Книга Наследница тамплиеров - Далия Трускиновская

— Так что, под «Трансинвестом» сауна, что ли? — спросила Таисья Артуровна.

— Может, и сауна, это надо Успенского спрашивать, — беззаботно ответила Лео. — Меня он, во всяком случае, туда не приглашал. А что, у вас тут есть сауна? Или хотя бы русская баня?

Неспешный разговор продолжался, и Мурч обратил внимание, что хозяева все норовят своротить на тему подвала, а Лео, наоборот, этой темы избегает. Он сделал вывод: вот как раз про это нужно будет рассказать Кречету.

Близился вечер, и последние горожане, желающие вообразить себя д’Артаньянами, дождались своей очереди. А оставаться здесь, когда клиенты уедут, как сообразил Мурч, было небезопасно.

Он не мог понять — выяснила Лео что-то о смерти Леси или ей это пока не удалось.

Количество пива, отличного «Горяевского», дало себя знать. Мурч спросил Ричарда Арнольдовича, где тут «удобства».

Тот сам повел гостя, хорошо хоть — не стал ждать под дверью.

О том же самом попросила тихонько Таисью Артуровну Лео. Она уже знала, что в огромном и несуразном доме есть две ванные и три туалета, один из них — гостевой. Но она раскрутила Таисью Артуровну на хвастовство — похвалиться прекрасным кафелем и великолепной сантехникой в ванных и туалетах. Старушка так с ней заболталась, что Ричарду Арнольдовичу пришлось ее громко звать с веранды.

Лео осталась в глубине дома одна.

Она и сама не знала, что надеялась найти, — вряд ли что дешевые китайские «лабутены» Леси. И вряд ли связку отмычек, чтобы проникнуть ночью в «Трансинвест». Ей требовалась подсказка — предмет, который наведет на умную мысль. Хотя хозяева всячески расхваливали свое цирковое прошлое и цирковое будущее Миланы с Аскольдом, это могло оказаться враньем. Лео не понимала, откуда этим людям могла бы стать известной история Икскюльской плиты, если понять — может, станет ясно, что с этой семейкой делать дальше.

Она заглянула в одну гостевую комнату, в другую, прошла по коридору, спустилась по трем ступенькам. Всегда можно было сказать, что спутала «право» и «лево», заблудилась, и она спокойно вошла в другой коридор, сунула нос в комнату, где стояла старая мебель. Оглядевшись, Лео поняла, что попала в заброшенную кухню с дровяной плитой. На кухне, похоже, завелись крысы — что-то зашебуршало, заскрипело.

Звук шел из-за низенькой дверцы, ведущей, видимо, в чулан. Лео топнула — крысы не угомонились. Лео погремела пирамидой древних стульев. Крысы в чулане что-то уронили.

Тогда она заглянула туда.

Чулан не имел окошка, свет шел из полуоткрытой дверцы. И этой полосы света хватило, чтобы Лео увидела человеческое лицо. Глаза были вытаращены, голова дергалась. Вместо рта — черное пятно. Лео не сразу догадалась, что это кляп и что человек связан.

Вынимать кляп изо рта смертельно напуганного человека опасно — может заорать. Это Лео сейчас было ни к чему.

— Так вот ты где, Митенька, — сказала она. — Потерпи еще немного, я тебя отсюда заберу.

Она вернулась в кухню, выглянула в окно и по пейзажу определила, где находится. Открыв окно, она повесила на подоконник тряпку, которая когда-то была кухонным полотенцем, и очень быстро вернулась на веранду. Там она отозвала в сторонку Таисью Артуровну и пожаловалась: хотела с женихом переночевать в гостевой комнатке, но вот не вовремя и совершенно некстати началась обычная женская неприятность, так что придется попросить у Нади или у Миланы пару прокладок и возвращаться домой.

— Ах ты господи… — расстроилась старушка. — Вот уж действительно…

На веранде Лео отозвала в сторонку Мурча и зашептала ему в ухо:

— Притворяйся, будто сильно огорчен. И попроси расписание автобусов — мы уезжаем.

Мурч кивнул. Изображать огорчение он не умел, поэтому просто нахмурился и сдвинул густые черные брови.

Лео обвела взглядом собравшееся на веранде семейство. Там же были и последние клиенты — две девушки и сорокалетний мужчина. Семейство прямо-таки излучало благожелательность.

— Вы успеваете на протасовский автобус, — сказал Эдгард. — Но придется идти быстрым шагом.

— Ничего, дойдем, — буркнул Мурч, совершенно не понимая, что тут происходит.

Понял он в полусотне метров от дома, когда Лео рассказала про свою находку.

— Что-то прояснилось. Девочку убили, потому что она видела в доме Потапенко. Может, даже пыталась его освободить. И я боюсь, что он тоже может погибнуть, — призналась Лео.

— Почему?

— Он там уже довольно давно — в самом деле, сколько? Ну, дня четыре точно. У него что-то хотели выпытать. Если до сих пор он жив — значит, не выпытали. И как только они поймут, что он ничего нового не скажет, потому что больше ничего не знает, так и его отправят в лес под кучу хвороста.

— Так надо его оттуда вытаскивать! — воскликнул Мурч. — Погоди…

Он достал смартфон, нашел нужный номер и коротко сказал:

— Привет от тети Сони.

— Это кому привет? — сердито спросила Лео.

— Кому надо привет.

— Что будет, если мы позвоним в полицию? — Лео полезла за своим смартфоном, который с утра отключила, чтобы никто не мешал разбираться с цирковым семейством.

— Вряд ли полиция пришлет сюда десант, чтобы брать этот домище штурмом. А если вдруг пришлет — будет слишком много шума. Чем тише сработаем, тем лучше, — ответил Мурч.

Глава шестнадцатая

Анюта не желала выходить из состояния поиска и погони. Ее нюх обострился — ей казалось, что она уже может найти своих «мальчика» и «девочку» по запаху.

Ее выставили из бани со скандалом — но она знала, что монеты — там.

Если бы не ребенок — она бы повторила попытку. Но чувство долга перед малышом не совсем покинуло ее. Анюта направилась домой — мыть, кормить, укладывать, делать постирушку.

И снова руки действовали, руки каким-то образом составляли кулинарный план на завтра, а голова обреталась где-то возле «Русского пара». Это было невыносимо. И когда Феденька заснул, Анюта снова помчалась туда — хоть еще минутку побыть рядом со своими монетами.

Она их видела — они лежали в кошельке рядышком, в дешевом кошельке из кожзама, где все было вперемешку — автобусные талоны, магазинные чеки, банкноты в пятьдесят евро. Она их чувствовала — они бы и рады потянуться друг к дружке, но нет силы, которая на миг сплавит их вместе. Сила — у Анюты, но как, как ее туда послать?

А банщик дядя Гера посмеивался, вспоминая про похищенный кошелек. Ему случалось воровать по мелкому у клиентов — то пятьдесят рублей, то стольничек, для них же это не деньги. А так, чтобы валюту, — было впервые. И он не чувствовал ни малейших угрызений совести. Кража совершилась под девизом: дураков учить надо. А не храни такие деньги в подсобке, куда каждый сунуться может.

Теперь нужно было придумать, на что потратить находку. Пропить — грешно, слишком большие деньги, чтобы бездарно пропить. Нужно купить что-то стоящее, ну хоть новый телефон.