Книга Мера один: Примал - Александр Изотов

Да, именно это строение я наблюдал с высоты птичьего полета в тех видениях, что мне показали при посвящении в прималы. Я сжал зубы — где-то там адская стройка, и гибнут миллионы нулей.

Дорога пошла в гору, и меня качнуло, как при торможении поезда — обоз начал постепенно замедляться. Я выкрутил голову, пытаясь заглянуть вперед.

Столицу я увидел сразу.

Огромный город-крепость на вершине горы, куда тянулся тот тракт, по которому мы ехали. Вольфград, наверное, мог бы поместиться только в одной башне это крепости.

— А вот и Лазурный Город, — в затихающем грохоте повозок послышался торжественный шепот Возжи, — Краса и гордость Синего Приората!

Я не ответил ему. Мы поднимались, местность вокруг просматривалась гораздо лучше. Реки, озера, леса — удивительно прекрасный край, хоть картины пиши.

Но мои глаза так и прилипли к пирамиде на горизонте. На фоне этой красоты гибли миллионы нулей.

Глава 21. Лазурный Город

Стены Лазурного Города были очень высокими, я не привык так запрокидывать голову. Книзу они расширялись, и в основании были настолько массивными, что казались единым целым со склоном горы, на которой покоился город.

Оценивая размеры проема, в который въезжал обоз, я подумал — и это ворота Вольфграда казались мне огромными? Да здесь можно дирижабль загнать целиком, еще место останется.

Верхняя арка находилась на невероятной высоте. Какие монстры сдвигают циклопические створки из цельных дубовых бревен, мимо которых мы проезжали? Наверняка, тут должен быть какой-то механизм.

Въехав через ворота, я так и продолжал задирать голову. Мы оказались не в городе, как я думал, а в длинном коридоре, зажатом между массивными стенами. Сверху из узких бойниц нас рассматривали лучники, я кожей чувствовал их внимательные взгляды.

Мне показалось, что в основе своей это были звери. Все-таки, я уже достаточно обтерся в Нулевом мире, и теперь у меня как-то с наскоку получалось определять если не ступень, то меру уж точно.

Вечернее солнце уже клонилось к закату, коридор тонул в густой тени, и я почувствовал себя неуютно — хотелось поскорее убраться из замкнутого пространства.

— Это для защиты? — шепотом спросил я Возжу.

— Да, — пожал плечами первушник, — Сейчас пройдем захаб, потом уже окажемся в городе.

— Что, первота, нравится коридор смерти? — неожиданно спросил меня тот зверь, что наблюдал всю дорогу.

Поджав губы, я не ответил ему. У него приказ, так что мне навряд ли что-то грозило за непочтительное молчание. Но мои круглые от удивления глаза деревенщины доставляли удовольствие, и зверь веселился:

— Когда враг надумает напасть на Лазурный Город, его ждет сюрприз.

Его окликнули, зверь поморщился, но, стегнув лошадь пятками, унесся вперед.

— Сколько себя помню, на Лазурный Город еще ни разу не нападали, — прошептал Возжа, — Говорят, было в древности, но я думаю, это все сказки.

Вторые ворота были мало того, что высокими, так за створками из верхней арки торчали еще и массивные штыри. Довольно быстро я сообразил, что это опускающаяся вниз решетка.

Потенциального врага действительно ожидало бы много сюрпризов. Вот только кто может посметь напасть на третью меру в Инфериоре, я не представлял.

— Вот он, Лазурный Город, — с гордостью произнес Возжа, когда мы миновали второй проем.

Возница сказал что-то еще, но его голос потонул в залпе городского шума. Я будто попал на праздник-карнавал — с обеих сторон дороги стояла толпа жителей, разодетая и разукрашенная во все оттенки синего: от бело-голубого до темно-синего, почти черного.

Одновременно стало светлее — сюда падало больше солнечного света. В воздух летели конфетти и блестки, над головами развевались флаги с тем самым гербом — человек на коленях с мечом, на него падает луч света с неба.

— Великий приор!

— Великий мастер!

Радостные лица надрывались, горланя куплеты незнакомых мне песен:

— Не-е-ебом отмечен воина взгля-я-яд!..

И с другой стороны толпа подхватывала:

— Он светел и чист, душою он свя-я-ят!

Я оглядывал жителей, особо стараясь не смотреть в глаза. Но и так было понятно, что в основе своей это были звери. Попадались первушники, почтенно держащиеся позади, но бросающие на обоз такие же любопытные взгляды.

Дисциплина здесь была на высоте — никто не кидался к телегам, не пытался посмотреть, что в мешках, и от обоза держались на расстоянии. Еще больше меня удивило, что, судя по лицам зверей, Зигфрида здесь любили.

Внутренние ощущения подсказывали — пока что людей здесь нет. Обычные одежды, хоть и гораздо богаче, чем у зверей с окраин. Воины, попадающиеся в толпе, носили кожаные и кольчужные брони, украшенные синими вставками..

Сильверитовых доспехов я пока что не наблюдал, их блеск доносился только с головы нашего обоза. Улица постепенно заворачивала, и вскоре свиту приора я уже не видел.

Трех— и четырехэтажные здания возвышались над толпой. Мы двигались по широкой мощеной дороге — Лазурный Город, в отличие от Вольфграда, был весь из камня. Улицы разъезжались в разные стороны каменными подъемами и спусками, и, казалось, здесь были дома даже под дорогой.

— Здесь живет уже не одно поколение Синих Рыцарей, — продолжал вещать Возжа, перекрикивая шум, — Ты ведь знаешь, сколько живут великие господа? Еще мой прадед рассказывал, что наша лучезарная светлость, да одарит его Небо улыбкой, уже тогда достойно правил много лет…

Оказавшись в стенах родного города, первушник необычно много говорил. То ли нервничать перестал, то ли проснулось хозяйское гостеприимство.

— Каждый жалкий ноль, строивший этот город, благодарен судьбе, что положил жизнь на такое великое дело…

Усмехнувшись, я подумал, что легко говорить об этом, если сам в стороне и в тепле. Навряд ли этот первушник и его предки умирали на тяжелой стройке.

Возжа каждый раз замолкал, как мимо проносились всадники. Звери вели какой-то счет и передавали сведения вперед. Каждый раз, как мой надсмотрщик пролетал мимо, я ловил на себе его цепкий взгляд.

— А много их, нулей-то, умерло тут? — спросил я после паузы.

— Да кто их считал-то? — удивился вопросу Возжа, — Их в Инфериоре, как земли. Чем больше нулевой крови льется, тем сильнее Синий Приорат.

Меня слегка передернуло. Я оказался еще ближе к цивилизации, и снова ощутил перемену в отношениях между высшими и низшими мерами. Если на окраинах первушники еще более-менее дружили с нулями, то тут уже заметно дистанцировались от них.

— Что-то останавливаемся, — Возжа потер подбородок, — Нам же в замок надо…

Повозки впереди вправду постепенно снижали скорость, а вскоре и вовсе качнулись и остановились. Грохнули трубы, гомон вокруг перерос в штормовой шквал эмоций — жители Лазурного Города встречали своего приора.