Книга Джек на Луне - Татьяна Русуберг

— Себастиан, — тихо начал я, не поднимаясь с пола. — Тебя с матерью завтра в школу вызывают. В два.

Он не сразу оторвался от экрана. На лице застыло странное выражение: как будто я разбудил его, вырвал из мира сна, и он еще не вполне осознал, где именно находится и почему. Взгляд скользнул по моему распростертому телу, губы скривились брезгливо:

— И почему я узнаю об этом так поздно? И именно сейчас?

— Мне дали письмо для вас еще на той неделе, — признаюсь я, — но я боялся его отдать. Думал, ты не отпустишь меня в субботу и… Короче, я там натворил кое-что.

Его глаза теплеют. Ему нравится видеть меня слабым. Нравится чувствовать свою власть надо мной.

— Ладно, я с этим разберусь. Иди мойся, а потом положи письмо на стол в моем кабинете. Я утром прочитаю.

Вот и все. Приговор отсрочен, по крайней мере, до завтра.

Облегченно встаю, иду к двери, и уже там меня настигают слова:

— А ты стал настоящей шлюхой, Джеки, малыш. Знаешь, когда подойти к мужчине с проблемами.

Он хохочет, когда я закрываю дверь. Я бы убил его прямо тогда. Если бы хоть чуточку верил в то, что у меня получится.

На следующий день я заявился наконец в школу. Всю физику Медведь поглядывал на меня торжествующе. Еще бы! Приближалась пора его мщения. А начал урод с того, что протащил меня по новому материалу, который я, конечно, и в глаза не видел. После того, как он дал мне хорошенько поплавать на виду у всего класса, старый козел заявил, что в мою тупую башку вбить все равно ничего невозможно, разве что делать это через задницу. И что именно ради таких, как я, было бы неплохо снова ввести телесные наказания в школе. Конечно, все ржали. Ну, или почти все. Томас сидел тихо, только телефон нервно крутил в пальцах.

Я остался на месте потому, что понимал, чего Медведь добивается. Чтобы я психанул, выскочил с урока или сдуру учинил еще что-нибудь. Чтобы ему было что матери и отчиму в лицо бросить. Внутри у меня кипело все, от ненависти мышцы сводило, но я терпел — молчал и терпел. Знал, что и не такое выдерживал. И в итоге этот гад отстал.

На перемене Томас отвел меня в сторонку.

— Смотри, что я записал! — и сует мне такой свою мобилу.

Она у него дешевая, но звук неплохой. Отлично слышно, как Медведь меня стебет, а класс угорает.

— Давай я тебе файл скину!

Я объяснил, что мой телефон утоп, а нового пока нету, и дал ему номер Себастиана. Путь будет у Севы, что предъявить, если Бьярне гнать на меня начнет.

Короче, вынес Паровозику благодарность за бдительность, но тут он меня за рукав дергает и глазами за спину показывает. Оборачиваюсь — блин, Лэрке! А я без подготовки, у меня реакция одна — улыбка дебила. Она стоит — бледная, губы в ниточку, в глазах плещется что-то темное и холодное.

— Джек, отойдем?

Ну, пошел я за ней, как бычок на веревочке. Она меня в угол приткнула за кабинетом биологии и перешла прямо к делу:

— Это ты со своими дружками брата моего избили?

— А его избили? — включил я дурачка. — Что, сильно?

Лэрке прищурилась, прямо как на прицел взяла:

— Руку сломали. Вот эту, — она сунула мне в морду свою, с повязкой на пальцах. — Ходит на костылях. Скажешь, ты ничего не знал об этом?

Я мотаю головой:

— А что он сам говорит?

— Говорит, его отметелили какие-то гопники в капюшонах. Прямо в гимназии. Беспредел!

Ух, какая она все-таки красивая, когда злится! Стоит тоненькая такая, в кружевной кофточке, а в глазах — убийство. Мое, между прочим.

— Мало ли гопников в большом городе, — пожал я плечами. — Почему ты всегда обо мне плохо думаешь?

Она взглядом меня смерила с головы до ног, подбородок вздернула и пошла прочь. А походка, как по канату.

— Чего от тебя хотела эта психичка, Джек? Дже-ек!

Адамс помахала ладонью у меня перед глазами. Блин, эту-то откуда черти принесли?

— Не называй ее так! — буркнул я.

— Психичка и есть, — Наташа проводила Лэрке уничтожающим взглядом. Челюсти яростно перемалывали жвачку. — Ты разве не знал, что она в дурке лежала?

— Да чего ты мелешь! — я схватил Адамс за плечо и тряхнул. Ее голова дернулась, волосы взлетели и прилипли к намазанным блеском губам.

— Ай, Джек! Мне больно, — пискнула она, кривясь и пытаясь оттолкнуть меня пухлой ладошкой.

Я опомнился, разжал пальцы:

— Извини, Наташа. Я… Я думал, ты…

— Вру, да? — в ее глазах блеснули слезы, губы дрожали. — А это правда! У кого хочешь спроси! — развернулась и бросилась бежать, заплетаясь жирными ляжками.

Вот это гондурас! Я подумал-подумал, ногти покусал и поплелся искать Томаса. Обнаружился Паровозик в кабинете биологии. Но не успел я к нашей парте подойти, как зазвенело, и в класс влетела училка, чуть не сбив меня с ног. Волосы развеваются, под мышкой — плакат, в трубочку свернутый.

— О, Джек! — поймала меня за рукав. — Не поможешь повесить наглядное пособие?

Почему бы и не помочь? Биологичка — девица зачотная, только после универа. Щечки розовые, глазки блестят, грива до попы. Попа… Хм, на вид очень неплоха. Ну, там над доской крючок такой. Я вытянулся, чтобы плакат за него зацепить, а Шарлотта — это так училку зовут — рулон разматывает.

И тут класс как грянет: гы-гы-гы, га-га-га! Я стою, туплю. Смотрю, Лэрке на первой парте даже глаза ладонью прикрыла, чтобы позорища такого не видеть. Зато Бриан угорает, чуть не ссытся. Оборачиваюсь я это значит, чтобы посмотреть, что же это мы такое смешное повесили. А там, мля, щель! В смысле женская, между раздвинутых ног! Вот это подстава!

А Шарлотта улыбается такая и говорит:

— Как видите, сегодня мы будем говорить о сексе. Садись, Джек.

Короче, пока я до места своего дошел, все у меня из башки о Лэрке и психушке выветрилось. А дальше начался цирк. Сначала говорили о половом созревании, у кого где волосы растут и все такое. Потом училка завернула об онанизме. Как это типа парни делают, а как девчонки. Луиза — это та самая с метровыми ресницами и шваброй на башке — решила блеснуть знаниями:

— А некоторым девчонкам нравится палец себе в зад засовывать. И парням, кстати, тоже!

Опытная, мля. Все ржут, а училка такая:

— Да, у многих людей зона вокруг прямой кишки — очень чувствительная.

Я сижу, глаза в стол, тошнота к горлу подступает, в ушах шумит. Палец, блин! Знала бы ты какие предметы в моей чувствительной зоне побывали… Слышу, как издалека, — Шарлотта спрашивает, кто хочет выйти к доске и показать на рисунке клитор. Ну все только бугага, желающих нет. Тогда Вильям такой орет с камчатки:

— А пусть Джек покажет! Он уже на практике с Наташей все прошел!