Книга Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - Майкл Ховард

Днем 21 августа Эжен Руэр, председатель Сената и самый влиятельный из всех имперских политиков, поехал в Реймс, чтобы передать новые решения совета Мак-Магону. Мак-Магон, однако, побыв день с армией на марше, все же пришел к заключению, что подобная акция ни в какие ворота не лезет. «Невозможно спасти Базена, – признался он Руэру. – У него ни боеприпасов, ни провианта, ничего, он будет вынужден сдаться, а мы опоздаем». Единственной надеждой оставался поход Шалонской армии обратно в Париж и переформирование под защитой орудий крепости. Руэр, кое-что понимавший в военном деле по собственному опыту, принял суждение Мак-Магона. Он набросал проект распоряжения императора, назначив Мак-Магона главнокомандующим Шалонской армией и всеми войсками в Париже и вокруг него. Также Руэр составил и заявление самого Мак-Магона, в котором говорилось о его намерении создать из своей армии ядро новых всенародных вооруженных сил по примеру Пруссии, после чего возвратился в Париж, собираясь предстать перед разгневанной императрицей.

Несколько часов спустя и это решение было полностью изменено, и снова причиной тому стал Базен. Его донесение от 19 августа пришло в Реймс, и в нем было ясно изложено намерение с боем вырваться из Меца либо через Сент-Мену, либо через Седан. Теперь все нужно было рассматривать под другим углом. Базен вовсе не собирался запереться в Меце: он, возможно даже, именно в тот момент шел на соединение с силами Мак-Магона. Теперь вопрос стоял не о его спасении, а о соединении с ним, чтобы дать бой на поле битвы. Мак-Магон тут же полностью изменил свое решение. Приказы на отвод сил к Парижу были отменены; вместо этого Мак-Магон сообщил и Базену, и Паликао, что отправится в Монмеди, и два дня спустя уже был на Эне. 23 августа Шалонская армия начала вторую часть своего похода[31].

Немцам не меньше, чем французам, была необходима пауза для отдыха и пополнения войск личным составом после боев у Меца. В своих приказах от 19 августа Мольтке предусмотрел это, но не позволил вырвать у себя из рук инициативу. Теперь он столкнулся с двумя проблемами: сдерживание целой и невредимой армии Базена и преследование с разгромом новых сил, сформированных в Шалоне. Кавалерия 3-й армии кронпринца Фридриха Вильгельма уже наступала на запад от Нанси к Марне, но была слишком слаба, чтобы в одиночку противостоять Мак-Магону, но если бы одну из дислоцированных у Меца армий выделить ей на помощь, в этом случае другая не смогла бы сдержать Базена. Проблему эту можно было решить, лишь отказавшись от трехсторонней организации немецких армий и поделив их на две примерно равные группировки. 2-ю армию поэтому разделили надвое. Гвардия, 4-й и 12-й корпуса вместе с двумя кавалерийскими дивизиями составили отдельную армию, временно названную Маасской армией, и передали под командование кронпринца Саксонии, командующего 12-м корпусом. Назначение это было разумным не только в политическом отношении, но и в военном – принц уже доказал умение распорядиться своими силами у Сен-Прива. Этой армии, о чем можно было догадаться уже по ее названию, предстояло наступать на Маас в ходе преследования Мак-Магона. Оставшиеся четыре корпуса 2-й армии оставались в Меце в составе 1-й армии, и Фридрих Карл принял командование всеми силами, которым предстояло окружить Базена в Меце[32].

Преимущества этой системы имели не только стратегическое значение. Они предоставляли возможность избавиться от Штейнмеца. Все понимали, что он ни за что не согласится подчиняться Фридриху Карлу, и Мольтке предоставил принцу карт-бланш на освобождение Штейнмеца от должности при первом же признаке неповиновения. Три недели спустя такая возможность Фридриху Карлу представилась. 7 сентября он пожаловался на Штейнмеца за то, что тот сознательно игнорировал все правила субординационного такта. Король был этим разъярен, усмотрев в действиях Штейнмеца явное неуважение к принцу королевской династии, и 15 сентября Штейнмец был торжественно отправлен на должность губернатора Познани, что было равнозначно уходу в отставку и на пенсию. С исчезновением упрямца со сцены Мольтке наконец сумел выдвинуться на первый план в германской армии.

Завершив реорганизацию, Мольтке 21 августа отдал приказы на наступление, которое должно было начаться два дня спустя. В тот момент французская армия начинала свой марш из Шалона на Реймс. 3-я немецкая армия уже находилась у Мёза (Мааса) южнее Коммерси, а ее конные разъезды добрались до Марны и проходящей вдоль этой реки железнодорожной линии на участке между Витри и Жуанвилем, буквально следуя по пятам за загружавшимися в вагоны французскими войсками, направлявшимися в Шалон. Левое крыло Мольтке, таким образом, уже было эшелонировано вперед, и такое построение он намеревался сохранять и в ходе марша, рассчитывая, что оно поможет отвлечь силы французов от Парижа, где бы он с ними ни встретился. И вновь Мольтке разрабатывал стратегические планы с учетом выгоды для себя на случай сражения, и хотя он не мог предвидеть смену направления, которая не даст ему покоя следующие несколько дней, это предварительное формирование, как оказалось, даровало ему весьма значительное преимущество.

Поэтому 23 августа, пока Фридрих Карл завершал процесс блокирования Базена в Меце, оставшаяся часть немецких войск стала вновь перемещаться на запад, правое крыло – к Сент-Мену, левое крыло – на Витри-ле-Франсуа, кавалерия – в частности, кавалерийские части 3-й армии – была выслана далеко вперед на разведку. Две крупные крепости все еще перекрывали путь – Туль и Верден. Все попытки вынудить их гарнизоны к сдаче посредством артобстрелов полевыми орудиями потерпели неудачу, и теперь предстояло каким-то образом блокировать их, выиграть время до прибытия осадных орудий. Но задержка, вызванная этими крепостями, была обратно пропорциональна численности армии вторжения. От развертываемых Мольтке сил вполне можно было отнять силы блокирования и направить усилия на строительство объездных путей или даже железных дорог, как у Меца.