигать бедрами в такт сладостно-мучительным движениям его языка, он поднялся, опираясь на руки, и вошел в нее, впившись в ее губы поцелуем.