Книга Академия огня. Дикарка - Лора Рэй

— Площадь покрытия ядом слишком велика. — как бы извиняясь, говорила женщина.

— Я не уверена, что у нас получится.

— Сделайте все возможное и невозможное…прошу вас… — бормотала, зарывшись лицом в густую шерсть.

— Приступаем. — уже серьезным и уверенным тоном произнесла зельевар.

На металлическую палку насадили огромный ватный тампон, который смазали в бурой жидкости. Затем, Джита подожгла его, наблюдая, как цвет огня меняется с желто-алого на синий. Кивнула себе, как бы, подбадривая, и поднесла горящий тампон к краю раны. Теодор начал подергиваться, а я ощутила внутри отголосок его боли от огня.

— Держите его все, сейчас будет больнее. — скомандовала женщина. Я сильнее сжала голову фамильяра, а мужчины держали лапы и тело.

Дыхание Теодора участилось, он начал рычать и пытался освободиться, но его крепко прижимали к металлическому столу. Джита продолжала выжигать яд из его тела, а я молилась всем богам, чтобы смилостивились и подарили животному шанс на жизнь.

Примерно через полчаса, женщина устало опустилась на пол и затушила использованный ватный тампон. Вытерев испарину, покрывшую лоб, объявила о том, что теперь очередь Шада.

Парень быстро сориентировался и принялся греметь банками, отыскивая нужные мази.

Кровь уже не шла, рану, можно сказать, прижгли, но Тед был в ужасном состоянии. Покачиваясь, Джита покинула лекарское крыло и вернулась через пятнадцать минут с еще несколькими склянками зелий. Шадрис уже успел наложить обезболивающую и заживляющую мазь, а затем линна Грейг влила ему в горло то же самое, только в жидком виде.

— Теперь остается только ждать, выкарабкается он или нет. — тихо подытожил Шадрис, а Джита кивнула, соглашаясь.

— Тебе нужно поесть и отдохнуть. — беспрекословным тоном заявил ректор. Сегодня всю ночь Шадрис будет рядом с Теодором, а ты должна отдохнуть, ему i твоей жалости еще хуже.

Хотелось закричать, что никуда не уйду, но поняла, что ректор прав и мне действительно нужно уснуть, чтобы подавить эмоции. Захлопнула, только что открывшийся рот, не произнеся ни звука, поцеловала своего пушистого друга в нос и заверила, что завтра ему будет лучше.

— Еду принесут в твою комнату, завтра утром после завтрака зайдешь ко мне. — кивнула ректору и на негнущихся ногах поплела в сторону комнаты. Следом за мной пошел и Хантер.

Отойдя на достаточное расстояние от лекарского крыла, Хант развернул меня к себе и заставил смотреть в глаза.

— Да кто ты вообще такая?! Почему за тобой охотился схат? Его не интересовал я, ему нужна была именно ты! Я уверен, что ты знаешь больше, чем говоришь! — в его глазах плескалась злость. Я инстинктивно потянула руку к запястью, чтобы покрутить браслет. Каждый раз, когда нервничаю, начинаю его крутить, эта привычка появилась у меня недавно.

Когда моя рука коснулась голого запястья, внутри все похолодело. Браслета не было! Видимо, схат сорвал во время схватки… Внутри начала нарастать паника. Хантер заметил резкую перемену во мне и перевел взгляд на руку. Недоуменно посмотрев, он взял мою руку и попытался разжать, но я не позволила, крепко держась за запястье.

— Ты что, ранена? Дай посмотрю! Он тоже оцарапал тебя? — парень заволновался, а я отрицательно замотала головой. — Да что там у тебя?!

Он разжал мои пальцы и его глазам предстала татуировка в виде ветвистого браслета. Метка шиали, которая есть только у четырех избранных родов на четырех континентах. Метка истинного правителя, которую не стереть ничем.

Не веря своим глазам, парень отшатнулся, а я едва сдерживала слезы.

— Ты знала? Ты все это время знала кто ты и не сказала мне?! — на какой-то короткий миг, мне показалось, что в его глазах промелькнула боль, вперемешку со жгучей обидой.

— Сначала я не знала, все выяснилось намного позже. Но потом я не могла сказать…Прости, Хант…

— Не сказала, потому что не доверяла, да? Думала я один из тех, кто желает смерти избранной правительнице? Как ты могла так подумать? — парень сжал руку в кулак и от досады ударил в стену, заставив меня вздрогнуть и зажмуриться.

— Я хотела сказать, правда, но потом ты встретил свою любовь и…

— Причем здесь это? — Хант удивленно уставился на меня, искренне недоумевая.

— А ты разве не знаешь, что я твоя нареченная? — эти слова дались мне с огромным трудом, потому что боялась того, что увижу в его глазах. Безысходность. Выбор между долгом и любовью. Конечно, он выберет долг, он не может иначе. А я не хотела, чтобы ему пришлось выбирать вот так… Видят боги, не хотела…

— Ваше Величество, простите, что позволил себе разговаривать с вами подобным образом. — он склонил голову передо мной. — Подобного больше не повторится. Забудьте все, что я говорил. Нет высшей чести, стать вашим мужем.

— Прекрати! — закричала я, уже не сдерживая слезы и не заботясь о том, что кто-то может услышать этот разговор. — Именно поэтому я не хотела тебе ничего рассказывать! Я не хочу, чтобы ты менял свое отношение ко мне, не хочу, чтобы ты против воли становился моим мужем! Не хочу, ясно тебе?!

— Простите, ваше…

— Еще слово, и я тебя по стенке размажу, понял?! — меня всю трясло от переживаний. Этот день был слишком долгим. Парень поднял на меня удивленный взгляд. — Если хоть одна живая душа узнает мою тайну, я объявлю тебя предателем!

Сказав это, распахнула дверь своей комнаты и с силой захлопнула ее с другой стороны.

Сил на слезы и самобичевание не было. Как была, в грязной одежде, с окровавленными руками, я легла на кровать и тут же уснула.

Наутро я поспешила к ректору, не дожидаясь завтрака. Весь его вид говорил о том, что ночью он так и не смог уснуть. Увидев меня, грязную, во вчерашней одежде, он скривился, но ни слова не сказал.

Не дожидаясь приглашения, плюхнулась в кресло напротив его стола и рассказала все, без утайки, начиная с разговора с Филлицией и заканчивая схваткой со схатом. Дирк внимательно выслушал, ни разу не перебив. Уточнения были не нужны, эмоции были слишком свежи, я помнила каждую, даже мельчайшую деталь прошедшего дня. Помолчав немного, он выдал то, что я совсем не ожидала услышать.

— Ты должна любой ценой поступить в Академию четырех стихий.

— Но…

— Я знаю, что говорил противоположное, но сейчас это единственное место, где ты будешь по-настоящему в безопасности. Ты не можешь всю жизнь просидеть взаперти. Они будут охотиться на тебя всегда, поскольку ты — последний потомок проклятого лжебога. Ты их единственная надежда. Единственная, кто может, либо воскресить, либо уничтожить Краха.

— Уничтожить? — недоуменно уставилась на мужчину.

— Существует пророчество, полный текст которого, хранится в Академии четырех стихий. Я знаю, что там говорится о том, что однажды, в один день родится четыре ребенка, которые станут погибелью Краха, и одной из этих рожденных, станет его кровь от крови. Теперь я полностью уверен, что речь идет о тебе. Айви, ты либо спасешь нас, либо погубишь, третьего не дано.