Книга Долг чести, или Верность чужому мужу - Рина Полевая

Мне стало совсем нехорошо от плохих мыслей. Нет, интуиция давно молчала и ничего не говорило о том, что мне что‑то грозит. Но было неприятно осознавать, оборотень прав. Даже в Карносе, относительно благополучном мире, никто не торопился хоть немного изменить мнение простых обывателей, и воспитанные на страшных сказках и историях они искренне считали, что только люди и маги достойны жить.

— Миледи, скажите, зачем вам все это? — Оборотень обвел руками вокруг, явно намекая на моё нахождение здесь и сейчас, на то, как я стремлюсь освободить маркиза. Задав этот вопрос, он вступил на опасную почву. Никто из наемников раньше не осмеливался интересоваться мотивами моих поступков. — Вы не любите своего мужа. Вокруг вас с Бартом искрит от напряжения и явно разит желанием, когда вы находитесь рядом. Я не хочу ни оскорбить вас, ни обидеть: вы достойная девушка. И вы магиана, но ведете себя нетипично. Я вас не понимаю.

— Стеверг мой единственный защитник, моя надежда на хоть какую‑то свободу, — я рассчитывала, что такого ответа ему будет достаточно, и мы оставим неприятную и неудобную для меня тему. Но мужчина лишь оскалился и ехидно заметил:

— Единственным настоящим защитником для вас является Барт. Вы прекрасно об этом знаете, но упорно отрицаете, — наглый и упрямы наемник не понял моего намека или не захотел щадить мои чувства.

Я и сама, поговорив с Маришшей и не услышав внятного ответа от Бартрейна, понимала, что никто мне не сможет помочь. Единственным правильным поступком было забыть про Стеверга Блисс и с отрядом попробовать уйти в мир Таррако, где меня охраняли бы законы о переселенцах. Но оставить без помощи аристократа почему‑то не хотелось.

Какой бы сволочью он ни был, как бы дурно не поступал с Хейллин, но бросить его поиски я себе не позволила. Я была единственной, кроме Гильдии наемников, кто решился на его поиски. Даже горячо любимая и любящая дочь оставила его, уехав из поместья в неизвестном направлении она просто подписала ему смертный приговор. А ведь всего несколько капель её крови, контракт с наёмниками, оплаченный из средств отца, и маркиз был бы уже дома.

— Есть такое понятие как честь и верность. Я могу переспать с десятком мужчин, но остаться верной. Верной себе, верной семье. Как только я предам свои принципы, от меня и моей чести не останется ничего. До развода или смерти маркиза я являюсь его женой, а значит просто обязана отстаивать его интересы и вытащить из неприятностей. Что будет потом, это уже не важно, — получилось путанно и возможно не совсем понятно, но именно эти слова пришли мне в голову. Я понимала, что говорю правду.

Вернее, права была Маришша, я начала меняться с первого дня пребывания в этом теле. На мои изменения влияла не только память Хейллин, но и то что я превращалась в ведьму.

Маркиза я считала своим с самого первого дня. Не важно кем или чем, но своим и точка. Как ни странно, но Бартрейна с самой первой встречи то же захотела присвоить. И мотивы своих поступков я увидела с другой стороны.

Я не могла понять фразу Маришши, но в эту минуту её смысл стал для меня откровением. Ни одна из нас не станет претендовать на то, что уже принадлежит другой ведьме.

Про честь и верность я тоже не соврала, именно так я сейчас думала.

— Мы освободим Стеверга, а что будет дальше — посмотрим.

Еще одна мысль меня поразила и стала неприятным открытием: за месяцы, проведенные в теле Хейллин, я не вспоминала о прежней жизни. Не думала о бывшем муже и собственном сыне, не пыталась в очередной раз разгадать, почему родная мать поддержала Мстиславского при разводе. Я забыла обо всём, что занимало мои мысли последние пару лет и ввергало меня в очередную депрессию.

В первые дни я ещё цеплялась за остатки прежней себя и жалела о той, оставленной жизни, надеялась найти способ вернуться домой. Но после того как Несси произнесла клятву и скрепила её кровью, я как будто вычеркнула свое прошлое и смирилась.

Этот оборотень расспросами разбередил то, от чего я отмахивалась, то, что я спрятала и к чему не хотела возвращаться. Гораздо безопаснее для меня казалось открывать куски памяти Хейллин, не дать себя использовать и, как это ни странно, не дать изменить этим воспоминаниям меня. Но оказалось, что я уже изменилась.

— Мы надолго останемся здесь?

— Скорее всего на пару недель придется задержаться. Разведка и планирование — дело не быстрое, — оборотень так и остался сидеть возле меня, а я не ожидала, что его слова так обрадуют меня. — Мы уже начали расчищать один из колодцев

Нет, я не старалась отложить или затянуть с походом к шахте, просто мне хотелось побыть еще хоть немного в неведении. Трусливая политика, я знаю. Но потом всё изменится и ещё неизвестно в какую сторону.

Никогда не думала, что неустроенная походная жизнь будет казаться мне более привлекательной, чем жизнь в комфорте. Мне, городскому жителю, никогда не приходило в голову, что рай действительно может быть и в шалаше. Или как в данном случае в полуразрушенном поселке без воды и нормальной пищи.

Компания наемников мне нравилась гораздо больше, чем все знакомые Хейллин аристократы. Не знала, что я буду скучать не по удобству земной жизни, а по общению с подругами, которых потеряла из‑за собственной глупости, и по обществу язвительной Несси.

…Две недели пролетели быстро и почти незаметно. Мне не давали заскучать Хорикейн и тот самый оборотень, который так беспардонно высказался. Оборотень, имени которого я так и не вспомнила. Иногда мои охранники менялись, но ни разу со мной не остался Бартрейн или баронет Палмир.

Мне очень подробно рассказывали о мире Балия, об орках и их законах. Меня готовили так же, как готовили к путешествию по миру Ланьяра. Единственное, что я не смогла осилить — владение хоть каким-то видом оружия. Я оказалась необучаемой: не могла держать в руках меч, не хватало силы натянуть тетиву лука или меткости, чтобы попасть в цель из арбалета.

Остальные наемники уезжали и возвращались, отсутствовали по несколько дней. Они уезжали по двое, по трое или по одиночке, иногда всем отрядом одновременно. Возвращались не всегда в том составе, что был в начале, и не всегда целыми и невредимыми. Часто с опустошенными резервами. Заготовленные Несси зелья и травы подходили к концу, но вместо них мне привозили новые, незнакомые, о которых я ничего не знала.

Я наловчилась сама смешивать и напитывать своей силой зелья, каждый раз сверяясь с записями на маленьких листках. Научилась обращаться с огромными ножами, когда приходилось добавлять свою кровь мне удавалось делать надрезы не слишком глубокими.

Наконец наступил день, когда все наемники собрались и я поняла, что время ожидания и подготовки закончилось. Ничего странного или непредвиденного, время на подготовку мужчины обозначили еще в самом начале.

Непонятным было только одно: меня не посвящали в детали и замолкали, как только я начинала прислушиваться к разговорам или задавала вопросы. Меня просто отстранили от этого, как будто я не должна была участвовать или мне отводилась роль молчаливой рабыни.