Книга Зверь, который во мне живет - Роберт Крайс

— Не думаю, что у меня получится.

— А ты потихоньку.

Из кладовки я достал дождевик для Эллен и нейлоновую накидку для себя. Брезентовую сумку Пайка и два футляра от гитар я положил рядом с диваном. Сумка весила никак не меньше тонны. Я надел подплечную кобуру, проверил обойму в «дэн-вессоне» и убрал его в кобуру. Потом я поднялся в спальню, взял вторую кобуру и вытащил из ящика стола автоматическую «беретту» вместе с двумя запасными обоймами. В каждой обойме имелось по четырнадцать пуль с высверленными головками. Пайк уже давно сделал их для меня. Противозаконно. Но что такое закон для крутого парня по имени Элвис Коул? Пока на мне накидка, оба пистолета не будут видны. Конечно, вытащить «дэн-вессон» будет непросто, но я не рассчитывал, что мне придется это делать по дороге к джипу.

Вернулся Пайк в полевой камуфляжной куртке. Он открыл первый футляр от гитары и вытащил винтовку «уэзерби марк» с восьмикратным оптическим прицелом Бушнелла и коробку с патронами. Он зарядил четыре патрона, проверил предохранитель и поставил винтовку возле дивана. Когда он открыл второй футляр, Эллен Лэнг наклонилась вперед.

— А это что такое? — спросила она.

— Штурмовая винтовка «хеклер и кох», — ответил Пайк.

— Пайк показывает ее только для того, чтобы попугать, — пояснил я. — На самом деле он не стреляет.

Уголки рта Пайка дрогнули. «ХК» была совершенно черная. Фибергласовый ствол, рукоять пистолета, дополнительная ручка и пламегаситель — все это производило впечатление. Пайк отвел затвор, вытащил шестидесятизарядную обойму из брезентового мешка и вставил ее на место. Потом он побрызгал все металлические части каждого ружья специальным спреем и осторожно протер мягкой тряпочкой. Его руки двигались быстро, аккуратно и экономично. Закончив, он встал и сказал:

— В любое время. — И понес оружие и брезентовую сумку в «чероки».

Я протянул Эллен дождевик.

— Надевай.

Она надела.

Я положил завернутый в фольгу «кирпич» в третью сумку и вручил ее Эллен.

— Тебе страшно? — спросил я.

Она кивнула.

— Старайся быть похожей на меня. Мне никогда не бывает страшно.

Она отнесла кокаин в «чероки». Я проследил, как она забирается на заднее сиденье джипа, а потом огляделся по сторонам, стараясь понять, не забыл ли я чего-нибудь важного.

Вошел кот и посмотрел на меня. Я положил ему еды, налил в блюдечко пива и запер дверь. Мы поехали в Гриффит-парк сквозь легкий дождик, который больше походил на росу.

35

Без десяти шесть в парке темно, пусто и холодно, а машины лишь изредка проезжают по бульвару Лос-Фелиз. Мы свернули и поехали в дальнюю часть парка, в сторону туннеля, мимо столов для пикников, зеленых лужаек общественных туалетов, где обитали бродяги, грабители и гомосексуалисты. Старый микроавтобус «фольксваген» и мотоцикл «нортон» были припаркованы рядом, но никаких признаков жизни не наблюдалось.

Между тем Пайк настроил приемник на радиостанцию для фермеров. Насколько мне известно, Пайк не был на ферме ни разу в жизни. Эллен сидела на заднем сиденье, держа сумку с кокаином на коленях, ее глаза сияли отраженным светом уличных фонарей.

Возле туннеля дорога разветвлялась, одна ветка спускалась в туннель, другая резко сворачивала направо и уходила вверх, в горы, к обсерватории. Стальные ворота перегораживали ведущую вверх дорогу.

— В полумиле отсюда есть объездная дорога, которая нас вполне устроит, — сказал я.

Пайк кивнул.

Я вышел, поколдовал над замком на воротах, открыл их, чтобы Пайк мог загнать джип, после чего вновь закрыл ворота и запер замок. В парке было заметно холоднее, чем в нашем каньоне, тучи теснились над головой, касаясь горных вершин, и мое дыхание выделялось легким облачком, пока я возился с замком.

Небо на восточном горизонте уже начало окрашиваться в фиолетовые оттенки, когда Пайк включил полный привод и свернул на объездную дорогу. Мы проехали между падуболистным дубом, перекати-полем и юккой около сотни ярдов, пока не оказались в небольшой дубовой роще. Под нами расстилался зеленый треугольник парка, который расширялся от вершины в туннеле до входа в парк со стороны Лос-Фелиз. Отсюда было видно все, что могло нас заинтересовать.

Пайк одобрительно кивнул.

— Прекрасный вид, — сказал он.

— Рад, что тебе нравится.

Он заглушил двигатель, но приемник выключать не стал.

Мы принялись ждать.

Без десяти семь «форд-бронко» из паркового обслуживания выехал из туннеля и свернул к воротам. Женщина в коричневой форме отперла ворота, распахнула створки, села в джип, развернулась и скрылась в туннеле. Я съел сэндвич с курицей и выпил кофе. Эллен и Пайк ничего есть не стали.

Мир вокруг постепенно светлел, хотя небо оставалось темно-серым. Тучи спустились ниже и оседлали горы, влага продолжала лениво сочиться на землю. Машин на бульваре стало значительно больше, на автобусной остановке появились люди, в основном невысокие коренастые мексиканки с большими сумками. У некоторых из них были зонтики, но далеко не все горели желанием поделиться своей удачей.

Между тем Эллен приподняла ноги, устроилась поудобнее и заснула. Или сделала вид, что спит. Пайк сгорбился за рулем, его глаза превратились в узкие щелки. Какие они зануды, Пайк и Эллен, — а я как раз собирался предложить им поиграть в шарады.

В семь тридцать с бульвара Лос-Фелиз свернул белый «кадиллак», проехал мимо столиков для пикника и покатил в сторону туалетов. Десять минут спустя патрульная машина остановилась возле микроавтобуса «фольксваген». Из машины вышли двое полицейских в черных дождевиках. Один из них постучал в окно микроавтобуса дубинкой, а другой остался возле машины, держа руку на рукояти пистолета. Молодой парень в джинсах, но без рубашки вылез из автобуса и заговорил с полицейскими. Он часто кивал и еще чаще дрожал от холода. Полицейские вернулись в машину и уехали, а парень забрался обратно в микроавтобус.

Я выпил еще кофе и съел сладкий огурец. Две стройные женщины в элегантных спортивных костюмах энергично крутили педали дорогих велосипедов. Они промчались в туннель, эффектно разбрызгивая воду. Вскоре через туннель проехала машина и свернула на ведущую в горы дорогу. Наверное, в ней сидели люди, работавшие в обсерватории. Неожиданно появился высокий латиноамериканец в обтягивающих черных штанах, клетчатой рубашке и жилете, с бледно-розовым зонтиком в руках. Он остановился перед входом в туалет, встряхнул зонтик и вошел внутрь.

Через минуту дверь «кадиллака» распахнулась, и белый мужчина средних лет в дорогих джинсах, спортивной твидовой куртке и очках, прикрывая руками голову от дождя, пробежал к туалету. Парень выбрался из микроавтобуса, но теперь на нем была рубашка, туфли и плащ, вытер сиденье «нортона» куском газеты, включил двигатель и уехал. Мужчина средних лет вышел из туалета, поспешно вернулся в «кадиллак» и укатил прочь. Потом появился высокий латиноамериканец, посмотрел на небо, словно надеялся, что за это время тучи успели разойтись, открыл зонтик и неспешно удалился. Я съел четыре оливки и выпил еще кофе. Жизнь — это драма.