Книга Паруса и пушки - Александр Бушков

Дэвисона судили, приговорили к тюремному заключению и законопатили в Тауэр – Дэвисон был не простым писаришкой, а, судя по всему, лордом, потому что судили его как раз лорды. Вдобавок наложили огромный штраф в 10 000 фунтов стерлингов. Правда, потом выпустили, на уплате штрафа не настаивали, и Дэвисон вновь стал личным секретарем королевы. Должно быть, он был как раз человеком умным, прекрасно понимал отведенную ему роль и помалкивал в тряпочку, смиренно поддакивая официальной версии: глуп-с, дурака свалял, уж простите…

С казнью Марии Стюарт Елизавета избавилась от главной опасности – покушений на ее жизнь. Теперь агентам Папы Римского, испанского короля и всем прочим не было никакой надобности ее убивать: в случае ее смерти наследником становился протестант Иаков Шестой, о чем было заранее объявлено во всеуслышание…

При известии о казни ощетинилась и оскалилась вся Европа – и католические властители, и протестантские. Никому не нравился опасный прецедент, когда коронованной особе сносят голову, как какой-нибудь мужичке. Казнь леди Джен Грей в свое время такого всплеска эмоций не вызвала – ее практически не знали в Европе, она правила (если только уместно это слово) всего девять дней и к тому же не была коронована. Зато Марию Стюарт в Европе прекрасно знали…

Елизавета к этому отнеслась философски – брань на вороту не виснет… Она прекрасно понимала, что Франция с ней воевать не будет – там бушевала гражданская война меж католиками и гугенотами и было не до войн внешних. Остальные тем более не ввяжутся.

Правда, оставался старинный враг – Испания. Вот испанский король готовился воевать всерьез – не из эмоций и даже не из религиозных поводов, а по соображениям насквозь практическим. Он огласил завещание, по которому Мария передавала ему права на английский трон, и стал готовить военный флот – благо весь католический мир только приветствовал бы свержение «еретички».

Флот этот с самого начала какой-то оптимист назвал Непобедимой Армадой. Как вскоре выяснилось, напрасно. В Лиссабоне собрали нешуточную силу – 131 военный и транспортный корабль, 8000 моряков, 19 000 испанских и португальских солдат и некоторое количество «нестроевых» – всего более 30 000 человек. Почему в Лиссабоне? Да потому, что недавно умер, не оставив наследников, португальский король, испанцы заняли Португалию, и тамошнее дворянство добровольно и с песней избрало Филиппа Второго своим королем, правда, выговорив себе некоторые льготы: Португалия в состав испанской империи не вошла, сохранив некоторую автономию.

Хороший командующий имелся – опытный флотоводец дон Альваро де Базан, маркиз де Санта-Круз, один из тех, кто выиграл знаменитое морское сражение с турками при Лепанто. Однако он неожиданно умер, и король назначил вместо него герцога Медина Сидония. Герцог был неплохим администратором, но морского дела не знал совершенно, а весь его военный опыт сводился к тому, что он отстоял Кадис во время недавнего вторжения английских «морских собак». Герцог оказался человеком честным и заявил королю, что у него попросту нет опыта в морских делах, а военный опыт на суше невелик. Король, однако, настоял: после смерти дона Альваро его подчиненные начали открыто грызться меж собой за командование – а вот герцог был знатнее их всех. С этого козырного туза король и пошел.

25 мая 1588 г. флот вышел в море. Неприятности начались сразу же – разразившаяся в Ла-Манше буря не позволила испанцам пристать к голландским берегам и взять на борт ожидавший там дополнительный «корпус вторжения». А потом появились англичане…

Регулярный военный флот Елизаветы насчитывал всего 34 корабля, и все до единого были брошены в бой. Но всего у англичан набралось около двухсот судов: часть принадлежала «морским собакам», слетевшимся в надежде на добычу – и сэр Френсис Дрейк, и сэр адмирал Джон Хоукинс, и Мартин Фробишер, и немалое число пиратов помельче калибром. Часть была обычными торговыми судами, вооруженными и оснащенными за счет частных лиц, знатных лордов и богатых купцов (рекорд побил лорд Эффингем, снарядивший аж 12 кораблей).

При всех симпатиях к Дрейку королева все же не стала доверять командование ему – худороден был все же. Командиром стал помянутый лорд Эффингем – как и герцог Медина Сидония, не специалист в морском деле, зато пэр Англии из старинного рода. Дрейк и Хоукинс состояли при нем вице-адмиралами.

Пиратская натура Дрейка показала себя и здесь. Один из испанских галеонов, «Сан-Розарио», отбился от идущей плотным строем флотилии – вопреки строжайшему запрету герцога Медина Сидония, отдавшего приказ, по которому любой капитан, отбившийся от строя, подлежал немедленному повешению на рее. Увидев это, Дрейк преспокойно вышел из боя, догнал испанца и взял его на абордаж, захватив немало добычи, в том числе изрядное количество шпаг с дорогими эфесами, усыпанными алмазами, – подарки для тех английских дворян-католиков, что примкнут к испанцам. Потом Дрейка за этакое своеволие хотели судить, но королева не дала.

Сражение выиграли англичане – но не благодаря «более искусному маневрированию», как иногда пишут. Решающую роль сыграло превосходство англичан в артиллерии. В то время на вооружение стали поступать пушки нового типа, крупнее калибром и гораздо более дальнобойные, чем старые – кулеврины и полукулеврины. Англичанам их немало отлили бежавшие от испанцев голландские оружейники – а вот у испанцев были в основном орудия устаревших образцов. Соотношение по кулевринам было далеко не в пользу Непобедимой Армады: у испанцев их было 21, у англичан – 153. С полукулевринами та же история: 151 у испанцев, 344 – у англичан. Так что англичане расстреливали испанские галеоны издали, а те должным образом ответить не могли.

Поражение испанцам нанесли сокрушительное. Уцелевшие корабли добирались домой дальним кружным путем – обогнув Британские острова с севера (англичане их по каким-то причинам преследовать не стали). По пути часть кораблей потерпела крушение – и испанцев радостно перебили местные жители, а все ценное, выброшенное волнами на берег, хозяйственно прибрали к рукам. Расхожая молва гласит, что на борту некоторых кораблей, затонувших у английских берегов, были немалые ценности, но все поиски оказались безуспешными (или счастливчики, которым все же повезло, предпочли остаться неизвестными, как не раз в истории морского кладоискательства случалось)…

Испанцы потеряли несколько тысяч человек, домой вернулось только 54 корабля. Разъяренный король крикнул герцогу Медина Сидония:

– Я вас посылал сражаться не с ветром, а с людьми!

Герцог развел руками и напомнил: он предупреждал, что военного опыта у него почти нет, а моряк он и вовсе никакой. Король остыл и наказывать его не стал. Зато в Англии этот ветер, наоборот, хвалили. На срочно отчеканенной в честь победы памятной медали так и написали по-латыни: «Дунул Господь, и они рассеялись».

За участие в разгроме испанской армады Мартын Фробишер и стал сэром Мартином. Королеве это ничегошеньки не стоило – а вот с обещанными сначала деньгами Елизавета своих бравых победителей форменным образом кинула: обещала возместить все расходы тем, кто за свой счет снаряжал корабли, а всем участвовавшим в боях морякам выплатить вознаграждение. Однако никто не получил ни гроша. Не исключено, что королева при этом ссылалась на то, что победа была одержана не столько благодаря отваге моряков, сколько вмешательству Божьему – написано же на медали «Дунул Господь…». Многие из тех, кто попроще, наверняка матерились про себя – но что сделаешь против королевы, особенно если она крутого нрава?