Книга Драгоценная паутина - Максин Барри

– Да, он говорит, они износились.

– Странно, – сказал Джастин. – Машина совершенно новая.

– Да и он тоже удивляется. Он не может понять, почему твой отец не приехал к нему раньше.

– Да, Оуэн говорил, что ему надо поехать к механику. Вот черт! Кто-то явился. Может, мама с новостями из больницы. Я тебе перезвоню. Хорошо?

– Конечно. Передай своей маме, что я тоже переживаю.

– Передам, – весело сказал Джастин и быстро положил трубку.

Он откинулся в кресле. Голова соображала быстро. Все складывается как нельзя лучше! Если Оуэн умрет, он сможет овладеть ситуацией. Декстер-старший уберется с его пути, а Рис, его бесценный названый брат, может быть, освободит его от проклятой сестры. Но если Оуэн выживет, тогда он сдаст полиции Флейм. Надо поработать с отцом Эрин как следует… Все хорошо, просто отлично! Но нельзя ошибиться во времени. Флейм должна закончить заказ ди Маджори, а деньги за работу осесть на банковском счете компании, прежде чем разразится скандал…

Оуэн, бледный и недвижимый, лежал на больничной кровати, весь опутанный трубками. Монитор нависал у него прямо над головой. Он казался таким беспомощным и маленьким на большой кровати, среди множества сложных приборов! Рис посмотрел на отца, и его сердце заныло. Флейм, увидев страдание в его взгляде, быстро взяла его под руку и сжала локоть.

– Врачи говорят, что у него сломаны четыре ребра. Но гораздо хуже дело обстоит с головой.

Рис кивнул.

– Он еще не приходил в сознание?

– Нет. – Франческа удрученно покачала головой.

Рис был потрясен, увидев, как она изменилась. Постарела, на лице появились морщины от боли и тревоги.

– Франческа, с отцом все будет в порядке. Он крепкий, я знаю. Он выдержит…

Слова, показалось ему, утонули в вате, и, будучи не в силах оставаться в комнате, Рис вышел, чтобы поговорить с доктором. Через несколько минут врачи коротко изложили ему ситуацию. Самое печальное – задеты участки мозга, отвечающие за память и координацию движений.

Рис вышел из больницы, пытаясь привести мысли в порядок. Он стоял на ступеньках под козырьком, глядя в дождливую ночь, когда услышал, как кто-то осторожно кашлянул у него за спиной. Он повернулся и увидел мужчину среднего роста со светло-каштановыми волосами, бледно-голубыми глазами, с усами и бородой морковного цвета.

– Простите за беспокойство. Вы сын мистера Оуэна Декстера? Меня зовут Айвор Оливер.

Рис протянул руку.

– Вы хотите что-то сообщить мне?

Он сразу перешел к делу и был вознагражден одобрительным взглядом: мужчина кивнул. Рис указал на дверь больницы. Они прошли в пустой холл, Оливер открыл портфель и вынул папку.

– За шесть дней до аварии ваш отец приходил ко мне в офис в Саммертауне. – Он протянул визитную карточку. На ней значилось: «Айвор Маклин Оливер, частный сыщик». Потом номер телефона. – Прежде, чем я покажу вам бумаги, я должен спросить кое о чем. Надеюсь получить прямой ответ.

Рис кивнул. Айвор несколько цинично улыбнулся и задал вопрос:

– Что вы думаете о Джастине Сирамор-Форбсе?

Рис ничуть не удивился такому обороту дела.

– Я думаю, у моего названого брата серьезные психические нарушения.

Айвор откинулся в кресле и медленно кивнул.

– Я бы пошел дальше. Я думаю, у него патологические наклонности.

Рис почувствовал, как это сообщение ударило его, прошло через кожу и засело внутри. Но лицо осталось невозмутимым.

– Полагаю, вам лучше показать мне, что вы обнаружили, – сказал Рис.

Айвор подал ему папку. Он наблюдал за Рисом, когда тот читал о попытке убить Джорджа Кэмпбелл-Бина, о странных обстоятельствах смерти последнего графа, сведения о методах воспитания сына, к которым прибегал Малколм. (Хотя у Айвора не было ученой степени или диплома по психологии, он слыл очень проницательным по части умственных расстройств.) Джастин часто менял женщин – похоже, для него это была соломинка, за которую он хватался, спасаясь от себя самого. Должно быть, ему слишком дорого обошлась потеря Флик Мейнвеаринг.

Рис перевернул последнюю страницу и закрыл папку. Его лицо ничего не выражало.

– Я согласен с вашими выводами. Я имею в виду Кэмпбелл-Бина.

Айвор кивнул и увидел, как Рис Декстер обернулся на дверь, за которой лежал его отец.

Айвор напрягся.

Значит, он тоже об этом подумал!.. Рис медленно перевел взгляд на мужчину, сидящего напротив него.

– А несчастный случай с отцом? Что вы думаете о нем?

– Я знаю, что никаких других машин на дороге не было. Я изучил место, говорил с полицией. Отец ваш был абсолютно трезвый. Сейчас машина в гараже. Кстати, Джастин недавно переспал с дочерью хозяина гаража, Джека Лейси, Эрин.

Рис заморгал, молча переваривая информацию, потом наконец спросил:

– Вы видели машину? – Голос его звучал спокойно, но перед глазами мелькали темные мушки. – Я хочу, чтобы вы ее осмотрели и проверили Джека Лейси.

Айвор кивнул. Он встал и, не пытаясь вернуть папку, молча вышел. Рис смотрел ему вслед. Ничто в лице его так и не дрогнуло. Только глаза опасно засверкали.

Через два дня Оуэн впервые открыл глаза и с недоумением стал разглядывать окружавших его людей. Удивился: что это за две красивые женщины? Почему они плачут? Еще больше удивился тому, что этот большой сероглазый мужчина называет его папой.

Не в силах ничего понять, Оуэн быстро закрыл глаза и заснул.

Врачи были довольны. Франческа взволнованна.

Оуэн будет жить!

ГЛАВА 25

Декстер-старший поморщился, когда в палату вошла медсестра.

– А вот идет кровопийца! – добродушно пошутил он утомленным голосом.

Медсестра взяла кровь из вены и подмигнула Франческе.

– Он всегда так боится?

– Всегда, – улыбнулась Франческа и посмотрела на мужа.

Оуэн все еще не вспомнил ее. Две недели прошло с тех пор, как он открыл глаза, и все это время Франческа то надеялась, то впадала в отчаяние.

Сначала, как и следовало ожидать, Оуэн был в полном смятении. Но Франческа, проводившая все дни рядом, рассказывала об их жизни. Помогали мелочи. Вчера она принесла немножко хереса, и он вспомнил свой любимый сорт. Она призналась, что именно поэтому она его и выбрала. Рис попросил прислать кое-какие вещи отца из Америки. Свадебные снимки с Клер, фотографии подрастающего Риса, вырезки из газет. Понемногу картина жизни восстанавливалась в памяти Оуэна…

Они все еще были для него незнакомцами, но он их уже полюбил. Оуэн вообще не мог себе представить, как это – проснуться и не увидеть доброго и красивого лица Франчески. Он чувствовал ее любовь и поддержку. Одно это, иногда думал он, помогает ему держаться. Он не помнил империи, которую создал, но это был человек из очень прочного материала. Его природа помогала телу. Врачи восхищались его стойкостью. Медленно, но он начинал понимать, что у него пропала лишь память, а глубокая любовь к сыну, жене и приемной дочери осталась при нем.